– Почему?
– Меня пугает то, что ты можешь найти. То, чем ты занимаешься, не удастся скрыть. Те, кто все еще поддерживает связь с твоими врагами, обязательно об этом узнают и передадут дальше. Известие доберется до Серке раньше, чем до них доберешься ты. А поскольку ты – Марика, способная на то, на что не способна никакая другая силта, тебя будут опасаться и заранее подготовятся к твоему визиту. Тебя будут ждать.
Марику подобная мысль тоже беспокоила, и она не знала, как этому помешать.
– Тебе ничего не остается, кроме как помешать им связаться. Это все, что я могу сказать.
– Я попытаюсь, и ты сама это знаешь. Но не забывай, что подобные вопросы не входят в мои обязанности. Я могу лишь просить, убеждать, предлагать… За это отвечают другие, кого, возможно, намного меньше волнует твое благополучие.
– Я тебе верю, Багнел. Не бойся. Мы снова полетим вместе, все в той же ржавой жестянке, над той же бесплодной местностью. Будем надеяться, к тому времени проблем в мире станет куда меньше.
– Думаю, иначе и быть не может. Хотя проблемы множатся.
Марика прищурилась:
– Похоже, ты пытаешься мне что-то сказать?
– Возможно… Поскольку большую часть времени я проводил у зеркала или на «Молоте», я почти не следил за поисками мятежников. Но прежде чем мы с тобой встретились, друг сообщил мне кое-какие последние слухи.
– Да?
– Колдун вернулся.
Марике потребовалась минута, чтобы прийти в себя, а потом – еще одна.
– Не может быть. Он погиб, когда я уничтожила тех, кто разрушил Макше.
– Я передаю всего лишь слухи.
– Тот самый колдун?
– Тот самый. Который был величайшей надеждой мятежников несколько лет назад.
– Стоило догадаться, – пробормотала Марика. – А я оказалась слепа.
– Что?
– Я совершила непростительный поступок, Багнел. Я дважды сделала одну и ту же ошибку. И этому нет прощения.
Кто мог вообразить себе Кублина в роли колдуна? Этого вечно скулящего трусишку?
– Что такое, Марика?
– Ничего особенного. Давай еще немного полетаем молча, а потом вернемся.
Прежде чем продолжить межзвездное путешествие, Марике предстояло сделать кое-что еще. И ей было страшно.
II
Темнолет Марики вынырнул из Бездны над сгустком тьмы, затаившимся на краю родной системы. Мысленное касание доносило зловещую вонь смерти, обглоданных костей, разорванной плоти, разлагающихся тел и ничем не сдерживаемой ненависти. Если в пустоте существовало средоточие зла, именно этот призрак являлся его воплощением.
Призрак ничем не походил ни на один ей известный, хотя она знала сотни их разновидностей. В каком-то смысле он был полностью бесцветным. Большинство других казались яркими и непостоянными, порой любопытными, порой пугливыми, но всегда цветными. И они редко проявляли враждебность, если только не находились под управлением силт.
Но этот был лишен цвета и полон великой злобы. Ему не требовалось никаких указаний, чтобы проявить враждебные намерения. Он готов был обрушиться на любого, неосторожно подвернувшегося на пути. Он не атаковал каждый темнолет, пытавшийся покинуть систему, лишь потому, что не мог двигаться столь быстро, как более мелкие призраки пустоты. К тому же силты научились умиротворять его, сбивать с толку, а иногда даже им управлять.
Управлять. Именно это было целью Марики. Укротить высшее колдовство темной стороны, подвластное лишь десятку силт…
Великий Темный мчался к ней со скоростью мысли. Марика приказала призракам, несшим темнолет, увести корабль в сторону, пока она прощупывала черное чудовище мысленным касанием.
Она позволила ему поравняться с ней.
Трижды она отступала перед холодными, зловещими вибрациями, прежде чем набралась смелости мысленно потянуться дальше, пытаясь им управлять.
Все оказалось намного легче, чем она ожидала. Непостижимым образом ее темная сторона заговорила с темной стороной чудовища. И мгновение спустя оно стало продолжением ее воли, силой, которую она могла швырнуть в цель столь же просто, как камешек взмахом лапы. Она бросила чудовище на обломок кометы. От яростного удара замерзший газ вскипел и взорвался. Пустоту осветила короткая вспышка.
Марика отпустила пленника и, охваченная благоговейным трепетом, отошла назад. Сколько силы! Неудивительно, что Бестрей его боялась.
Она снова мысленно коснулась черного чудовища и обнаружила, что оно воспринимает ее с полным страха уважением, будто восхищаясь темной мощью. Хватило нескольких мгновений, чтобы оно признало ее своей повелительницей.
Марика снова оставила его. Наконец она начала понимать, что видели в ней столь многие силты и чего опасались.
Перебрав в памяти самых сильных силт, она поняла, что никто не смог бы совершить то же, что она. Мало кто вообще сумел бы укротить призрака, не говоря уже о том, чтобы сделать это столь быстро, легко и полностью.
И тогда Марике стало ясно, что она почувствовала, когда пересеклись их пути с Бестрей. Бестрей тоже с легкостью подчиняла себе Великого Темного – хотя, возможно, ей недоставало воображения, хитрости или иных способностей, чтобы управлять им с помощью интеллекта. И все же Бестрей тоже во многом была подвластна темная сторона.
Развернув темнолет, Марика направила его к родной планете, к куполу на поверхности Кусаки, откуда должно было начаться ее путешествие. Но она то и дело оглядывалась на область в тридцати градусах в стороне от Гривастой звезды. «Бестрей, – послала она, даже не надеясь, что ее мысль достигнет цели, – я иду. Еще немного, и долгому ожиданию метов придет конец. Скоро мы встретимся».
Именно оттуда являлись Серке каждый раз, когда атаковали зеркала. Где-то там должны были пересечься их пути.
– Марика, ты ужасно выглядишь, – сказала Грауэл, когда она вернулась. – Что ты опять натворила?
– У нее такой вид, будто на нее снова пала печать рока, – добавила Барлог.
– Именно. Мы уже много лет не видели ее такой. Что ты делала, Марика?
Марика не стала ничего объяснять. Скоро они узнают и сами.
Грауэл продолжала настаивать, но Барлог больше ничего не говорила. Будущее пугало ее – ибо им с Грауэл, как всегда, предстояло следовать рядом с Марикой.
Последующие несколько дней Марика связывалась с силтами по всему миру, вместе с которыми охотилась за мятежниками. Она оставила им предложения и указания насчет поисков Кублина, след которого полностью простыл. Похоже, ему удалось ускользнуть. Слухи о колдуне продолжали распространяться.
Как она могла оказаться настолько слепа? Ей никогда не приходило в голову, что колдуном может быть именно он.
Все, кто расследовал разрушение Макше, как силты, так и братья, единогласно считали, что причиной гибели города стала решимость колдуна уничтожить Марику. А она дважды оставила его в живых.
