– Знаю, щена. Вся обитель об этом знает. Вот почему я вынуждена настаивать, чтобы ты прошла обряд. Некоторые надеются, что из-за своего воспитания ты рано или поздно споткнешься…
Она уже споткнулась – когда отпустила однопометника Кублина. Где он теперь? После того дня на реке Хайнлин ее больше не мучили кошмары. Неужели она умилостивила духов?
– Решай, Марика. Ты хочешь стать силтой? Или остаться охотницей из Поната?
– Сколько у меня времени, госпожа?
– Немного. На меня давят, и я не могу вечно сопротивляться. Так что чем быстрее, тем лучше.
«Самодовольная сука», – подумала Марика. Градвол не сомневалась в том, каково будет решение, считая, что держит в лапах все ниточки, ведущие к душе Марики.
– Но хватит пока об этом, Марика. Меня также интересуют, что ты думаешь о мятежниках. Ты слышала, что прошлой ночью случился взрыв еще на одном заводе?
– Который принадлежал кому-то из наших союзников?
– На этом заводе делали инструменты. Так что, надо полагать, братство можно исключить из числа подозреваемых?
Выступая на совете, Марика всегда настаивала на том, что братство каким-то образом связано с мятежниками.
– Нет.
В последнее время случилось несколько взрывов, причинивших немалый ущерб метам из числа союзников обители Макше. Одна бомба взорвалась ночью в бараках сельскохозяйственных рабочих, в результате чего погибли двадцать три мета. По слухам, в этом обвиняли недовольных самцов, но виновников поймать пока не удалось.
Марика, как и все в обители, считала, что в том повинны Серке. Но в отличие от остальных она полагала, что мятежники получают поддержку с территории торговцев. Возможно, именно оттуда они наносили удары, оставаясь невидимыми.
– Против них нет доказательств, Марика, – возразила старейшина. – Согласна, самцы глупы по своей природе, но в Союзе Бурой Лапы, с которым у нас взаимопонимание уже много веков, дураков мало.
– Доказательств нет, потому что никто не пытается их собрать, госпожа. Почему Утиэль не в состоянии поймать самцов, повинных в этих взрывах? Она хоть пытается? Или она некомпетентна? А может, она до сих пор не верит, что угрозу со стороны мятежников следует воспринимать всерьез? Им что, нужно начать швырять бомбы за стены обители, прежде чем мы что-нибудь предпримем? Я слышала, несколько других Сообществ уже пристально наблюдают за нами.
– Не читай мне лекции, щена. Утиэль пыталась. Согласна, она стара и у нее есть свои недостатки, но она пыталась. И ей не удалось ничего обнаружить. Такое впечатление, будто мятежники нашли способ прятаться от мысленного касания.
– Так стоит ли полагаться лишь на наши способности? Полностью доверять одному-единственному способу? С такой позицией нам с угрозой не справиться.
– Есть идеи получше?
– И не одна. Опять-таки – насколько серьезно воспринимает все это Утиэль? Что-то мне не верится. Старые силты постоянно ворчат насчет мятежников, но продолжают заниматься своими делами как ни в чем не бывало. Они говорят, что мятежники были всегда и эта зараза никогда полностью не исчезнет. Но недовольство растет уже много лет, и тебе прекрасно о том известно. Ясно, что за этим стоит некая организация. Организация с хорошо развитой связью. В Макше ситуация хуже всего, но что-то неладное происходит и в десятке других обителей Рюгге. Думаю, глупо пытаться переждать, надеясь, что все рассосется само собой. Скоро мы увидим, как Эдукан и ей подобные бегут прочь, наконец осознав реальность.
– Как я понимаю, ты не готова ее простить?
– Из-за нее я потеряла множество мет. Если бы Эдукан не впала в панику, мы бы разгромили кочевников и Серке, прежде чем те поняли бы, что случилось.
Старейшина жестко взглянула на Марику. Щена не сомневалась, что Градвол не поверила рассказу о происшедшем в Критце, но точно так же не сомневалась, что старейшина не подозревает, как все было на самом деле.
Она лишь надеялась, что Кублину хватило ума держать язык за зубами.
– Я бы приказала ее расстрелять, госпожа. Перед всей обителью.
– Возможно. Ты считаешь, что сумеешь лучше справиться с мятежниками? Считаешь, что справишься на посту четвертой советницы по вопросам безопасности? Тогда действуй.
– Госпожа?
– Это входит в обязанности четвертой советницы.
– Ты дашь мне необходимые полномочия?
– А ты пройдешь обряд Тогар?
– После.
Градвол холодно взглянула на нее:
– Считай, что наступил твой переломный момент, щена. У тебя были все возможности, и больше мы торговаться не будем. Либо ты становишься силтой, либо уходишь. Ты получишь все, что тебе потребуется. Но не старайся больше усидеть на двух стульях.
Глава двадцать вторая
I
Марика быстро взялась за дело, собирая силт и охотниц, которым доверяла. Через два дня после того, как получила благословение старейшины, она начала отправлять небольшие группы во все места, которые могли стать потенциальной мишенью для мятежников. Следуя древней поговорке «Ночь принадлежит силтам», она совершала вылазки при свете лун на низко летящем темнолете – невидимая даже для тех, кто заведовал местами, которые она решила взять под охрану.
Марика не сомневалась, что в ближайшее время стоит ждать нападения, некоей демонстрации силы. Она написала Багнелу, похваставшись новым назначением и прозрачно намекнув о подозрениях насчет того, что за мятежниками стоит его союз.
Если Багнел в самом деле был тем, кем она его считала, и доложил о письме управляющим, они наверняка что-то предпримут, пытаясь показать, что подобной мелочью их не запугаешь. Или сделают вид, будто Союз Бурой Лапы не имеет над мятежниками власти.
По крайней мере, она на это надеялась.
Подосланные ею группы продолжали скрываться от тех, кто работал и жил в местах потенциального нападения мятежников. Сама Марика перешла на ночной образ жизни, летая на учебном темнолете, который объявила своей собственностью.
Мятежники ждали четыре дня, а потом шагнули прямиком в ловушку. На лучшее Марика не могла бы рассчитывать, даже если бы сама отдавала приказы бандитам.
Во время молниеносной операции без единого выстрела трое были убиты, а двое взяты в плен. Марика доставила пленников в обитель на темнолете.
Один успел принять яд. Другой предстал перед допросом силт.
Он выдал все имена и адреса.
Марика отправила группы на всех имевшихся в обители темнолетах, не обращая внимания на протесты и при необходимости ссылаясь на старейшину. К рассвету в обитель доставили еще семерых пленников. Пятеро дожили до допроса.
Во время второй облавы выяснилось, что некоторые мятежники предупреждены или бесследно исчезли. На этот раз не обошлось без боя. Некоторых удалось взять живыми.
