Караван противника был случайно обнаружен утром 4 марта в тот момент, когда субмарина заряжала аккумуляторные батареи. Внезапно сошедший снежный заряд показал, что лодка уже находится почти в середине походного ордера конвоя. После срочного погружения Щедрин решил атаковать, но, поскольку все происходило в условиях переменной видимости, когда можно было легко оказаться жертвой случайного или преднамеренного таранного удара, стрелять решили с глубины 25 метров по акустическим пеленгам. Это был новый и не вполне освоенный ме тод бесперископной атаки, которую экипаж С-56 выполнял впервые. Увы, одна из двух выпущенных торпед давлением воды была заклинена в аппарате, а другая при выходе, по-видимому, получила повреждения, поскольку прозвучавший спустя 45 секунд взрыв был вызван чем угодно, но только не попаданием в цель. Сразу вслед за этим торпедисты без разрешения командира попытались выстрелить неисправную торпеду. Для этого они продули сжатым воздухом кормовой торпедный аппарат, что чуть было не привело к фатальным последствиям. Дело в том, что этим действием подводники облегчили корму, в то время как остававшийся тяжелым нос начал стремительно погружаться. С большим трудом морякам удалось остановить провал лодки на запредельную глубину подачей воздуха в носовые цистерны. Казалось бы, опасность осталась позади, но не тут-то было! После продувания части балласта субмарина начала стремительно всплывать и вскоре оказалась на поверхности, там, где встревоженные мощным подводным взрывом, ее уже искали два противолодочных корабля. Щед рин приказал снова заполнить цистерны, но крупная по размерам «эска» несколько минут не хотела погружаться. Все это время акустик докладывал командиру о приближении охотников, которые явно шли на таран. Щедрин уже собрался было принять последний бой в надводном положении, как подлодка начала стремительно уходить на глубину. В этот момент прошедшие над ней немецкие корабли сбросили десять глубинных бомб. Избежать прямых попаданий удалось только чудом. Тем не менее в результате мощных близких разрывов вышел из строя вытяжной вентилятор, было разбито множество лампочек, разошлись швы балластных цистерн в легком корпусе, сорвало два стальных листа в надстройке, было сорвано ограждение носовых горизонтальных рулей и вышел из строя ряд приборов, размещенных на мостике. К счастью, немецким акустикам не удалось нащупать лодку гидролокаторами, и дальнейшей бомбардировки не последовало. Через четыре часа удалось вытолкнуть за борт и неисправную торпеду
[176].
Так закончился пятый поход, где, по образному выражению Григория Ивановича, «смерть пыталась заглянуть нам прямо в глаза». По возвращении кораблю был вручен краснознаменный флаг, а Г. И. Щедрин получил третий орден Красного Знамени и орден Нахимова второй степени. Единственной горькой вестью для него стала гибель лучшего друга – командира подлодки С-54 капитана 3-го ранга Дмитрия Братишко, лодка которого не вернулась из похода в том же марте 1944-го…
Шестой – майский – боевой поход оказался неудачным. Лишь однажды командиру удалось обнаружить в перископ одиночный тральщик, который не получилось атаковать из-за большой дистанции. Не привыкший возвращаться без салюта, экипаж приложил максимум усилий, чтобы увеличить боевой счет. Условия для этого оказались крайне невыгодными. Над морем стояло не заходящее в эту пору года полярное солнце, а число вражеских конвоев резко сократилось, зато в такой же степени выросло число кораблей охранения. 11 июля субмарина вышла в очередное патрулирование, чтобы принять участие в операции РВ-6. Ждать контакта пришлось недолго – 15-го в море был обнаружен конвой в составе девяти транспортов и танкеров, которые прикрывали 26 кораблей охранения. Однако больше мешали не они, а густой туман, полностью исключивший действия нашей авиации. Тем не менее С-56 удалось осуществить перехват и сблизиться для атаки. Точно определить элементы движения цели визуально мешала плохая видимость, а при помощи акустики – использование немцами акустических тралов. В результате субмарина выпустила четыре торпеды с дистанции 7 кабельтовых, после чего личный состав отчетливо слышал четыре взрыва. Уже спустя шесть минут Щедрин поднял перископ, в который увидел тонущий кормой миноносец и отсутствие транспорта, который в момент залпа створился с первой целью. Прокомментировать это сообщение крайне сложно, особенно с учетом того, что торпедная атака так и осталась не замечена противником. Это, в частности, подтверждается отсутствием преследования. Не исключено, что торпеды сработали самопроизвольно – такие случаи бывали неоднократно – а немцы в тумане не заметили взрывов. Конвой прошел дальше и спустя час был атакован подводной лодкой М-200, которой командовал бывший старший помощник Щедрина капитан-лейтенант Гладков. Его атака также оказалась неудачной, но немцы ее заметили и предприняли ожесточенную бомбардировку. На С-56 же отдаленные взрывы глубинок приняли за запоздалое преследование
[177]. Утром 21 июля на «эске» вышел из строя газоотводный клапан одного из дизелей, что заставило вернуться в базу на три дня раньше положенного срока.
Свой последний боевой поход С-56 совершила в сентябре 1944 года накануне наступления войск Карельского фронта, очистившего от врага не только территорию Мурманской области, но и норвежскую область Финмарк вместе с ее столицей Киркенесом. До начала эвакуации частей противника интенсивность немецкого судоходства находилась на крайне низкой отметке, так что «эске» оказалось весьма непросто отыскать себе цели. Первая из них была обнаружена вечером 24 сентября. Расстояние в момент обнаружения превышало допустимую для атаки дистанцию, и в процессе маневрирования Щедрину удалось сократить его лишь в незначительной степени. Пришлось стрелять с расстояния в почти две мили, и только перед самым залпом удалось опознать в цели небольшой транспорт. На самом же деле торпеды были выпущены по сторожевому кораблю, который вовремя заметил «дорожки» и сумел уклониться. В конце дистанции оба подводных снаряда ударились о прибрежные скалы и взорвались. Немцы, а в составе конвоя шло еще два сторожевика, решительно контратаковали субмарину. Противолодочники сбросили пять серий глубинок и утверждали, что видели на поверхности след топлива и даже поднявшийся из воды незадолго до гибели корпус подлодки. Ничего этого в действительности не было. За исключением нескольких лопнувших лампочек, С-56 не по лучила никаких повреждений
[178]. Что же касается немецкого конвоя, то на следующий день он был полностью разгромлен торпедными катерами и штурмовой авиацией Северного флота.
