Секунда…
Другая…
И Фарн остановился точно напротив моего убежища.
— А что у вас за этой дверью, мэтр?
— Подсобное помещение.
Как Хоббу удавалось оставаться таким спокойным? Лично я от распирающего изнутри напряжения готова была уже взорваться, разлетевшись на тысячу крохотных «Ань».
— Позволите взглянуть?
— Простите, эйрэ… Боюсь, это невозможно. Там хранятся особо опасные ингредиенты, так что на ночь я всегда вешаю заклинание стазиса. На всякий случай. Снять его до рассвета нельзя, открыть комнату тоже.
— Вот как?
Молчание.
Фарн не двигался, медлил, словно чувствовал, что я здесь, совсем рядом — стою, превратившись в камень, и отчаянно пытаюсь слиться со стенкой. А сердце грохочет так громко, что слышно, кажется, не только в лаборатории, но и в Блодже. И ведь не убежишь, не спрячешься — коридор прямой, как стрела, все на виду.
— Нельзя открыть, говорите? — задумчиво протянул наследник. — Что ж, полагаю, можно обойтись и без этого. Посмотреть другим… способом.
Дальше все случилось почти молниеносно, буквально в считанные секунды — я даже толком понять ничего не успела.
В кармане завозился птиц, высунулся наружу, встревоженно озираясь. Одновременно с этим, дверь, отделяющая лабораторию от потайного хода, засеребрилась, покрывшись инеем, как густой, мохнатой паутиной, затуманилась, и в коридор величественно выплыл уже знакомый мне дракон. Взмахнул призрачными ветреными крыльями и завис в воздухе перед нами.
Некоторое время мы трое молча изучали друг друга. Потом ящер насмешливо фыркнул, выпустив струю морозного воздуха прямо в воробья, многозначительно облизнулся, развернулся и так же, в полной тишине, вернулся к Фарну с Хоббом.
— До встречи, мастер, — донеслось до меня сквозь нарастающий шум в ушах. — Не забудьте передать Анне мои слова.
Ответ Хобба я уже не слышала — закрыла глаза и обессиленно сползла по стенке вниз. Ноги не держали.
Вялое оцепенение длилось недолго — раздался скрип открываемой двери, и безразличие схлынуло, отступило, как тень страшного сна.
— Нари, ты как? — Надо мною склонился встревоженный Хобб.
— Нормально.
Улыбнулась, даже кивнула ободряюще — мол, в порядке я, в порядке — и медленно поднялась, скользя по гладким, прохладным камням слегка подрагивающей рукой. Не время рассиживаться. До рассвета осталось всего ничего, а у нас дела не деланы, зелье не варено, планы не составлены и важные вопросы так до сих пор и не заданы.
Кстати, самый первый и на данный момент важный из них:
— Учитель, Фарн понял, что я здесь, в коридоре?
— Трудно сказать — мэтр досадливо поморщился, отступил, пропуская меня в лабораторию. — Дракон вернулся и наследник сразу же ушел. Я не слышал, чтобы они тебя обсуждали, но это и не обязательно. Зверь умеет передавать образы, общаться мысленно и… Да много чего еще умеет. Полностью об их способностях никому не известно, а что удалось выведать, кланы-основатели держат втайне — под замками и охранными заклинаниями семейных библиотек. Посторонним туда доступа нет. Настоящая Эннари знала об этом больше, ее очень интересовали мистические звери, она читала о них, изучала, готовилась. Мечтала получить своего. Жаль, ты не унаследовала ее память. Теперь нам остается только гадать.
— Если наследник ищет меня из-за чешуйки… Он не отстанет.
Я закусила губу, вспоминая подслушанную беседу. Как Фарн разговаривал с Хоббом — жестко, властно. Давил. Хотя… разве Василиск вел себя иначе? Тоже ведь сначала намекнул, как мог бы поступить. Мог бы, но не стал. Все-таки я была права: лорды удивительно похожи, при всем их различии. Оба привыкли повелевать, добиваться своего во что бы то ни стало. И от обоих следует держаться подальше.
— Из-за чешуйки или нет, Кайден, в любом случае так просто не остановится. И не отступит. Он с детства привык идти до конца, сражаться до победы. Иначе не выжил бы.
Мэтр подошел к лабораторному столу, призывно махнул рукой, предлагая мне встать напротив, и стал собирать с полок разноцветные емкости. Повинуясь его жестам бутыли и коробки плавно пикировали вниз и выстраивались перед нами, а мужчина продолжал:
— Какую часть правды дракон открыл Фарну, неизвестно. Но, даже если по какой-то причине он не назвал твоего имени — ни тогда, ни теперь — Кайден мог сам догадаться. Почувствовать. Все-таки зверь и его носитель очень близки, а о поразительной интуиции наследника ходят легенды. Так что сейчас наша задача — получить зелье. Как только оно подействует, и твое состояние стабилизируется, станет проще. В крайнем случае, уйдешь в Лес. Там и Фарн не достанет, и тренировки начнешь.
— И от Озаса с его нелепым сватовством сбегу, — мрачно добавила я. — Только вот матушка…
— О Мьирре не беспокойся, я сделаю все, чтобы защитить ее, пока ты отсутствуешь. Главное, поскорее достичь нужного магического уровня и подать в Совет магов официальную заявку о выходе из клана. На время проверки ты получишь особый статус, тогда даже глава клана ничего не сможет с тобой сделать. Тем более, против воли выдать замуж. Так что…
Хобб замолчал, резко оборвав фразу, обвел взглядом выстроившиеся на столе разнокалиберные банки, сосуды, прочие драгоценные фиалы, одобрительно хмыкнул и закончил:
Он потянулся к ближайшей коробке, достал оттуда чешуйку, остро блеснувшую в свете магических светильников алмазной гранью, а я вдруг вспомнила о птице. Как-то подозрительно тихо он себя ведет, даже не вылез полюбоваться на свою «прелесть». Не придавила ли я его ненароком? Торопливо заглянула карман и озадаченно нахмурилась. В схроне было пусто — пернатый исчез.
«Отправился выяснять отношения с драконом», — мелькнула абсурдная мысль. И как-то само собой представилось: огромный ящер пятится под натиском воробья, пытаясь увернуться от молниеносных ударов железного клюва.
Я чуть не расхохоталась — привидится же такое. Но тут Хобб, как дирижер, взмахнул руками, и я обо всем забыла, завороженно наблюдая за творящимся на моих глазах волшебством. За магией, в самом высшем ее понимании.
Первым в тигель отправилась чешуйка, а потом…
Сосуды взлетали вверх, словно исполняли какой-то диковинный танец. Зависали над огромной колбой, проливались тонкой струйкой или несколькими каплями, в зависимости от полученной команды, рассыпались невесомой травяной пылью или бережно делились крохотным кусочком какого-нибудь ужасно редкого и ценного корня. А мэтр даже не поднимал головы, сосредоточив все внимание на тигле. Обхватил его ладонями и вливал… вливал… вливал силу, щедро делясь искрой, отдавая накопленный запас своего немаленького резерва.
Маги крайне редко делятся энергией с посторонними, и берут за это огромную плату. То, что учитель сейчас делал для меня, было великим, практически бесценным даром.
