Наступали странные времена, и не только для Марики. Проводя все свободное время возле Брайдик, она улавливала обрывки сообщений, приходивших из Макше. И сообщения эти вызывали немалую тревогу у старших силт.
Сообщество Рюгге уже давно участвовало в вялотекущем конфликте с могущественным сестринством Серке. В последнее время случилось несколько провокаций со стороны более сильной общины. Некоторые подозревали связь с печальными событиями в Верхнем Понате, хотя никто не выдвигал тяжких обвинений, даже шепотом. Сестры Акарда опасались, что в том есть доля правды и провокации могут обостриться.
Марике это напоминало крупномасштабную войну между стаями. Она никогда не видела подобных войн, но слышала о них. В Верхнем Понате это означало немногочисленные стычки, преследование охотниц другой стаи и достаточно быстрая кульминация конфликта, которая расставляла все по местам. Часто сражение носило ритуальный характер, состояло лишь в обмене ударами и завершалось после первой смерти.
Если только речь не шла о кровной мести. Это – совсем другое. Кровная месть бушевала, пока одна из сторон не ударялась в бегство или не могла больше похвастаться выжившими. Но до кровной мести дело доходило крайне редко. Лишь немногие Мудрые стаи Дегнан могли вспомнить, когда подобная вражда свирепствовала в Верхнем Понате.
Чем громче завывал северный ветер и чем больнее кусал мороз, тем чаще Марику можно было увидеть на обычном месте – на стене, где она шептала о тьме и холоде, вселившихся в ее разум. Порой ей казалось, что она по крайней мере наполовину заслужила те обвинения, которые высказывала Горри, – столь дикой бывала ее ненависть.
Там же она сидела, когда появились трое гонцов из Критцы, которых преследовали по пятам охотницы кочевников. Она увидела с трудом бредущих самцов, узнала одежду, поняла, что они валятся с ног от усталости. Ощутив торжество приближающихся дикарок, которые поднимались по склону со стороны реки, она ушла в себя через лазейку и простерла свою силу намного дальше, чем когда-либо прежде. Она вырвала сердца из грудей дикарок, и в каньонах Хайнлин еще долго отдавалось эхо их воплей. А потом она коснулась гонцов, направляя их туда, где они могли взобраться по снежному наносу на стену.
Марика вышла им навстречу, оскальзываясь на обледеневших камнях. Она не вполне понимала, откуда вообще узнала, кто они и почему их визит столь важен, но в последнем ничуть не сомневалась. Нужно было проводить гостей внутрь.
Самцы в крепости – беспрецедентное событие. Подобное надругательство наверняка разгневает старших силт. И тем не менее Марика не сомневалась, что поступает правильно, переводя их через стену.
Из пастей вырывался пар. Гости хрипло дышали, надрывая легкие. Марика чувствовала, что им пришлось проделать долгий и тяжкий путь и смерть лязгала зубами за спиной. Один рухнул в рыхлый снег, прежде чем она успела подойти.
– Добро пожаловать в Акард, торговцы. Как я понимаю, вы принесли крайне важное известие?
Они взглянули на нее с благоговейным трепетом и страхом, как и многие меты не из ее круга. Но в большей степени потому, что она была молода и от нее все еще веяло смертной тьмой.
– Да, – сказал самый высокий. – Новости из Критцы… Это ты. Та, кого зовут Марика…
Она узнала самца, который сидел рядом с Хроненом во время их встречи прошлым летом. От его непоколебимой уверенности в себе ничего не осталось, как и от прежней злости и вызывающих манер. Он весь дрожал, и не только от ветра.
– Да, это я, – ответила Марика, и голос ее прозвучал столь же холодно, как и ветер. – Надеюсь, я не потратила впустую силы, защищая вас от дикарей.
– Нет. Мы считаем, что сестринство весьма заинтересуют принесенные нами вести. – Он встряхнулся, уже начиная приходить в себя.
– Идемте со мной. Держитесь рядом и никуда не отходите. Как вы понимаете, для вас делается исключение, и только я могу вас защитить, когда мы войдем. – Она повела их вниз и внутрь, в большой зал, где ей столь часто приходилось сталкиваться с худшими испытаниями Горри и где силты обычно проводили собрания. – Ждите здесь, не выходите за этот символ. – Она показала на пол. – Если отойдете – умрете.
Она отправилась на поиски Горри.
Логика подсказывала, что Горри не та, кому стоило сообщать о случившемся. Ей не вполне хватало здравомыслия. Но традиции и обычаи, имевшие силу закона, требовали в первую очередь обратиться к наставнице. Дальше уже Горри предстояло решать, необходимо ли вмешательство старшей Кеник.
Судьба оказалась благосклонна к Марике. Когда она нашла Горри, та была в компании трех сестер, включая хлес Гибани, ее начальницу.
– Госпожа, – сказала Марика, нетерпеливо исполнив все полагающиеся церемонии, – я только что со стены, откуда увидела, как банда дикарей преследует через реку троих торговцев. Сочтя маловероятным, что торговцы окажутся в такую погоду за пределами жилья и в окрестностях Акарда, если только у них нет срочного известия, я помогла им сбежать от преследователей. И позволила подняться по снежным наносам на стену. Расспросив их, я выяснила, что они в самом деле принесли известие от своего старшего, адресованное обители Акард.
– И что же это за известие, щена? – спросила Горри.
Голос ее звучал вежливо, но лишь из-за свидетелей. В последнее время она вела себя почтительно, лишь когда того требовали обстоятельства. Чем дальше, тем больше она становилась похожа на Похсит.
– Я не спрашивала, госпожа. Исходя из ситуации, я решила, что это не входит в мою компетенцию и следует обратиться к более мудрым, чем я, сестрам. Так что я проводила их в главный зал, где они могут немного согреть кости, и велела подождать. Они намекнули, что их старший хотел бы, чтобы известие объявили перед собранием обители. Похоже, речь идет о дурных новостях.
Горри воспылала праведным гневом. В крепость допустили посторонних! Самцов! Ее сестры, следуя примеру хлес Гибани, проявили больше гибкости. Заставив Горри замолчать, они принялись допрашивать Марику.
– Ничего больше не могу вам сказать, сестры, – ответила она, – если только вас не интересуют мои чувства, когда я стояла на стене, и последующие мои мысли, заставившие им поверить.
Гибани поднялась, опираясь на костыли:
– Я скоро вернусь. Согласна с твоими чувствами, Марика. Что-то несомненно назревает. Поговорю со старшей.
Она вышла.
Пока Горри метала в Марику яростные взгляды, обещая еще больше испортить ей жизнь, оставшиеся две силты продолжали ее допрашивать, хотя на самом деле лишь убивали время. Все было в лапах старшей Кеник.
Они осознали последствия, которые поняла Марика. Последствия, которые Горри понимать не хотела.
Несколько лет назад хлес Гибани сказала Марике в ответ на вопрос насчет Горри: «Среди нас есть те, щена, кто предпочитает жить мифами, а не фактами». И теперь Марика видела это собственными глазами.
Торговцы любили силт еще меньше, чем большинство мет. Представление силт о роли самцов было куда жестче, чем у любой самки из стойбища. Известие, принесенное этими самцами, наверняка имело первостепенную важность, иначе они бы не пришли. А в последнее время подобные известия означали новости о кочевниках.
