– Они слышали, что ты вернулась, и подозревали, что это связано с чем-то важным. Как я узнала от более разговорчивых, все давно были твердо убеждены, что Марика-охотница не вернется, пока не выследит логово своей добычи. Надеюсь, тебя обрадует известие, что все они, без единого исключения, отдали приказ повелительницам-звездоплавательницам собраться на планете, где находится твоя база.
Марика повернулась к Бел-Кенеке:
– Если честно, я не ожидала столь быстрого положительного ответа и уж тем более единогласного. Исходя из того, что говорил Багнел, я не ждала теплой встречи. Думала, мне придется много недель спорить и угрожать.
– Часть решений тайно обсуждалась многие годы, Марика. Думаю, каждая старейшина в душе знала, что сказать, когда придет время. К тому же, как упоминали некоторые, официальный сбор потребовал бы драгоценного времени и привлек бы нежелательное внимание. Так что вопрос был решен полностью неформально и без лишнего шума. Темнолеты будут в твоем распоряжении, как только им отдадут соответствующий приказ.
– Похоже, я что-то упустила. Все в самом деле решилось без споров? Даже не посовещавшись со мной, чтобы убедиться, что меня не коснулось Всеединое и я не сошла окончательно с ума? Кажется, мне нужно немного поразмыслить.
– Есть то, что необходимо сделать, Марика. И сделать это нужно было уже давно. Нам не выжить, если над нами и дальше будет нависать эта тень. Еще немного, и с проблемой мятежников мы не справимся. Поражение Серке и тех мятежных братьев, которые сбежали вместе с ними, нанесет последователям колдуна сокрушительный удар. Они внезапно окажутся в одиночестве, лишившись надежды обрести технологии, которые, как они считают, принесут им победу. Их единственным оружием станет колдовство предводителя – но ведь именно колдовство они и стремятся уничтожить!
Марика молча кивнула. Проблема мятежников и впрямь требовала более серьезного изучения.
– Все согласны, – продолжала Бел-Кенеке. – Нужно уничтожить Серке и сломать хребет надеждам мятежников. Что касается споров – а чем мы занимались все это время? Пока тебя не было, всё уже обсудили тысячу раз, вплоть до мельчайших подробностей. У каждой старейшины имелась возможность все тщательно обдумать и принять окончательное решение. А принять его было необходимо.
– Если честно, я слегка разочарована. С той минуты, когда я отправилась в обратный путь, я готовилась к великой битве. А теперь оказывается, что все мои тревоги впустую.
– На самом деле они считают, что хорошо тебя знают, Марика. Как я уже говорила, твое возвращение означало, что ты нашла Серке. И в том, что это однажды произойдет, никто не сомневался. Так что линия поведения на этот случай уже была выработана. Возможно, твоя великая битва могла бы состояться четыре или даже три года назад. Древняя вражда никуда не делась. Некоторые даже сейчас не в состоянии напрямую общаться с другими. И тем не менее сформировалось молчаливое согласие, которое с годами лишь укрепилось. Будь у них такая возможность, каждое сестринство пришло бы на финальное сражение.
До Марики начало доходить.
– Убедиться, что Рюгге не продолжат начатое Серке?
– Вероятно. Отчасти. Похоже, ты уже кое-что понимаешь. На поверхности, как всегда, лежит далеко не все. Тебе придется забыть о той простой жизни, которую ты вела последние семь лет, и вспомнить о сложностях жизни в этом мире. Единство, о котором идет речь, порождено страхом. Постарайся ничего не предпринимать, пока не будешь полностью готова и пока тебя не смогут поддержать сестры, которых не в чем упрекнуть.
– Понимаю.
– Мне говорили, что некоторые пустолеты уже отправились в путь. Как скоро ты отправишься следом, чтобы их возглавить?
– Угу, – пробормотала Марика. – Мы рады тебя видеть, как жаль, что ты нас покидаешь.
– Что?
– У меня такое чувство, что возвращению Марики все-таки не слишком рады.
– Если честно, совсем не рады. Как я уже говорила, за время своего отсутствия ты стала легендой. И в ней ты не вполне положительный герой. Твою жестокость запомнят надолго. И чем дольше живет эта легенда, тем больше страх перед тем, что ты можешь еще совершить.
– Ясно. – Марика на мгновение задумалась. – Несколько дней я еще точно здесь пробуду. Моим охотницам и батам нужно снова почувствовать себя на родине. Да и мне тоже не помешает. Когда возвращаешься столь издалека, сама удивляешься, осознав, сколь многого тебе не хватало. – Она снова немного помолчала. – Я улечу ночью, тайно. Не говори никому. А пока пусть расходятся слухи, будто я вернулась, чтобы покончить с мятежниками.
– Ты уверена?
– Слухи быстро до них дойдут. Колдун может ответить двояко. Либо яростно атакует, и тогда вы перебьете его сторонников. Либо – спрячется, забрав с собой бандитов, и тогда у вас появится передышка, чтобы восстановить силы. Более того, если все поверят, что я веду здесь охоту, никто даже не станет рассматривать другие возможности. Никто не помешает мне ускользнуть к звездам. Возможно, даже учитывая время на общий сбор на моей базе, мне удастся нанести удар еще до того, как Серке узнают, что их обнаружили.
– Возможно, тебе стоило бы стать старейшиной. У тебя столь же изощренный ум, как и у Градвол. Ни ты, ни она никогда не шли к цели прямым путем.
– Меня больше устраивает быть просто Марикой. И мне никогда не хотелось занимать первое кресло.
– И за это я перед тобой в долгу. Мы увидимся снова?
– Снова?
– Ты вернешься после того, как разделаешься с Серке?
– Я на это рассчитываю. Есть мятежники. Есть колдун, с которым у меня особые счеты. Слишком долго злодейства сходили ему с лап.
Бел-Кенеке ответ Марики не понравился. Неужели она все еще опасалась за свое первое кресло? Похоже, после того, как исчезнет угроза со стороны Серке, здесь ни к кому нельзя будет поворачиваться спиной.
– Идем со мной на утренние обряды, – предложила Марика. – Прошло полпоколения с тех пор, как я совершала их как положено. Похоже, самое время попросить Всеединое об отпущении грехов.
– Хорошо, – ответила Бел-Кенеке и с неохотой добавила: – Я и сама порой забываю о своих обязательствах.
Они тихо выскользнули из комнаты, но не настолько тихо, чтобы их уход остался незамеченным. Грауэл взяла револьвер и последовала за ними по коридорам обители.
III
Марика стояла у окна, созерцая медленно падающие огромные снежинки. Морозный воздух просачивался сквозь щели в оконной раме, холодя ноги. Все мысли куда-то исчезли, кроме одной: где-то есть щенок, которого она любила больше, чем любое другое живое существо. Ее однопометник. Ее единственный союзник в детстве. А теперь – ее самый смертоносный, самый неуловимый враг.
И она не могла понять.
Что же произошло в жизни Кублина, настолько его изменив? Что внушило ему столь смертельную ненависть?
