— Возможно, — согласился детектив. — Так вы не возражаете, если я займусь аппаратом?
— Специалисту виднее, — ответил Данилов. — Только давайте сначала определимся с оплатой ваших услуг.
— Вы с меня деньги в свое время не взяли, так что я тоже с вас ничего…
— Это разные вещи, Анатолий Олегович! — возразил Данилов. — Вы пытались заплатить мне за консультацию, которую я провел в свое рабочее время, а я нагружаю вас работой и должен оплатить ваши услуги.
— Вы могли отказаться, потому что моя жена не была вашей пациенткой, — парировал детектив. — Но вы пошли ей навстречу и поставили правильный диагноз, который до вас никто поставить не мог. Знаете, как это ужасно, когда человек болеет, а врачи не в состоянии ему помочь, потому что не понимают, что с ним? Марина едва депрессивной психопаткой не стала после всех этих скитаний по стационарам! И вы хотите, чтобы я взял с вас деньги за полдня легкой работы? — Анатолий Олеговичпосмотрел на Данилова с деланным изумлением. — Это же смешно! Присылайте мне инфу на мыло и я начну действовать.
— А вдруг работа по моему делу затянется надолго? — спросил Данилов.
— Свои люди — сочтемся! — Анатолий Олеговичмахнул рукой. — Да и не затянется она, не такое у вас дело.
«Дело у меня безнадежное, — уныло подумал Данилов. — Но сказать об этом прямо человеку неловко, ведь он чувствует себя обязанным и не хочет показаться неблагодарным. Вот и придумал эту затею с аппаратом, которая заведомо ни к чему не приведет. Аппарат давно починен, вся документация в наличии… За что тут можно уцепиться? Да ни за что!».
— Кстати, а как себя чувствует ваша супруга? — Данилов упрекнул себя за то, что не задал этот вопрос раньше, по-хорошему надо было поинтересоваться состоянием бывшей пациентки еще во время телефонного звонка.
— Более-менее, — вздохнул Анатолий Олегович. — Вы же понимаете, насколько противная ее болячка. Но держится, она у меня вообще молодец. Но перспективы, конечно, удручающие… Не мне вам объяснять.
— Вы это бросьте! — жестко одернул Данилов. — И жене от моего имени передайте, чтобы не забивала себе голову перспективами! Перспектива у нас у всех одна и та же — рано или поздно все мы умрем. Но пока человек жив — он жив. Перспективы — дело весьма мутное. В нашей больнице сейчас готовится к операции по поводу калькулезного холецистита, проще говоря — камней в желчном пузыре, женщина с лимфолейкозом, которой врачи в одиннадцатом году говорили, что жить ей осталось месяцев пять или шесть. А сейчас у нас, между прочим, двадцать первый год! И состояние у нее вполне себе ничего для шестидесяти семи лет.
— Я ей почти то же самое говорю, только без примеров, — Анатолий Олегович снова вздохнул. — Но она же грамотная женщина, кандидат географических наук. Читает в интернете не только популярную, но и сугубо научную литературу и все примеряет на себя.
— Пригласите меня как-нибудь в гости, — Данилов никогда не напрашивался на приглашения, но из любого правила существуют исключения. — Например — на воскресный обед. Я — человек всеядный, так что пиццы будет вполне достаточно, не нужно размахиваться на фуа-гра с макарунами. Посидим, пообщаемся, перспективы обсудим. О'кей?
— Да хоть в это воскресенье! — воодушевился детектив. — Это было бы просто замечательно! Мы на Баррикадной живем, в двух шагах от метро. А вы не шутите, Владимир Александрович?
— Я в профессиональных вопросах никогда не шучу, — ответил Данилов. — Надеюсь, что и вы тоже. Только объясните мой визит нашими рабочими отношениями, так будет лучше. Мол, мы с вами что-то на неделе не договорили, вот и решили обсудить в выходной, у вас дома. И давайте для удобства отбросим отчества, а то слишком церемонно выходит.
— Могу ли я узнать, что вы предпочитаете из напитков? — церемонно осведомился собеседник.
— Все, что горит синим пламенем, но в умеренных количествах…
«Змей ты, Вова! — прокомментировал внутренний голос. — Решил еще сильнее обязать мужика, чтобы тот лучше старался. Но мы-то знаем, что сколько доктор не старайся, но мертвого оживить не получится. И дело твое тоже мертвое, то есть — бесперспективное… Чем раньше ты это поймешь, тем меньше будешь напрягать окружающих».
— Анатолий, я не напрягу вас своим приходом? — поинтересовался Данилов.
— Ну что вы! — заверил детектив. — Это же мы вас напрягаем…
На церемониальные убеждения в стиле «ну что вы» ушло около пяти минут.
«А человек-то приятный, — подумал Данилов на выходе из пассажа. — Даже очень. С таким и подружиться можно…».
«И на пару дела расследовать! — тут же встрял внутренний голос. — Он будет Холмсом, а ты — Ватсоном. Ты же тоже доктор и тоже тугодум».
Забывшись, Данилов ответил голосу вслух, причем громко. Проходившая мимо дама посмотрела на него удивленно и неодобрительно — приличный на вид мужчина, а ругается, как портовый грузчик.
Глава тринадцатая. Fiat justitia!
Назвался груздем — полезай в кузов, то есть — приходи в гости.
— Иду консультировать за еду, — с серьезным видом сказал Данилов Елене. — По нынешним временам это очень выгодно. Обещали накормить пиццей.
— Ребенку кусочек принеси! — так же серьезно велела Елена. — Она уже забыла, поди, как пицца выглядит.
— Ну если ты разрешаешь, то непременно принесу, — пообещал Данилов.
В конце июля Мария Владимировна побывала на дне рождения одноклассницы, где капитально переела пиццы, видимо какая-то особо вкусная разновидность попалась. Дома начала жаловаться на тошноту, изжогу и боль в эпигастральной области.
[51] Добрые родители устроили ребенку промывание желудка в формате лайт — без введения зонда. Процедура подействовала нужным образом, гастроскопия ничего патологического не выявила, но Елена задалась целью нормализовать питание ребенка и наложила запрет на пиццу, сушки, крекеры, чебуреки и шаурму. Два последних лакомства покупались в замороженном виде в супермаркетах и разогревались дома в микроволновке, на улице или в кафе Маша ничего такого не ела.
В конечном итоге реабилитированную пиццу пришлось покупать в сетевом заведении возле дома, поскольку в гостях Данилова угощали фаршированной индейкой, запеченными с сыром баклажанами и трехслойным яблочным пирогом с заварным кремом, который хозяйка скромно называла «шарлоткой».
После обеда, во время которого Данилов ненавязчиво провел хозяйке сеанс психотерапии, мужчины уединились в домашнем кабинете детектива. Домашний кабинет, в отличие от офисного, был обставлен весьма уютно — диван, кресла, ковер на полу, стеллажи из какого-то ценного дерева… На одной из полок Данилов увидел желто-черные корешки книг Донцовой.
— Помогает переключаться с одной темы на другую, — объяснил Анатолий Олегович. — Да и перед сном хорошо идет, отвлекает от рабочих проблем, чтобы они ночью не снились. Я — человек старомодный, люблю бумажные книги, с экрана мне читать невкусно.
