История комиссий, которые создавались в XVII веке при царе Алексее Михайловиче и патриархе Никоне для исправления древних нот и подготовки нотопечатания на Руси, одну из которых возглавлял старец А. Мезенец, даёт возможность сделать важнейший вывод. Данные комиссии работали не столько для того, чтобы утвердить и увековечить в печати знаменное пение и крюковую нотацию, а скорее даже для того, чтобы убедиться окончательно — нужно это делать или нет. Россия стояла на перепутье в сфере развития церковного пения. И в данном контексте можно сказать, что роль старца Александра Мезенца была по-своему уникальна: его можно считать не столько столпом старой, уже отживающей своё время певческой традиции, сколько мудрым знатоком традиции новой! Таким образом, «отрицательный» итог работы старца и комиссий (решение не печатать старое знаменное пение, даже исправленное «на речь») сыграл в некотором роде и «положительную» роль. Бурный расцвет церковного пения в новой нотации и в многоголосии в последующие столетия только подтверждает эту мысль.
Возвращение же имени Мезенца в широкий обиход могло бы привлечь ещё большее внимание всех, кого интересуют стены древней обители Саввы Сторожевского, где провёл он самые важные в своей жизни дни...
Странная благодарность Петра Великого
Гипотеза 19
Радея о народе, он тратил людские
средства и жизни безрасчётно.
В. О. Ключевский
Много легенд появлялось со временем вокруг имени преподобного Саввы Сторожевского. Некоторые имели историческую основу. Другие — трудно подтвердить документально. Однако в настоящее время даже древнейшие мифы нашей цивилизации иногда подтверждаются находками учёных-архивистов или полевых археологов.
Одна из таких примечательных историй связана с именем императора Петра I. Проверить её подлинность совершенно невозможно, и подобных «былей» о Петре предостаточно. Но всё же необходимо рассказать то, что уже... просто нельзя не рассказать по причине самого существования этой истории. Она повествует об эпизоде из знаменитой Северной войны — 1709 года, когда Россия столкнулась со Швецией в схватке за выход к Балтийскому морю, за «окно в Европу». Тогда главнейшим событием стала грандиозная Полтавская битва с армией шведского короля Карла. Победитель этого сражения фактически становился победителем всей войны. На карту было поставлено всё.
Легенда как раз и гласит: перед битвой царь Пётр I приехал помолиться в Звенигородскую обитель перед мощами старца Саввы. Ведь он и раньше, ещё в детстве, бывал в этом монастыре. Говорят, император решил, что если получит благословение, то начнёт сражение под Полтавой, а нет — пусть пока шведы останутся в силе. Настоятель благословил царя небольшой медной иконой с образом преподобного Саввы.
Этот образ и спас Петру жизнь во время сражения. Царь лично участвовал в штурме полтавских крепостных стен. По легенде, когда он вечером вернулся в свою палатку, кто-то указал ему на порванный карман на груди. Пётр вытащил из этого кармана смятую медную иконку с ликом старца Саввы Сторожевского, разогнул её — и на пол упала сплющенная шведская пуля. Передавали, будто он сказал: «Сегодня преподобный Савва спас мне жизнь».
В честь своего чудесного спасения и победы Пётр I повелел перелить одну из пушек, участвовавших в сражении, на колокол и подарил его Саввину монастырю.
Известно, что Пётр I делал многое наперекор Церкви. Но ведь именно он перед Полтавской битвой произнёс такие слова: «Воины! Пришёл тот час, который должен решить судьбу Отечества... А о Петре ведайте, что ему жизнь не дорога, только бы жила Россия, слава, благочестие и благосостояние её!»
Разве эта легенда — не пример живого российского благочестия?
Есть и предание в Саввиной обители, которое гласит о том, что Пётр Алексеевич, будучи трёх лет от роду, отправился вместе с отцом — царём Алексеем Михайловичем — в пеший поход в Саввино-Сторожевский монастырь, как настоящий богомолец. Прошёл ли он весь путь, или «подвезли», вряд ли мы узнаем. Но спешили царственные особы на празднование обретения мощей преподобного Саввы, к 19 января. Дата странная! Ведь это была зима в самом её разгаре! В лютые морозы, да ещё пешком, да к тому же — с трёхлетним сыном! М-да...
Бывало, что из Саввино-Сторожевской обители царь Пётр ездил и в Троице-Сергиеву лавру. 30 мая 1693 года он отмечал в Звенигороде свой день рождения. Вот тогда и устроили первый раз потешные военные бои — прямо у стен монастыря.
Но всё-таки при Петре I монастырю будет не сладко. Император не любил монашество. Хотя Саввин монастырь помнил. Ведь в период Хованщины — в 1682 году — вместе с матерью, сестрой Софьей и братом Иваном ему придётся укрываться в обители от взбунтовавшихся стрельцов, тех самых стрельцов, которые когда-то тут же и охраняли своего государя! Но уже не царь, а будущий император издаст после подавления нового мятежа указ о заключении бунтовщиков в подвалы Саввино-Сторожевского монастыря. «Держать их в том монастыре в тюрьмах скованных и связанных, — диктовал он писцу, — и на тюрьмы очистить им кельи и никого к ним не подпускать и чернил и бумаги давать им не велеть». Часть стрельцов (а их тут было около 100) отсюда повезут на казнь в Москву в феврале 1699 года.
Странной можно считать благодарность Петра в период его зрелости и государственных преобразований в отношении обители. Стараясь «подмять» под себя русские монастыри, император изменил структуру их управления и финансирования. Он перевёл все монастырские дела в Звенигороде, а также дела всех приписных к Саввину монастырей (а были и такие, и немало) под присмотр Посольского приказа. Затем, как мы помним, Пётр вместо Патриарха учредил Синод, в его ведение обитель и перешла.
Саввинские иноки обеднели и слёзно просили императора о помощи, напоминая о его же, «собственном государевом богомолье». Помощи не последовало.
Однако история зафиксировала одну посылку, которую распорядился послать Пётр в Звенигород для братии. Это был... ящик солёной селёдки.
Он считал, что она должна была понравиться здешним монахам.
Такой вот был «благодарный», щедрый и памятливый на добро первый русский император.
Видение пасынка Наполеона
Гипотеза 20
...Кто нам помог?
Зима, Барклай иль русский Бог?
А. С. Пушкин
Как известно, поэта Александра Пушкина, почитавшего игумена Савву и переложившего его Житие на современный язык, убил на дуэли французский офицер Дантес, который затем сделал невероятную карьеру — стал камергером при Наполеоне III, а также сенатором Франции. А Саввино-Сторожевский монастырь в 1812 году спас от почти полного разграбления наследник французского императорского трона, бывший «вторым лицом» во Франции, пасынок императора Наполеона Бонапарта — Евгений Богарне, который после войны потерял почти все свои регалии, а его потомки стали православными, породнились с Николаем I, русским Императорским домом и даже поселились в России. Причём вся эта история началась после нескольких слов, услышанных французским генералом от русского святого — преподобного Саввы, который в самый разгар военных действий привиделся ему при ночлеге в монастырской келье подмосковного Звенигорода и предсказал всё, что затем произойдёт...
