— Ммммммм, — пленница взывала о помощи.
Хулия издала в ответ похожий звук.
Она ужасно раскаивалась в своем поступке. Сестеро, конечно, будет в гневе, но ее беспокоило не это. Ее мучило чувство вины, ведь не появись она у этого дома на отшибе в Ламиаране, Сара сейчас была бы в безопасности, а не оказалась бы пленницей в холодном подвале рядом с морем.
— Мммммммм!
Хулия подергала руками. Они были связаны за спиной и болели, хотя и не так сильно, как правое плечо. Ноги онемели, их то и дело сводило судорогой. Хулия попыталась подвигать ими, но узлы были завязаны на совесть. Зато она с облегчением поняла, что может повернуться. Она боялась, что ее привязали к чему-то, но это было не так. Ее просто бросили на землю связанной.
Где тот изверг, который их похитил?
Возможно, он здесь, рядом с ними, тайно наблюдает за ними. Хотя нет, он наверняка занят подготовкой их убийства. Какую жестокость он придумал на этот раз? От этой мысли у Хулии закружилась голова, и снова нахлынуло чувство вины. Ее необдуманный поступок обрек эту женщину на верную смерть. О чем она только думала?
— Ммммммм!
Хулия развернулась на звук. Ей хотелось добраться до Сары. Что-то — кажется, ножка стола — встало у нее на пути, и она ударилась плечом. Не больно, но ей пришлось извернуться, чтобы обогнуть препятствие и продолжить ползти к своей потенциальной матери. В конце концов она наткнулась на нее.
— Мммммммм!
Даже через одежду прикосновение было приятным. Она ощутила тепло ее тела. Сара тоже была связана. Иначе она бы протянула руку, чтобы по-матерински успокоить ее, или помогла бы ей распутать веревки. Хулия положила голову на пленницу и, несмотря на то, что та ничего не делала, почувствовала себя спокойнее. Чьи это рыдания — Сары, ее, их обеих?
Хулия снова ощутила горький привкус вины. Как она могла так бездумно все испортить? Она должна была поехать в Ламиаран с патрулем, и тогда, возможно, они бы задержали Убийцу с тюльпаном.
Она повела себя как эгоистка.
— Мммммммм!
В отличие от кляпа, обернутого вокруг головы, клейкая лента на глазах доходила только до висков.
Эта мысль придала ей проблеск надежды. Возможно, получится от нее избавиться. Тогда она сможет увидеть, где находится, и полная темнота отступит. Едва ли это позволит ей сбежать, но она хотя бы получит представление о том, куда они попали.
Шероховатый бетон, на котором они лежали, сыграл ей на руку. Лежа лицом вниз, Хулия потерлась правым виском об пол. Конец ленты легко отошел от кожи. Всего на сантиметр, но это только начало.
«Давай же, еще чуть-чуть», — подумала она, сжав зубы от боли.
Лента потихоньку поддавалась, но это отразилось и на коже. Грубый бетон безжалостно царапал лицо. Капли крови заливали лоб, висок ныл от боли. Жжение в ране пульсировало в такт с сердцем, и на глазах выступили слезы. Или, может быть, всему виной было чувство беспомощности?
Стоны второй пленницы стали более жалобными. Она сочувствовала Хулии, как будто все происходило на ее глазах.
Еще чуть-чуть.
Сделав глубокий вздох, Хулия приложила лицо к полу и снова потерлась виском о необработанный бетон. В горле зародился всхлип, который сдержали сомкнутые губы.
Она уже была готова сдаться, и тут в уголок правого глаза проскользнул луч фиолетового света.
Сначала она увидела женщину. Она лежала на боку, наблюдая за ней, — на покрасневших от слез глазах Сары не было ленты. В остальном разницы не было. Она тоже была связана по рукам и ногам, и ее рот был заклеен.
Во взгляде Сары Карретеро читались жалость и страх. Ее глаза были прекрасны, несмотря на то что они казались не по возрасту потухшими. В тревоге, застывшей во взгляде, была во многом повинна Хулия, но не только — ведь у нее сложилось впечатление, что женщина чем-то обеспокоена, еще когда та открыла ей дверь этим утром. Или с их встречи в Ламиаране прошло уже несколько дней?
Странный фиолетовый свет исходил от ламп, подвешенных к не слишком высокому потолку. Металлическая конструкция поддерживала широкий, но неглубокий контейнер, где росли десятки тюльпанов, красных как страсть и как кровь жертв, которым они предназначались.
Хулия оглядела помещение. Простая металлическая дверь, голые стены без всякого декора. На бетоне не было даже штукатурки. Наверху одной из стен располагалось продолговатое окно. Оно пропускало неяркий дневной свет — на улице было пасмурно.
А вот и источник гула — турбина кондиционера. Хулии сразу вспомнились плантации марихуаны, с которыми она и ее коллеги несколько раз сталкивались, но здесь были только тюльпаны, танцевавшие под действием воздушного потока.
— Мммммммм! Гррррр!
Сара пыталась что-то ей сказать.
Внезапно дверь распахнулась. Время замерло, и кровь застыла в жилах Хулии, когда она узнала лицо похитителя. В горле застряли десятки вопросов. Кляп позаботится о том, чтобы она никогда не смогла их задать.
— Что ты наделала? Идиотка! Ты не должна была меня видеть… — пожаловался похититель, хлопнув себя рукой по лицу. — Теперь мне придется тебя убить.
* * *
Сегодня меня разбудил детский плач. Мои руки в тревоге принялись искать тебя. Но ты еще не появился на свет. Потом та старая монахиня принесла мне завтрак. Опять это ненавистное миндальное печенье. Я больше никогда его в рот не возьму, когда выберусь отсюда. Но она хотя бы получше остальных. Она кладет ладонь мне на спину, поглаживает мою руку… Я благодарна за что-то человечное в этом месте, где надежда тает подобно тому, как сквозь пальцы утекает вода из ручья.
Прости, что я пишу так беспорядочно… тот ребенок, который плакал, — его родила девушка из кельи в конце коридора. Я не знаю ее имени, и мне никогда не разрешали с ней увидеться, но я рада за нее. Хотелось бы мне сейчас держать тебя в своих объятиях.
Хуже всего — настоятельница. Несмотря на молодость, в ней столько злобы. Ее взгляд заставляет меня дрожать, холод исходит не только от ее светлых глаз, но и из глубин ее существа. Сегодня, когда меня вывели в сад, я увидела ее с какой-то парой средних лет. Они смотрели на меня из окна. В их глазах я прочла ту самую надежду, которая покинула меня несколько недель назад. Я начинаю понимать, что здесь происходит. Это ужасно: несчастье одних людей питает радость других…
68
Пятница, 2 ноября 2018
— Кого и зачем? — скрестив руки, Мадрасо смотрел на доску. Он приехал в Гернику, как только узнал о похищении Хулии.
Имена жертв были написаны заглавными буквами, сверху, мелким шрифтом, шли сведения о них, которые записывались по мере поступления информации.
— Мы пытаемся найти Аймара Берасарте. Я надеюсь, что сегодня телефонная компания сообщит нам последнее доступное местонахождение его мобильного телефона, — сказала Сестеро.
