Выразительный пинок в дверь поднял на ноги камердинера. Занося Мегги в помещение, Рейф бросил через плечо:
— Пусть консьержка разбудит горничную и пришлет ее сюда с чистой ночной рубашкой. А ты ступай за доктором. Чтобы не позднее чем через полчаса вы оба были здесь. Прихвати пистолет. Будет упрямиться, пригрози пристрелить.
Небольшой кабинет не был рассчитан на прием гостей, поэтому Рейф отнес Марго в спальню. Глядя на распростертое на белой кровати тело в черном, Рейф невесело усмехнулся. Как мечтал он увидеть ее в своей постели, но только не так, как сейчас. Бог — свидетель, не так.
Рейф зажег свечи и поставил на столик возле кровати. Бледное лицо женщины было удивительно спокойным. Рейф поправил на ее груди разорванные полы сорочки, и она даже не шелохнулась.
Горничная, зевая, вошла в спальню с белой рубашкой через плечо.
— Я покупаю у вас рубашку, — сообщил Рейф. — Разденьте эту даму, переоденьте в рубашку и приведите в порядок.
Горничная недоуменно заморгала. Обычно мужчины, приводя женщин в отель, предпочитают сами раздевать своих дам. Передернув плечами, она принялась за работу.
Рейф вышел в кабинет. Тот, кто считает его дамским угодником, повеселился бы, расскажи кто-нибудь об этой его скромности, но после всего того что пережила сегодня Мегги, остаться здесь и наблюдать, как ее раздевают, показалось ему кощунством. Через несколько минут горничная зашла доложить, что дама готова. Сонные глаза девушки едва не выскочили из орбит, когда она увидела купюру, которой с ней расплатился герцог.
Рейф вошел в спальню. Мегги, укрытая одеялом, производила впечатление спящей, и только кровоподтек на левой скуле напоминал о том, что с ней произошло. Горничная причесала Мегги, и золотой нимб лежал на подушке вокруг ее головы. Нежное кружево обрамляло вырез рубашки. Мегги могла бы сойти за школьницу с той только разницей, что у школьниц не бывает такой фигуры.
Доктор приехал быстро, слуга Рейфа умел убеждать. Врачу сообщили лишь то, что пациентка стала жертвой беспорядков, и он немедленно приступил к осмотру. Рейф мерил шагами комнату, словно тигр клетку.
После непродолжительной паузы, показавшейся Рейфу бесконечной, врач произнес:
— Молодой леди повезло. Кроме нескольких кровоподтеков и головной боли, ей ничто не грозит. Кости все целы и внутренние органы тоже.
Смерив взглядом хозяина, врач добавил:
— Может, мне и вас осмотреть? Похоже, вам не удалось избежать стычки. Рейф махнул рукой.
— Пустяки. Со мной все в порядке. По крайней мере ничего такого, что требовало бы вмешательства врача.
Теперь, когда самое худшее было позади, Рейф начал чувствовать саднящую боль от многочисленных синяков и ушибов. Однажды ему довелось испытать примерно те же ощущения, когда норовистый конь сбросил его и тащил за собой на стремени примерно с милю.
Отослав слугу спать, Рейф разжег камин, снял сюртук и ботинки, налил себе бренди и сел в кресле у кровати, вытянув перед собой длинные ноги. Он не хотел, чтобы Мегги, проснувшись, обнаружила, что находится в чужом доме среди незнакомых людей. Поэтому решил посидеть с ней, пока она не придет в сознание. Если Мегги не испытывает к нему особой приязни, то по крайней мере достаточно хорошо его знает.
Рейф потягивал бренди, надеясь растворить в вине неприятные воспоминания о размозженной пулей переносице Лемерсье. Не в силах отогнать наваждение, он думал о том, что только что убил человека. Смог бы он застрелить француза при менее драматических обстоятельствах? Действовал по наитию, не раздумывая, инстинктивно. Жестокие, однако, у него инстинкты! По крайней мере они таковы, когда дело касается Марго. Если бы у него была пушка, он превратил бы в кровавое месиво всю толпу, только бы спасти ее.
Рейф потер виски. Убийство было вызвано обстоятельствами. Окажись он вновь на той площади, выстрелил бы, не задумываясь. И в то же время лишить жизни другое человеческое существо — акт слишком серьезный, чтобы не думать о нем. Надо как-то расспросить Майкла Кеньона, прошедшего войну, привыкает ли человек убивать.
Лучше не спрашивать, если не хочешь знать ответ.
Рейф уже клевал носом, когда с постели донесся слабый стон. Мегги беспокойно задвигалась, дыхание ее сбилось, лицо конвульсивно сжалось в гримасу страха. Вдруг она закричала. Как тогда, на площади.
Мгновенно проснувшись, Рейф пересел на кровать.
— Мегги, все хорошо, — стал успокаивать он женщину, — ты в безопасности.
Она открыла глаза, но взгляд ее оставался бессмысленным. Мегги не понимала, где она, что с ней. Губы ее скривились в безмолвном крике…
— Мегги, проснись, — тряс ее за плечи Рейф. — Тебе нечего бояться.
Мегги медленно перевела на него взгляд.
— Рейф? — неуверенно спросила она, присаживаясь.
— Да, дорогая. Не волнуйся, с тобой все в порядке.
Он говорил нежно и тихо, но слова его перенесли ее на площадь дю Каррусель, вызвав к жизни страшные воспоминания. Мегги заплакала, свернувшись калачиком, судорожно и горько всхлипывая.
Рейф обнял ее, и Мегги прижалась к нему всем телом, словно в нем одном было ее спасение. Рейф был растроган и немного смущен. Ему казалось, что графиня куда менее чувствительна.
Но сейчас с ним была не графиня, с ним была Марго, ранимая и несчастная. Он гладил ее вздрагивающие плечи, бормоча на ухо слова утешения. Когда слезы ее иссякли, Рейф сказал:
— Лемерсье был тем, кто пустил по твоему следу толпу. Ты его видела?
Мегги кивнула, избегая смотреть ему в глаза.
— Может быть, это тебя успокоит: знай, что справедливость восторжествовала.
Мегги встрепенулась и подняла глаза.
— Ты его?..
— Твоим пистолетом, — подтвердил догадку Рейф. — Отмщение в духе бульварных романов.
Очень сжато Рейф описал происшедшее и то, как им удалось выбраться из передряги.
На мгновение на лице Мегги появилось удовлетворенное выражение, но очень скоро оно растаяло.
— Они стоят у меня перед глазами, — прошептала она. — Их лица, руки, тянущиеся ко мне… Как бы я ни старалась, нет мне спасения. И тогда, и тогда…
Мегги вновь спрятала лицо у него на груди. Поглаживая ее волосы, Рейф с нажимом произнес:
— Мегги, все кончено, ты спасена. Я не допущу, чтобы с тобой случилось подобное впредь.
Мегги подняла голову и посмотрела на него глазами, казавшимися черными из-за непомерно расширенных зрачков. Дрожащим голосом она вымолвила:
— Рейф, я хочу тебя.
Глава 15
За сегодняшний день произошло очень много всяких событий — пугающих, странных, волнующих, но то, что сказала сейчас Мегги, казалось Рейфу чем-то из ряда вон выходящим.
