Щ-307, имевшая также собственное «рыбье» название «треска», вступила в строй в 1935 году, и по тогдашним меркам считалась далеко не новым кораблем, тем более что из-за отсутствия достаточного количества ремонтных мощностей проходила все необходимые ремонты по сокращенной программе. Командиром подводной лодки являлся капитан-лейтенант Иван Грачев, который УОПП даже не заканчивал, зато с ноября 1937 по декабрь 1938 года находился в «командировке» в Испанию и успел приобрести некоторый боевой опыт. На этом же дивизионе служил друг Петрова, Анатолий Середа, который после восстановления в кадрах ВМФ стал командиром другой субмарины. Командир «трески» и его старший помощник на протяжении всего последнего предвоенного лета обеспечивали подготовку рядовых курсантов и командиров-слушателей УОПП, а с наступлением ледостава Щ-307 стала в текущий ремонт. Практически одновременно 24 декабря 1940 года Грачев был зачислен в слушатели УОПП, а Петров стал временно исполняющим обязанности командира корабля. 11 января 1941-го его утвердили в данной должности. Многолетняя мечта сбылась.
Николай Иванович приступил к исполнению командирских обязанностей с большим рвением. Его субмарина первой в учебном дивизионе завершила текущий зимний ремонт и к началу лета была вполне готова к решению учебных задач. Боевая учеба на Балтфлоте только начала разворачиваться, как 19 июня его перевели в боевую готовность номер 2, в ночь на 22 июня – в готовность номер 1. В ту же ночь Германия напала на Советский Союз и началась Великая Отечественная война…
С началом войны Отдельный учебный дивизион подлодок КБФ был подчинен штабу Кронштадтской военно-морской базы. Несколько субмарин были выделены для разведки у побережья Финляндии в Финском заливе, но остальные, как думало командование, будут продолжать использоваться в старом качестве. Тем не менее быстрое неблагоприятное развитие обстановки на театре очень скоро заставило пересмотреть эти планы. Дивизион стал источником пополнения для 2-й бригады подлодок КБФ, укомплектованной «щуками» и базировавшейся на главную базу флота в то время – Таллин. Щ-307 перешла туда 22 июля, пополнила запасы и утром 24 июля вышла в море на позицию в район занятой немцами Либавы.
К тому моменту на Балтике сложилась весьма своеобразная обстановка. Крупные германские корабли в море не показывались, но это не значит, что господство на театре перешло к КБФ, который имел в своем составе два линкора, два крейсера, множество эсминцев и подводных лодок. Силами авиации, торпедных катеров, а главное, минами германскому морскому командованию удалось значительно затруднить действия нашего флота, заставить его отстаиваться в базах. Этим базам тем временем угрожали с суши немецкие сухопутные войска. Командование Балтфлота в этой ситуации растерялось и продолжало использовать для активных действий только подводные лодки. Их задачами являлись действия против немецкого торгового флота в южной части моря и против боевых кораблей у побережья Восточной Пруссии и Прибалтики. Именно с этой задачей и вышла в море Щ-307.
Следует отметить, что в составе действовавших на Балтике немецких военно-морских сил имелось и пять подводных лодок малого водоизмещения, так называемой II серии. Они были меньше, чем «щуки», но крупнее, чем «малютки», имели более 300 тонн водоизмещения, три торпедных аппарата в носовой части и две запасные торпеды к ним. Многие специалисты считали, что эти корабли лучше, чем любые другие подлодки, соответствовали требованиям, предъявляемым балтийским мелководьем. Их позиции были вытянуты с севера на юг от устья Финского залива до побережья Латвии. Главной задачей немецких субмарин было противодействие советским кораблям, если они попытаются действовать в центральной и южной части моря, а также советским подводным лодкам на маршрутах их развертывания. В последнем немцы немало преуспели. Утром 23 июня субмарина U-144, которой командовал капитан-лейтенант Гердт фон Миттельштедт, отправила на дно у Либавы «малютку» М-78, а спустя пять дней в устье Финского залива U-149 потопила нашу М-99. Наконец, 21 июля караулившая выход из пролива Соэлозунд U-140 уничтожила М-94. Почему мы понесли такие потери? Да потому, что наши подводники в довоенный период совершенно не готовились к ведению боев с себе подобными. Даже заметив первыми субмарину врага, многие наши командиры впадали в растерянность и, опасаясь потопить советскую подлодку, зачастую отказывались от атаки. Отгонять субмарины противника от наших баз и проливов должны были свои противолодочные силы, а они были крайне малочисленны, к тому же на кораблях и катерах практически отсутствовала современная гидроакустика. С учетом этого можно лишь удивляться тому, как немцы не достигли больших успехов.
Именно такой была обстановка к концу июля 1941 года, когда Щ-307 вышла в свой первый боевой поход.
Первая встреча с противником состоялась почти сразу, но это была далеко не та встреча, которую хотели бы иметь советские моряки, – сопровождаемую тральщиками «треску» атаковала немецкая авиация. На протяжении светового дня шедшей в надводном положении подлодке пришлось отразить семь налетов немецких самолетов, которые, к счастью, не смогли нанести ей никаких повреждений. С наступлением темноты субмарина дала полный ход и ушла от своего охранения в Балтийское море. Спустя двое суток – 26 июля – она заняла отведенную позицию в районе Либавы.
Поход проходил непросто. Позиция была нарезана в районе, где кроме подводных лодок действовала и советская морская авиация, базировавшаяся на Моонзундские острова. Днем она атаковала немецкие тральщики, а на борту Щ-307 взрывы авиабомб приняли за взрывы глубинных бомб, сброшенных с охотников, якобы обнаруживших подлодку. Тем не менее с наступлением темноты Петров повел «треску» на всплытие. На поверхности он обнаружил два катера, но не стал от них погружаться, а произвел зарядку аккумуляторных батарей. Днем субмарина пыталась занять выгодную позицию у прибрежного фарватера, но все эти попытки оказались тщетными из-за малых глубин и присутствия большого числа кораблей и катеров противника. Обнаруживая их, подводники, как того требовали довоенные инструкции, ложились на грунт на 2–3 часа, выключая все шумящие приборы, в том числе гирокомпас. Ни разу за все время нахождения на позиции не удалось обнаружить ничего достойного выпуска торпед. Хотели уничтожить немецкий навигационный буй, но даже этому помешала штормовая погода. Наконец, в ночь на 9 августа подлодка получила приказ возвращаться в базу.
Возвращались тем же маршрутом, что выходили, – к шведскому побережью, вдоль него на север, а затем к мысу Ристна на эстонском острове Хиума. На море продолжался шторм, так что возвращение заняло двое суток. К тому же командир не рисковал, всплывая в надводное положение только ночью, а днем плавал в подводном положении. Именно поэтому в момент обнаружения U-144 вечером 10 августа он оказался в выгодной ситуации.
Вот как описал детали боевого столкновения сам Николай Иванович в беседе с известным балтийским писателем-маринистом Всеволодом Вишневским: «10-го в 22.18 опять обнаружили подводную лодку в перископ на дистанции в 5 кабельтовых на курсовом углу 130° левого борта. Похожа на нашу подводную лодку типа С. Я посмотрел, комиссар, и решили: «Нет, не наша! Рубка не наша. Носовое орудие далеко вынесено. Может быть, финская…» По справочнику проверили: нет – типа U-41, немецкая. Атаковать! Лодка показала корму, полное надводное положение. Я оставил над поверхностью только один перископ. Вижу, что она показывает мне левый борт, идет медленно. Дистанция – кабельтов 6. У меня – боевая тревога, все на товсь. «Боевая тревога! Торпедная атака!» Задраили переборки. В 22.20 10 августа – залп из 2 торпед из кормовых аппаратов. В перископ я видел носовую пушку немца. «Пли!» Стреляли беспузырно и в отсек приняли 1 тонну воды. Я не увидел следа торпед. Через 35 секунд услышали глухой удар. Всплыли через 1 минуту, а немецкой подводной лодки нет. Погрузиться так быстро ей было нельзя. Большое возмущение воды, темное пятно (масло, соляр). Считаю, что потопил подводную лодку противника – один удар, одна торпеда»
[127]. На дно отправилась U-144 вместе со своим командиром фон Миттельштедтом и 27 членами экипажа. «Малютка» М-78 была отомщена.
