— Прошу, герр оберфюрер, — снова улыбнулся человек, пропуская меня внутрь.
Кай едва успел заскочить, массивная дверь захлопнулась, чуть не задев его. Внутри было ещё два вооружённых охранника. Но они на наше появление никак не отреагировали.
«Гриша, будь осторожен, — неожиданно появилась в голове мысль, которую сопровождала волна тревоги, — он не человек».
«Что?» — переспросил я, хотя слышал фразу отчётливо.
«Это полуосознанный эгрегор, — продолжала Гайя, — я предполагала, что могут быть полноценные носители. Перед тобой — один из них. Он воплощение ядра коллективной личности».
«Но… как? Почему? Мы же это предотвратили?» — растерялся я.
«Пока не знаю, Гриша, — ответила Гайя, — это очень похоже на то, что происходит в Японии. Это сделано искусственно, чтобы погубить то, что сделали мы».
«Творение айя?» — спросил я.
«Нет. Точно нет. Они даже не догадываются. Уверены, что это особенности нашей культуры».
«Как ты поняла, что это может быть осознанный эгрегор?» — спросил я.
«Жестокость, Гриша, — теперь в её голосе слышалась печаль, — запредельная жестокость. Жестокость, которая находится за пределами разумного объяснения, с точки зрения обычного человека. Ты не представляешь, чего мне стоило решение не вмешиваться, Гриша… единственное, что меня удержало — это ощущение, будто это ловушка специально для меня».
— Герр оберфюрер? — на лице бородача отразилось лёгкое недоумение.
— Да, герр Зиверс? — ответил я.
— Мне показалось, что вы о чём-то задумались.
— Дорога, — вздохнул я, — перелёт из Африки сложно было назвать лёгким.
Зиверс сочувственно покачал головой.
— Ничего, герр Линдерман. После войны путешествия станут значительно приятнее. Мы работаем над этим. Итак, вас интересует проект «Молот Одина»?
«О чём это он?» — мысленно спросил я, стараясь не выдать удивления.
«Бактериологическое оружие, — ответила Гайя, — кстати, они используют наработки айя. Те активно использовали заразу, чтобы максимально уменьшить численность людей. Одно время они думали, что так будет легче искать тюрвинги».
«Чума?» — мысленно спросил я, одновременно вслух отвечая Зиверсу.
— Откуда у вас такие данные?
«Нет, — ответила Гайя, — чума — это прямое следствие нарушения городской экологии. Когда некоторым садистам вдруг пришла в голову мысль избавиться от кошек, которых я старательно внедряла в человеческую популяцию со времён Кемета, как раз из гигиенических соображений. А вот холера — это да, их изобретение. Так и грипп».
— Ниоткуда, — улыбнулся нацист, — просто предположение.
— Что ж, — кивнул я, — вы не угадали. Меня интересуют хранилища проекта Иггдрасиль.
Зиверс (или, точнее, эгрегор), видимо, сильно удивился. Ответил он не сразу.
— Ваш уровень доступа впечатляет, — констатировал он, — что ж. Пройдёмте со мной.
Под особняком было подземелье. По оценке Гайи уровней десять — пятнадцать. К сожалению, совершенно недоступные для мицелия из-за специальных защитных материалов, применённых при строительстве.
Сначала мы спустились на лифте, очень похожем на современные. Те же стены из нержавейки. Ниже кнопок — бренд фирмы «Крупп». Разве что освещение было не таким ярким из-за ламп накаливания.
Потом мы долго шли полутёмным коридором. Если возле лифта охранники ещё попадались, то в глубине подземелья было совершенно безлюдно.
Наконец, за массивными бронированными дверями, которые открылись с натужным электрическим гулом, обнаружился зал, уставленный металлическими стеллажами. Далеко на верху светились тусклые электрические плафоны.
— То, что вам нужно, находится в ряду номер двенадцать, — сказал нацист, — стеллажи, обозначенные рунами «Одал» и «Альгиз».
Я молча кивнул в ответ, и направился вглубь помещения, выискивая глазами двенадцатый ряд. С рунами было сложнее — я их просто не знал. А Гайи или Таис не было рядом, чтобы подсказать.
И всё-таки я довольно быстро нашёл то, что мне было нужно.
Сначала мне попалась статуя. Грубо вытесанный женский торс из песчаника, покрытый незнакомыми мне знаками. Тюрвинг — точнее, его рукоятка — торчала прямо из центра его груди.
Я подошёл ближе. Обернулся, чтобы сказать Каю о находке. И в метре от себя обнаружил Зиверса. Он глядел мне в глаза, странно улыбаясь. Не меняя выражение лица, он достал из кобуры пистолет и упёр его ствол мне в грудь. Я поднял руки над головой.
— Что происходит? Вы ответите за самоуправство! — сказал я, стараясь выдерживать нужный тон — не слишком уверенный и не слишком испуганный.
Кай достал марсианский боевой нож, который замер в миллиметре от шеи нациста.
— С кем вы пришли? — спросил Зиверс, — я чувствую, вы не один. Это дух? Вы научились общаться с энергетическими сущностями?
Я сделал вид, что растерялся. Кай ждал знака.
— Нет, — уверенно произнёс я, глядя Каю в глаза, — это невозможно. Мы уже доказали, общение с духами возможно только в состоянии транса. Без сознания.
Нацист продолжал пристально глядеть на меня. Ствол чуть дрогнул и сместился вниз. Но главное: мой намёк понял Кай. Он убрал нож, а его пальцы замерли возле точек на висках и на шее нациста.
— Вот как… — сказал Зиверс, — но мы должны соблюдать бдительность. Даже в таких вещах.
— Да, — ответил я, едва заметно кивнув.
Кай сработал идеально. В тот самый момент, когда я ушёл с линии огня, он надавил на нужные точки. Глаза нациста закатились и Кай осторожно опустил его на металлический пол.
— Спасибо, — кивнул я.
— Без проблем, напарник, — осклабился Кай.
— Видишь, да? — спросил я, указывая на тюрвинг.
— Вижу, — ответил Кай, — вот ещё один, — он указал на фрагмент вулканической скалы на соседнем стеллаже.
— Странно всё-таки, что они притащили все тюрвинги сюда, — заметил Кай, — они ведь пока не нашли видящего. И японцы отказались поделиться своими.
