К тому времени война на Черном море уже кончилась. Формально она завершилась с вступлением наших войск на территорию Румынии и Болгарии в августе – сентябре 1944-го, на фактически уже в мае, после эвакуации немцев из Крыма, подводная война прекратилась из-за почти полного отсутствия целей в море. С учетом этого можно говорить, что Михаил Васильевич прошел всю войну на Черном море от начала до конца. С блестящим послужным списком в октябре 1945-го он поступил в Военно-морскую академию, которую окончил тремя годами позже. Впрочем, он не стал делать головокружительную карьеру – сказывалась усталость от войны и желание посвятить себя семье. Спустя полтора года службы в штабе военно-морской базы Поти он перевелся в Москву, где сначала занимал должность офицера Морского главного штаба, а затем на протяжении шести лет (с 1951 по 1957 год) – преподавателя Военно-дипломатической академии Советской армии. После еще одного непродолжительного периода службы в Главном штабе ВМФ в октябре 1959 года последовало увольнение в запас в звании капитана первого ранга «по выслуге установленных сроков действительной службы». В отличие от многих военных моряков, Михаилу Васильевичу удалось найти себя и в гражданской жизни. Долгие годы он работал старшим инженером в Институте акустики АН СССР, где его опыт подводника оказался весьма востребованным. Одновременно он много времени посвящал семье. Все его сыновья окончили институты в Москве: Евгений – МГУ, Виктор – МАТИ, Михаил – МФТИ, и стали крупными специалистами каждый в своей области. Со временем они обзавелись своими семьями, подарив Михаилу Васильевичу четырех внуков и двух правнуков. Его же со временем все больше стало тянуть к родным корням, к курской земле, где он когда-то вырос, но был вынужден покинуть в юном возрасте под влиянием жизненных обстоятельств. После Института акустики Михаил Васильевич больше уже нигде не работал, если не считать неутомимого и так близкого его душе труда на подворье отчего дома в родной Будановке. Прививки и пестование новых сортов плодовых деревьев стали его новой страстью. Грешиловский сад славился во всей округе. С ранней весны до глубокой осени, пока позволяло здоровье, он со своей неразлучной спутницей жизни – супругой Анной Ивановной – колдовал над грядками и яблонями в саду. Позже по состоянию здоровья Михаил Васильевич все больше времени стал проводить в Москве, но и это время не тратил бесполезно, а сочетал с работой в ветеранских организациях, выступлениями перед трудовыми и учебными коллективами. В Москве он и скончался 8 марта 2004 года, когда ему шел 92-й год. Он не очень любил вспоминать то, что ему пришлось пережить в годы войны, но не потому, что его мучила совесть – скорее наоборот
[38]. Просто очень тяжелое это было время, подавляющее большинство его друзей и знакомых погибло еще тогда или умерло от перенапряжения и болезней в первые послевоенные годы, а ему, «черноморскому подводнику номер 1», была уготована непривычная участь долгожителя. Как пелось в одной из песен Владимира Высоцкого:
Но мне женщины молча
намекают, встречая:
Если б ты там навеки остался,
может, мой бы обратно пришел?!
На самом же деле Михаил Васильевич Грешилов был подводником от Бога и настоящим Героем. Добрый, спокойный и скромный по натуре, он никогда не требовал публичного признания своих заслуг и никогда не совершал громких «подвигов» на берегу, что в конечном итоге привело к тому, что сейчас его имя известно куда меньше, чем оно того заслуживает. А жаль!
Александр Данилович Девятко
Война дала нам множество имен героев, но не со всеми из них людская память обошлась справедливо. До настоящего времени дошли имена только тех, кто совершил один яркий подвиг и отдал за него свою жизнь, либо тех, кто добился ряда менее впечатляющих боевых достижений, зато дожил до конца войны. Спорить с причинами, обусловившими такую избирательность народной памяти, бесполезно. Вместо этого попытаемся описать жизнь и судьбу человека, ставшего самым результативным среди командиров советских подводных лодок в 1941 году и ныне почти полностью забытого.
Будущий герой родился 4 июня (по новому стилю) 1908 года в селе Старые Кайдаки в пригороде Екатеринослава (ныне Днепропетровск). Отец Александра Даниил Федорович был крестьянином-бедняком, но не чуждым водной стихии. Близость Днепра и крайняя нужда заставила его освоить смежную специальность – стать лоцманом на сплаве леса через днепровские пороги. Видимо, поэтому он был призван для прохождения срочной службы не в армию, а на флот. Призыв совпал по времени с Русско-японской войной, в результате чего Даниил Девятко стал одним из матросов печально знаменитой 2-й тихоокеанской эскадры, которая потерпела сокрушительное поражение в Цусимском сражении. Ему посчастливилось не погибнуть от японских снарядов, а попасть в плен, где он провел полтора года. После возвращения на родину в семье Девятко и родился второй сын Александр. Пока маленький Саша рос, началась империалистическая война, и отца снова призвали на Балтийский флот. На этот раз его служба протекала спокойнее, и в начале 1918 года он вчистую демобилизовался и вернулся в родную деревню. В Гражданской войне никто из семьи Девятко участия не принимал, но это не значит, что она оказалась вне временных процессов. Юг Украины неоднократно переходил из рук одной враждующей группировки в руки другой, что привело к крайнему обнищанию тамошнего крестьянства. Не стала исключением и семья Девятко. В результате в конце 1919 года после окончательного установления здесь советской власти родители были вынуждены отдать 11-летнего Александра, который перед этим успешно отучился четыре года в сельской школе, в городской детский дом. Кроме него, в семье было еще трое детей – старший брат Роман, устроившийся на работу в охране железной дороги и убитый грабителями, а также младшие сестра Дарья (1910 года рождения) и брат Николай (1915 года рождения).
В детдоме наш герой находился до лета 1922 года, когда начал самостоятельную трудовую деятельность – пошел по стопам отца, начав подрабатывать на сплаве леса через пороги. Работа эта была сезонной, и в остальное время Александр помогал отцу по хозяйству. В 1923 году юноша вступил в комсомол, а в следующем году с образованием ячейки ВЛКСМ в родном селе стал ее секретарем. Тогда ему едва исполнилось 16 лет. Осенью 1924 года по комсомольской путевке он поступил в педагогический техникум Днепропетровска, который окончил в августе 1926 года и вернулся учительствовать в родное село. Должно быть, учеба давалась ему сравнительно легко – высокий лоб и умное выражение лица Александра на всех фотографиях говорят о врожденном интеллекте. Если учеба в техникуме и работа учителем дали ему необходимый минимум образования и приучили к общественной деятельности, то упорству, добросовестности и инициативе он наверняка научился, работая в хозяйстве отца. К 1927–1928 годам хозяйство Девятко стало середняцким – в нем имелось пять десятин надельной земли (начинали с 1,8 десятины, а остальное купили у соседей), две лошади, корова, несколько механических орудий труда. Наверное, тяжело было со всем этим расставаться, когда в 1929 году в деревне объявили о создании колхоза. Тем не менее вся семья решительно вступила в него. Практически одновременно с этим Александр стал кандидатом в члены РКП(б) и инспектором ликбеза Днепропетровского района, годом позже – секретарем местного райисполкома. Казалось бы, жизнь удалась, и можно было через местные органы решить вопрос и с призывом в армию по месту жительства, тем более что по существовавшим тогда нормам Александру, как человеку с образованием, требовалось отслужить всего год, но все получилось иначе.
