ПЕТЕР ЭНГЛУНД
шведский историк
Не думая встретить сильное сопротивление, Карл повел осадные работы, но чтобы не утомлять и без того изнуренных солдат, он не торопился, тем более что полтавцы постоянно беспокоили его вылазками. Князь А.Д.Меншиков с русскими войсками расположился на левом берегу Ворсклы и также тревожил шведов: ему даже удалось однажды провести в город подкрепление в 1900 человек и довольно большой запас провианта. Узнав об этом, Карл со вздохом сказал:
— Я вижу, мы научили москвичей военному искусству.
Прошло более месяца с начала осады, но «ничтожный городишко», как называли Полтаву шведские генералы, продолжал защищаться, успешно отражая все нападения. И, кстати, нападения делались большей частью врукопашную, так как в шведской армии начал сказываться недостаток пороха. В то время как число защитников Полтавы с каждым днем убывало, осажденные вдруг увидели бомбу, пущенную из русского лагеря. Она не взорвалась, а когда ее осмотрели, в ней нашли письмо государя, в котором Петр I объявлял, что спешит на выручку.
Положение полтавцев тем временем значительно ухудшилось, припасы истощались, враг вел подкопы все ближе и ближе. Петр понимал, что спасти Полтаву можно, только дав решительное сражение Карлу XII, а от того зависело, принять его или же бесславно отступить.
Обе армии готовились к битве, но все еще не решались начать нападение. Наконец, русские двинулись вперед и встали в одной версте от шведского лагеря. В тылу была река, справа — большое поле, слева — густой лес, спереди — равнина в 12 верст шириной, кончавшаяся тоже лесом. В проходе между обоими лесами было построено несколько укреплений, за которыми поставили конницу. Пехота расположилась за окопами. Устроив все таким образом, Петр назначил днем битвы 27 июня (8 июля) 1709 года.
Решение было ясным: атаковать русскую армию. Вопрос был лишь в том, как это сделать. Шведский план сражения — в той мере, в какой его можно реконструировать, — вероятно, состоял из двух пунктов: 1) прорыв русской системы укреплений между двумя лесами и 2) следующий за ним штурм укрепленного лагеря. Первый пункт плана <…> должен был быть осуществлен в форме внезапного прохода между ними под защитой темноты очень ранним утром. Пехота должна была быстро, застав врага врасплох, просто-напросто промчаться между вражескими редутами, прежде чем их защитники спросонья успеют нанести ей существенный ущерб. Прорыв должен был вылиться в комбинированную атаку пехоты и кавалерии <…> Удайся этот план (если он действительно был именно таков, а многое говорит за это), все кончилось бы уничтожением русской армии <…> У русских позиций было одно явное слабое место: с них было трудно отойти. Атака шведов в соответствии с обрисованной выше схемой закрыла бы для русских большинство путей к отступлению; войску царя грозило полное уничтожение. Прижатое спиной к реке, через которую вела одна-единственная жалкая переправа, оно оказалось бы запертым, пойманным в ловушку. Но в плане шведов было несколько уязвимых мест. Во-первых, сомнительно, удастся ли застигнуть русских врасплох. Скрытно подойти под покровом ночи к русским шанцам было не так-то просто: в темноте можно было сделать много ошибок <…> Неизвестно было также, хватит ли у шведского войска на самом деле сил, чтобы взять приступом лагерь и опрокинуть противника.
ПЕТЕР ЭНГЛУНД
шведский историк
Накануне этого достопамятного дня в русском и шведском лагерях все было готово к бою. Но только теперь у русских уже были не те новобранцы, что были под Нарвой. Теперь это были опытные солдаты — как и в шведском войске.
Царь Петр в палатке вдвоем с А.Д.Меншиковым внимательно рассматривал планы местности. И напрасно последний уговаривал его прилечь заснуть.
— Разве я смогу уснуть, — отвечал ему Петр, — зная, что от одной моей ошибки зависит благоденствие государства, гибель армия, судьба Петербурга. Нет, лучше пусть я истомлюсь от трудов, только бы благоденствовала Россия и мой любимый народ.
Со своей стороны, Карл XII, раненый казаками при рекогносцировке несколько дней тому назад, страшно мучился от раны, и эти мучения еще более возбуждали в нем мрачные предчувствия…
Девять лет назад под Нарвой в чисто тактическом плане положение было почти такое же; тогда шведское войско атаковало численно значительно превосходящую русскую армию, засевшую в хорошо укрепленном лагере, и нанесло ей сокрушительное поражение. После этого шведы еще не раз задавали русским трепку (то есть в тех случаях, когда те вообще соглашались принять открытый бой). Поэтому шведское командование не слишком высоко оценивало боевые качества русской армии. Вероятно, оно полагало, что факторы, сработавшие когда-то под Нарвой, сработают и сейчас.
ПЕТЕР ЭНГЛУНД
шведский историк
27 июня, рано утром, шведы, в соответствии с планом, двинулись к русскому лагерю. Впереди стройными рядами шла шведская пехота, за ней двигалась кавалерия. Всего шведского войска было не более 25000 человек. Плюс имелось 4 пушки, остальная же артиллерия из-за недостатка пороха осталась в лагере.
После ранения Карл XII не мог ездить верхом, и его несли перед войском на специально оборудованных носилках. Он приветствовал свои войска, ободрял их и обещал им обед и отдых в палатках московского царя.
В то же время русские войска слушали приказ Петра Великого.
— Воины, — говорил Петр, — пришел час, который решит судьбу Отечества. Вы сражаетесь за государство, Петру врученное, за род свой, за православную нашу веру и за церковь. Не должна вас смущать слава непобедимости неприятеля, ложность которой вы доказали не раз своими победами. Имейте в сражении перед собой правду и Бога, защитника вашего, а о Петре ведайте, что ему жизнь не дорога, жила бы только Россия во славе и благоденствии.
Царь объехал все полки, и в 4 часа утра 27 июня (8 июля) 1709 года началась знаменитая Полтавская битва.
В «Саге об Инглингах» Снорри Стурлусон рассказывает об обычае свеев в случае неурожая приносить в жертву своего короля. Это была искупительная жертва, призванная умилостивить суровых и злобных богов. Теперь роли переменились: король свеев жертвовал своими подданными, обрекая их на смерть. Шведские пехотинцы были невинными жертвенными агнцами, брошенными на плаху, на которой должно было свершиться кровавое жертвоприношение — ради достижения совершенно чуждых им целей. Их приносили в жертву ради торговых пошлин, которые получило бы шведское государство, ради огромных балтийских поместий для аристократии, ради хороших барышей для торгового капитала. Их жизнь не стоила ни гроша.
ПЕТЕР ЭНГЛУНД
шведский историк
Шведы тронулись с места и пошли на русские редуты. Пехота двигалась посредине, кавалерия — по флангам. Передние два редута, еще не вполне достроенные, вскоре были взяты, а в остальных шведы встретили упорное сопротивление.
