Я вновь осталась безучастной, глядя строго перед собой и не разбирая толком картинку перед глазами, но Катя все поняла без слов.
— Не смей, слышишь! — Кэт швырнула в меня маской, но я не стала ее натягивать. — Мы же всю интригу запорем, деньги уплывут. Ну, давай же!
Финансовый вопрос меня интересовал в последнюю очередь. Сейчас на кону стояло кое-что гораздо важнее, чем просто деньги. Отношения, которые я могла подпортить своими же руками.
— Выйди, Кэт, — глухо попросила я девушку.
— Что? — опешила она.
— Выйди, — мне пришлось повторить.
Одновременно с этими дверцы с моей стороны резко распахнулись. Мне даже и голову поворачивать не стоило, чтобы понять, кто пожаловал.
— Да, выйди, Кэт, — процедил Грач.
Судя по его лицу, мужчина был в бешенстве.
«Вот и закончилась моя сказка», — хмыкнула про себя я.
— Ну здравствуй, Феникс, — скривил губы Дима. — Не интересуют тебя гонки, да?
— Как видишь, — глухим голосом ответила ему я.
— Смешно тебе было делать из меня дурака? — зло процедил Грач. — Хорошо повеселилась?
Я ведь знала, что нельзя проехаться по мужскому самолюбию и ожидать, будто Дима будет по-прежнему мило улыбаться как ни в чем не бывало. Знала и ужасно боялась его реакции, поэтому и оттягивала момент с признанием.
Еще совсем недавно мне казалось, что мир не сойдет со своей орбиты, если этот мужчина исчезнет из моей жизни. Сейчас я придерживалась совершенно противоположного мнения.
— Нельзя ни из кого сделать дурака, если он сам тебе этого не позволит, — отбила его атаку я. — Ты считаешь себя дураком?
— То есть в том, что ты скрывала от меня эту сторону личности, еще и я виноват? — вспылил Грач. — Хорошенькая позиция, Марго…
— Я, пожалуй, пойду, — протянула Чернова. — Кажется, у вас тут намечается междусобойчик…
Мы с Димой на нее даже внимания не обратили, так были сосредоточены друг на друге.
Едва за Кэт захлопнулась дверца, как Грач потребовал от меня ответов.
— Я жду объяснений, Марго, — сказал он и не шелохнулся с места, буравя меня тяжелым взглядом.
— Разве я не ответила наглядно на все твои вопросы, Дим? Остались еще?
— Уйма! — огрызнулся мужчина. — И ты ответишь мне на каждый, а потом я подумаю, что делать со всем этим и какой счет предъявить.
— У меня другое мнение, — поджала губы я. — Да и Лысый помешает нашим разборкам, вон спешит представить победителя толпе. Как думаешь, фотосессию с поклонниками устроят?
— Что? — обернулся Грач. — Никаких поклонников я к тебе и близко не подпущу.
Мой маневр удался — мужчина отвлекся, немного отступил от машины, чем я тут же воспользовалась.
— Остынь, — кинула я ему, захлопнув дверцу со стороны водителя и заведя мотор.
— Куда?! — кинулся ко мне Дима, но было уже поздно: автомобиль рванул с места.
Я трусливо бежала от разборок, которых категорично не хотела. Да и что они могли нам дать? Уже ясно: мир, который царил между нами этот короткий срок, нарушен. Отношения дали трещину. На этот раз вина была за мной.
Я ее признавала и не признавала одновременно, а ведь никакие чувства не потерпят тайн. Рано или поздно все скелеты выпадут из шкафов…
Я мчала по трассе, не разбирая маршрутов. Лишь бы подальше, лишь бы прочистить голову и заглушить неправильное разочарование, которое разрасталось в груди.
Знала ведь, что Грач взбесится, когда узнает правду. Знала, но все равно надеялась на другую его реакцию. А ведь мужчина ничего мне не был должен, как и я ему. Так почему сейчас мне было так тяжело с ним прощаться?
Мысленно я уже ставила жирный крест на том, что между нами случилось, отобрав у этого продолжение. Грач и так слишком долго задержался в моей жизни.
Я выехала за город, но сбежать так просто мне не удалось. Очень скоро в зеркало заднего вида я заметила машину Грача, которая сигналила и подмигивала фарами. Мужчина пытался прижать меня к обочине. И телефон постоянно разрывался. Это отвлекало.
— Покой мне только снится, да? Поднажми же, Марго, — стиснула зубы я, а перед глазами отчего-то помутнело.
Я и сама не заметила, как за слезами стало плохо видно дорогу, машину повело и…
— Идиотка! — гораздо позже вопил Грач, встряхивая меня, словно тряпичную куклу. — Тебе не гонять, тебе навсегда нужно запретить за руль садиться!
В моих ушах до сих пор звучал визг шин. Сначала мне пришлось экстренно тормозить, чтобы не влепиться в дерево, а потом уже Грач пристроился рядом и выскочил из машины.
Эмоции оказались плохим советчиком, а в последнее время меня что-то все чаще «накрывало».
— Ты не остыл, — констатировала я.
Меня по-настоящему колотило от переполнявших чувств, и близость Грача оказалась сейчас как нельзя кстати. Я боялась, что ноги мне откажут, но мужчина держал крепко и прижимал к себе так неистово, точно я могла в любой момент раствориться, как утренняя дымка.
Дима прищурился.
— С тобой я только сильнее завожусь, Марго, — как-то обреченно выдохнул он. — Феникс, значит? Птичка…
— А ты уже не Первый, — надавила ему на уязвленное самолюбие я.
Это все последствия адреналинового выброса в кровь сказывались, я не могла держать язык за зубами и несла ерунду. Вот и нижнюю губу прикусила в ожидании ответной реакции мужчины — провокаторша!
— Значит, придется менять прозвище, — выдал Грач.
— Вот как? — обомлела я. — Не злишься даже?
— Злюсь, — сказал он. — Еще как, Птичка.
— Я думала, ты меня прибьешь, а потом прикопаешь прямо на финише трассы, — хмыкнула я.
— Сложно, когда тебя обставляют в любимом деле, а еще сложнее, когда это делает твоя девушка. Но я переступлю через это, дай время. Или мастер-класс, но только после повторного экзамена по вождению. С такими выкрутасами я тебя за руль больше не пущу.
Вот так вот просто Грач сумел отнять у меня дар речи.
— Выходит, я твоя девушка? — едва справилась я с одеревеневшим вдруг языком.
— Моя, — уверенно заявил Дима. — Девушка. Женщина. Птичка. Есть возражения?
Его объятья стали только крепче, а от прикосновений мужских рук в моем теле разгорался настоящий пожар.
— Неожиданно, — улыбнулась я. — Возражения…
— Не принимаются, — заключил за меня Грач, как только я сделала вид, что крепко задумалась. — Я уже никуда тебя не отпущу.
— А я думала, что эта ложь встанет между нами, — призналась я.
— Я не настолько глуп, чтобы променять тебя на глупые обиды по поводу уязвленного самолюбия, — хмыкнул Дима. — Но, надеюсь, больше таких сюрпризов ты мне устраивать не станешь.
