— Что за глупости? Разумеется, нет. Такая роскошная женщина — и вся моя. Только кретин от подобного подарка откажется, — голос Маслова, наоборот, звучал вкрадчиво-нежно, успокаивающе. — Я всего лишь стараюсь соблюдать осторожность. Ты же знаешь своего мужа. Он очень ревнив и если хоть что-то заподозрит…
— Убьет и тебя и меня, — неожиданно легко рассмеялась женщина. — Риск — он, как наркотик, обостряет все чувства. Ходить по грани, испытывать судьбу, заниматься сексом у него на столе… Будоражит, не так ли? И я не намерена пока от этого отказываться. От тебя тоже, Горушка. Еще не наигралась.
Шелест одежды, перестук каблучков.
— Мне пора. Помни о том, что я сказала, когда в следующий раз решишь не отвечать на звонок. Со мной лучше не ссориться. А безопасность… В конце концов, это твоя профессия, милый. Ты уж постарайся, чтобы мы с тобой прожили подольше.
— Дура, — яростно выплюнул Маслов, когда дверь за любовницей захлопнулась. — Чокнутая, больная идиотка. Нервы ей пощекотать захотелось. Если бы не требовалась для дела, давно прибил бы… Дьявол, мне нужно выпить.
Выпить?
Бар в комнате отдыха!
Нет, только не это…
Все произошло в считанные мгновения. Я успела лишь немного отступить, лихорадочно обводя взглядом помещение. Стол, пара стульев, кресло, застекленный книжный шкаф, жалюзи на окнах — спрятаться некуда… Дверь распахнулась, когда я была уже на середине комнаты.
Маслову понадобилось несколько секунд, чтобы оценить ситуацию. Нет, он не стал тратить время и спрашивать: как я здесь оказалась, зачем, давно ли? Задал лишь один, самый важный вопрос
— Все слышала?
— Я не… — мой голос дрогнул.
— Вижу, что все. Жаль…
Лицо его заострилось, став жестким, хищным. Губы сжались в твердую, тонкую линию, а в глазах появилось такое холодное, жуткое выражение, что у меня внутри все заледенело от ужаса. И пришло отчетливое понимание — просто так меня отсюда не выпустят.
«Если бы не требовалась для дела, давно прибил бы», — мелькнули в памяти его же недавние слова.
Раз уж он любовницу готов так легко, почти походя, уничтожить, то со мной точно церемонится не станет. Господи, что же делать? Кричать бесполезно — вокруг, на много кабинетов, никого.
Я попятилась, он медленно двинулся вперед, явно ощущая себя хозяином положения и внимательно, несмотря на внешнюю ленивую грацию, наблюдая за мной.
— Не надо… Пожалуйста, не надо. — Спазм сдавил горло, и я с трудом выталкивала из себя звуки.
Не верю, что это происходит на самом деле, со мной. Пусть все окажется лишь дурным сном, бредом, и я сейчас очнусь.
— Иди сюда, — мягко позвал мужчина, никак не реагируя на мои отчаянные просьбы. Словно и вовсе их не слышал.
От этого стало совсем жутко. Почти непереносимо.
И я пошла… Нет, побежала. Швырнула ему в лицо злополучную чашку с чаем, послала вслед бутылку — ту самую, с финиковым сиропом, метя прямо в лоб новоявленному герою-любовнику, вильнула в сторону и попыталась проскользнуть мимо Егора. В открытую дверь.
Мне бы из кабинета выскочить, а там коридор… там уже можно бежать к лестнице, что есть сил, и кричать. Этажом ниже сидят программисты, они точно должны быть еще в офисе. Хоть кто-то из них.
Хороший план. Жаль только, осуществить его не удалось. Маслов уклонился от чашки, легко, почти небрежно, отбил бутылку, поймал меня одним рывком, скрутил и прижал к себе, несмотря на отчаянное сопротивление.
— Послушайте, — торопливо забормотала я. От безысходности, кажется, даже голос прорезался. — Давайте договоримся, а? Обещаю обо всем забыть. Уже забыла. Клянусь, что ничего не видела, не слышала, даже рядом с комнатой отдыха не проходила. Тем более, с кабинетом. А, хотите, уволюсь и найду работу на другом конце города? Вот прямо сейчас заявление и напишу. По семейным обстоятельствам. Я…
— Да-да, ты будешь молчать, никому не скажешь, не выдашь и все такое…. Прости, но я не могу себе позволить роскошь верить кому-то на слово. Ты славная девочка. Я даже рассчитывал… Ладно, это уже не важно. — Во взгляде мужчины мелькнуло сожаление. — Не бойся, не убью, но обезвредить придется. Будь умницей, полежи пока тихонько, а я подумаю, что с тобой делать. Не представляешь, во что ты вляпалась.
Он замолчал. Почти ласково погладил меня по щеке и резко оттолкнул от себя.
Я ударилась о стену, сползла вниз, а когда стала подниматься, увидела на ладони Егора непонятно откуда взявшуюся фиолетовую сферу. Она росла, увеличивалась в размерах, а потом заискрилась и начала вращаться. Глаза мужчины тоже полыхнули — только алым. Он небрежно махнул рукой, словно стряхивая с пальцев прилипшие к ним крошки, и огромный светящийся шар полетел в мою сторону.
Удар, хлопок, нарастающая паника, ощущение жжения в груди, как будто оттуда что-то доставали… А потом пол ушел из-под ног, сознание погасло, и темнота приняла меня в свои мягкие объятия, спрятав от всего мира. И от Маслова в том числе.
* * *
Отключиться в офисе, знакомом и привычном, глядя в чужие, наполненные нечеловеческим сиянием глаза, уверенная, что сейчас умрешь — а очнуться на постаменте, в центре полутемного зала, похожего на огромную пещеру или на древний подземный храм без окон и дверей. Тут кто угодно сойдет с ума, разумеется, если после предыдущих событий умудрился сохранить рассудок.
Твердый камень, холодивший тело. Гладкие, отливающие серым блеском стены. Свод, такой высокий, что терялся во тьме, — от этого казалось, будто у зала вообще нет потолка, и его накрывает кромешная, непроглядная ночь. Туманные шары, которые медленно парили надо мной, наполняя помещение мягким, призрачным светом. Все было странно, необычно, абсолютно нереально.
Впрочем, сначала я даже не особо удивилась. Видимо, лимит моего удивления после фиолетовой сферы и пылающего взгляда безопасника полностью исчерпался. Да и состояние оставляло желать лучшего — тут уж не до изумления. Перед глазами все плыло, противная ноющая слабость не давала пошевелиться, а в груди словно острая горячая игла застряла, мешая глубоко вдохнуть.
Я полежала, пытаясь проморгаться, собрать воедино мысли, которые разбегались в разные стороны как крысы с тонущего корабля, и хоть чуть-чуть прийти в себя. Потом с трудом встала, споткнулась о длинный подол платья, а может, ночной рубашки, машинально подобрала его и на подкашивающихся ногах, двинулась вперед, озираясь и лихорадочно соображая, что Егор задумал? Как намерен со мной поступить? В том, что это его рук дело, не сомневалась ни минуты.
Прямо же сказал: полежишь, отдохнешь, а я решу, что с тобой делать. Вот и притащил в укромное место… Отдыхать. Узнать бы еще, куда меня запихнули и как отсюда выбраться, пока Маслов не вернулся.
Зрение понемногу прояснялось, и я различила в глубине зала две смутные фигуры — судя по одежде, это были мужчина и женщина. Не замечая меня и о чем-то переговариваясь, они склонились над еще одним постаментом, на котором… Да, похоже, там тоже кто-то лежал.
