Дождаться такого момента удалось на тридцать третьи сутки похода. К концу октября в связи со стабилизацией обстановки на северном участке советско-германского фронта немецкое командование решило предоставить части своих солдат и офицеров отпуска. Для этого в Таллин и финский порт Турку были направлены крупные суда, оборудованные для перевозки войск. Нагрузившись радостными отпускниками, сведенные в конвои суда взяли курс к берегам Германии. Вот один из таких конвоев и встретила 21 октября С-12. Не всем немецким солдатам было суждено с комфортом добраться до рейха. Вот как вспоминал подробности той атаки Виктор Корж:
«Вахтенным офицером стоял старший лейтенант Рыжков. Он только что подвсплыл под перископ, чтобы осмотреть море. Горизонт чист.
Пришел Ильин, попросил еще раз поднять перископ – нужно взять пеленги на маяк.
Определив место лодки, Ильин ради любопытства начал осматривать горизонт. Слева было пусто. Но, повернув перископ вправо, дивизионный штурман замер, а потом закричал:
– Дымы! Доложите командиру!
У меня легонько защекотало под сердцем. Так бывает у рыбака, когда он видит, как поплавок начинает прыгать от поклевки.
Прибежал командир. Взглянув в перископ, распорядился:
– Товарищ Ильин, выберите место для атаки с учетом здешних глубин. И так, чтобы дотемна нам успеть занять позицию.
Дивштурман склонился над столиком. Через несколько минут он пригласил командира к карте.
– Вот здесь, пожалуй, самое подходящее место. Противник подойдет сюда ровно в восемнадцать. В это время видимость еще будет отличная.
– Хорошо, – согласился командир и добавил, обращаясь к Богданову: – Предупредите старшину 1-й статьи Звягина, что на горизонтальных рулях будет стоять он.
– Боцман обидится…
– Он болен. Пусть остается в четвертом отсеке.
– Но…
– Делать, как я приказал, – спокойно отрезал Тураев. Уточнили состав конвоя: три транспорта в охранении сторожевика, тральщика и двух больших катеров.
Атаковать командир решил кормовыми аппаратами, о чем загодя предупрежден старшина торпедистов И. В. Кононов.
Гремит сигнал «Торпедная атака». Подводная лодка медленно циркулирует под водой, ложась на боевой курс. Слежу за Звягиным. Он заметно волнуется, но работает хорошо, лодка идет ровно. В 18.00 командир подает сигнал торпедистам.
– Торпеда вышла! – докладывает главный старшина Кононов.
Мы и так чувствуем сильную отдачу. Командир снова поднимает перископ. Как раз вовремя. Вместе с взрывом мы слышим его радостный возглас:
– Взрыв в районе мостика!
Командир уступает место комиссару Пономареву, а потом Лошкареву.
– Все! Затонул! – констатирует Лошкарев… Командир, широко улыбаясь, спускается по трапу в центральный пост. К нему бросаются все, кто здесь был, тянутся пожать руку, поздравить.
– Качать командира! – кричит кто-то.
– Ну, ну, тревога ведь! – предупреждает командир. Впрочем, зря он беспокоится. В центральном посту такая теснота, что при всем желании человека здесь не покачаешь.
Отбой тревоги. Командир с комиссаром отправляются в седьмой отсек благодарить торпедистов»
[150].
Увы, на самом деле потопить почти 6000-тонное судно попаданием одной торпеды не удалось. По немецким данным, пароход «Сабине Ховальдт» (5956 брт) получил попадание в корму, оторвавшее ему руль и винты. Взрыв был такой силы, что один из отпускников вылетел за борт. Найти его так и не удалось. Тяжело поврежденный транспорт потерял ход, но спустя несколько часов был все-таки отбуксирован в Мемель. Немцам потребовался год, чтобы ввести его в строй. Для «эски» же открытие боевого счета произошло совершенно безнаказанно. Тураев провел атаку настолько искусно, что ни в момент сближения, ни в момент выстрела лодка так и не была обнаружена. Объяснялось это тем, что из-за малых глубин у берега поразившая судно торпеда была выпущена с дистанции 14 кабельтовых, став, по-видимому, самым снайперским выстрелом в истории нашего подводного флота в период Великой Отечественной войны. Немцы сбросили наугад две глубинные бомбы, которые взорвались далеко за кормой субмарины, вызвав на губах уже обстрелянных моряков С-12 разве что легкую улыбку.
После успешной атаки Василий Андрианович увел подлодку в северную часть позиции, в район маяка Акменрагс. Неоднократно он обнаруживал искавшие его немецкие сторожевые корабли, но они не заставили храброго командира ни уйти из района, ни попытаться выйти на них в атаку.
Он снова ждал крупной цели. Ожидание увенчалось успехом днем 27 октября, когда в окуляре перископа оказался очередной конвой с отпускниками. Если в прошлый раз командир атаковал караван, состоявший из четырех судов и трех сторожевых кораблей, то теперь немцы пытались провести семь судов, охранявшихся шестью военными кораблями. Несмотря на столь массированное охранение, Тураев бесстрашно пошел в атаку с прорывом линии эскорта – он хотел стрелять с близкой дистанции наверняка. В тех конкретных условиях это решение балансировало на грани разумного риска, но оно привело к победе.
«На большом ходу над нами проносится сторожевик, – вспоминал В. Корж, – очевидно заметивший что-то подозрительное.
– Ход три узла! – приказывает командир и на считаные секунды высовывает перископ в пене, оставленной сторожевиком. Для атаки выбирается огромный теплоход 15 тысяч тонн водоизмещением. Сбавляем ход до двух с половиной узлов. На этой скорости очень трудно вести корабль. Но ничего, все нормально. Сказывается, что дифферентовка идеальная.
Шум винтов корабля отчетливо доносится до нашего слуха. Время застыло на месте, стрелки часов не движутся.
– Ход два узла!
– Товарищ командир, на этом ходу я не удержу лодку после залпа, – говорю я.
– Дистанция четыре кабельтова. Ход давать некуда. Сделайте все возможное. Аппарат… пли!..
– Пошел помпа в носовую дифферентную! Носовые на погружение!
– Торпеда вышла! Время 14.35.
– Один градус влево по компасу. Аппарат… пли!..
– Торпеда вышла!
Время 14.36. Я успел только охнуть и заорал не своим голосом:
– Заполнить цистерну быстрого погружения!
Змиенко торопливо переключает клапана. Мичман Казаков бросается помогать ему. Глубина уже меньше шести метров. Несмотря на все принятые меры, облегченный нос лодки задирается вверх.
– Лево на борт! – в грохоте воздуха, врывающегося в отсек из цистерны быстрого погружения, доносится до меня из боевой рубки. – Средний вперед!..
