Марина тем временем подбегает, обхватывает меня за ноги, задирает голову.
– Я знала, что ты придешь, а мне не верили! – визжит восторженно.
– Привет, Марина, – приятно поражен восторгом девочки. – Не смог тебе отказать в твоей просьбе.
Девочка тут же отпускает мои ноги, разворачивается к мгновенно окружившему нас племени. Складывает руки на груди, выпячивает животик. Выдвинув одну ножку вперед, постукивает пяточкой воинственно.
– Ну, – прищуршись, окидывает группу довольным взглядом, – теперь убедились, что у меня есть мое личное чудовище?
Ответом ей служит тишина. Дети, разинув рты и хлопая глазенками, пялятся на меня как на какую–то диковинку.
Слон на выставке
– Чувствую себя слоном на выставке, – наклоняюсь к Елене и говорю ей громким шепотом.
– Я предупреждала, – также шепотом отвечает девушка.
Тишина вокруг нас напрягает. Дети замерли, как куклы на витрине, только ресницами хлопают. Глаза расширены, рты открыты, слюни текут. А я растеряно перевожу взгляд с одного ребенка на другого. Поначалу они кажутся все одинаковыми, но спустя некоторое время нахожу отличия – цвет одежды, волос, форма головы, наличие зубов.
Вижу, как, почуяв неладное с подопечными отпрысками, оторвавшись от книги, к нам бежит воспитательница. Женщине лет за сорок. Немного полноватая, с добрым круглым лицом.
– Елена Владимировна, добрый вечер, ой, здрав… – и обрывает приветствие на полуслове, глянув на меня. Знакомая реакция постороннего человека на мое лицо.
– Сейчас она тоже замерзнет, – снова наклоняюсь к спутнице.
Елена прыскает от смеха, прикрывается ладошкой.
– Вам смешно, да? А ей наверняка страшно. После любовных романов встретиться с ужастиком в реале. Еще подумает, что вы главаря криминальной группировки привели.
– Дима, прекратите! – Лена щиплет меня за бок и на мгновение прячет личико, утыкаясь лбом мне в плечо.
– Добрый вечер, Ольга Ивановна, – выныривает обратно и отвечает воспитательнице, старательно сдерживая смешок.
Та смущается своего конфуза, оборачивается к ребятишкам.
– Дети, за Мариночкой мама пришла, и за вами тоже скоро придут, а пока идите, играйте. Ванечка, ты зачем машинку закопал? Забудешь про нее, а завтра будешь искать, волноваться. Даша, где твой бантик? Вова, отдай совочек Машеньке…
Гера… Сеня… Кристина… Ольга Ивановна перечисляет каждого ребенка. Как она умудрилась всех их запомнить? Я бы чиканулся.
Широко расставив руки, призывая детей к играм, женщина отчаянно попыталась разогнать малышей, но те снова вернулись поближе к нам и затихли. Ольга Ивановна поняла, что переключить внимание детей не может и отказалась от дальнейших попыток, занялась сбором детского инвентаря, искоса наблюдая за мной и Леной.
А дети смотрят на меня. Я на них. И все еще сжимаю Ленину кисть своей. Не могу отпустить.
– Вау, – разорвал тишину чей–то пораженный голосок.
– А я когда вырасту, тоже себе такие сделаю, – вдруг заявил какой–то пузатый пацан.
– И я.
– И я, – раздались чьи–то тоненькие голоски. И не только мальчишек.
Дети смотрят на меня и говорят мне, с благоговейным восхищением в глазах и голосе.
– А я… А я… А у моего папы… А у моего дяди, брата, кума, свата… – ожил муравейник.
Только теперь это похоже не на муравейник, а на галдящих чаек в порту. Глаза разбегаются. Я не знаю на кого смотреть, как реагировать и что делать.
Кто–то дергает меня за штанину. Опускаю глаза вниз. Рыжий с ног до головы мальчишка привлекает к себе внимание:
– А я татуху набью здесь и здесь, – тыкает конопатым пальчиком себе в плечи. – А еще на спине, – добавляет для пущей убедительности.
– Что я должен сделать? Одобрить? – ищу спасительного совета у Лены.
Лена не успевает ответить.
– Это твой папа? – громко спрашивает какая–то вычурная девочка Марину. Сразу видно – будущая фифа.
Марина оглядывается на меня, потом по–королевски важно поворачивает голову к девочке:
– Это. Мое. Чудовище. – Громко чеканит слова.
– Ну все, авторитет восстановлен, – шепчет мне Лена.
– Я рад, что помог.
Попрощавшись с ребятишками и воспитательницей, Марина берет нас с Еленой за руки и вприпрыжку бежит по дорожке под восторженные взгляды маленькой саранчи, забравшейся на заборчик. Ловлю себя на мысли, что это удивительное ощущение – держать маленькую ручку в своей ладони. С Алиской такого ощущения не помню – в ее детстве меня было мало. Грудь распирает от удовлетворения – Марина довольна произведенным эффектом.
– Ну как, девчонки, я справился со своей миссией?
– Еще как справился! – хором говорят две блондинки и синхронно хохочут.
– Тогда может по мороженому?
– Ура, ура, мороженое! – визжит Марина, подпрыгивает и поджимает ноги, отчего нам с Леной приходится поднять ее высоко над землей. Девочка заливается радостным визгом – летит.
Я вопросительно смотрю на Елену – как она относится к моему предложению насчет мороженого. Маришка приземляется, идет рядом с улыбкой до ушей и, по–моему, готовится к новому «взлету».
– Марина, нам домой пора. Нас бабуля ждет и кое–кто еще.
– Кто? Опять твой веник, что ли?
Полет отменяется. Ребенок капризно дует губки, вырывает руки из наших и замедляет шаг.
От хорошего настроения у девочки ничего не осталось. А мне жутко интересно, что это за веник и почему он ждет этих девчонок? Им надо что–то подметать? Детский труд в помощь бабуле?
Елена останавливается, присаживается на корточки возле набычившейся девочки. Что–то негромко говорит ей, объясняет, обещает. Мне не слышно, потому что мимо нас проходят две мамаши с мальчиками (не из Марининой группы, тех я более–менее запомнил). Пацаны что–то громко между собой обсуждают, судя по репликам – "Последнего богатыря". Отворачиваюсь от них, чтобы не сверкать обезображенной стороной лица и не привлекать внимания.
– Все в порядке? – спрашиваю, когда Елена и Марина, о чем–то договорившись, поравнялись со мной.
– Да, все хорошо. Простите, что задержали вас. Вы езжайте, у вас наверное дела. Мы сами доберемся.
– До пятницы я абсолютно свободен, – изображаю голосом Пятачка и подмигиваю мелкой. Вижу – узнала фразу. Нахмуренное личико против воли ее хозяйки заулыбалось. – Так что планирую вас подвезти куда скажете.
– Елена Владимировна! – кто–то окликает Лену. Как оказалось – воспитательница, видимо, что–то забыла и теперь спешит перехватить Маринину маму, пока мы не совсем ушли.
– Я сейчас, одну минуту, – предупредив нас, Елена идет навстречу женщине.
