– А как ты здесь оказался? – Марина тоже удивлена появлению Дмитрия.
– Ты же сама меня пригласила, помнишь?
– Ага! – и рот до ушей.
Дима присаживается на корточки перед Мариной.
– Что это у тебя? – дергает за веревочку шарик, привязанный к руке девочки.
На его бело–голубой футболке, что плотно обтянула широкую спину и плечи, после падения на землю остались листики и веточки. Надо бы отряхнуть, но как, если рядом Веня?
– Шарик.
– А почему он на привязи?
– Чтобы не улетел.
– Это же воздушный шарик. Он должен летать в воздухе. Отпустим?
Маришка обалдело кивает головой:
– Да!
Дмитрий отвязывает шарик и отдает веревочку девочке. Она кидает победный взгляд на бледного Веника и показательно разжимает пальчики.
– Ура–а! – громко визжит малая, задрав голову в небо и подпрыгивая на месте.
Я тоже смотрю вверх. Сердце колотится с сумасшедшей скоростью, мысли сумбурные и все они... ликующие! Я рада Дмитрию не меньше Марины, а то и больше.
– Кто это? – шипит рядом Вениамин.
– Знакомый моей дочери, – отвечаю ему, не спуская глаз с уменьшающейся с каждой секундой серой точки.
– Какие–то странные великовозрастные у нее знакомые.
Его слышит Маришка.
– Это. Мое. Чудовище. – Дочь чеканит знакомую фразу, один в один повторяя интонацию как в садике перед подружкой, и берет Дмитрия за руку, демонстрируя всем свою собственность. – И он тебя съест, – добавляет угрожающим голосом.
– И не подавится, – добавляет чудовище, с вызовом глядя на моего спутника, у которого, по–моему, сейчас пар пойдет из ушей, такой он злющий от представшего перед его глазами спектакля.
– Да! Да! Дим Димыч, съешь Веника! – Марина радостно прыгает на пяточках.
– Я что попало не ем, – искренне признается тот, а девочка хихикает.
Я тоже прыскаю. Дима с Мариной жгут.
– Дмитрий, – Дим Димыч протягивает свободную руку Вене для знакомства.
Ни один мускул на лице не дергается, аж смотреть приятно. А вот Веня явно проигрывает. Заметно нервничает, собственнически притягивает меня к себе за талию. Чувствую пальцы, что как щупальца морского гада подрагивают и скользят по тонкой ткани платья.
Дмитрий едва заметно дергает уголком губ, коротко проследив за этим вроде бы невинным жестом моего жениха. Едва сдерживаюсь, чтобы не скинуть руку Вени с себя, отойти на шаг в сторону.
– Вениамин Сергеевич Скробот, – чуть помедлив, Веня отвечает Дмитрию пожатием и снова сжимает губы в ниточку.
Мысленно закатываю глаза от напыщенности Веника. Но он такой впервые. Возможно, решил, что Дима ему конкурент.
А эти двое меряются взглядами как два петуха перед нападением, оценивают друг друга. Не расцепляют руки. Давят кто сильнее. Пальцы вон побелели уже у обоих, вены до локтей надулись.
– И что, у чудовища нет своей красавицы? Надо к чужой клинья подбить? – язвит Веня. Бледные щеки пошли алыми пятнами. Кончик носа шевелится в такт словам.
– Есть, даже две, – уверенно отвечает ему Дмитрий и не мигает.
Сердце мое пропускает удар. Что Дмитрий имеет в виду? Точнее, кого? Нет–нет, это не про нас с Мариной, это просто провокация со стороны чудовища! Он хочет позлить Веню!
– Дим Димыч, пойдем на качели! – зовет Маришка и тянет Диму за другую руку. Ей церемония знакомства наскучила. У нее теперь есть компания по душе.
Мужчины, наконец, расцепляют руки.
– А мама разрешит? – Дмитрий теряет интерес к Вениамину и переключается на ребенка.
– Мама, разрешишь? – с надеждой в глазах спрашивает кнопка.
Киваю дочке с улыбкой. Как тут не разрешить, когда дочь светится счастьем, а не ходит с понурой головой. Да и этих мужчин надо держать подальше друг от друга.
Дмитрий с Мариной бегут за билетами. Точнее Маришка бежит, а Дим Димыч бодро шагает рядом с девочкой широким шагом. Он почти не хромает. И вообще его хромоту можно списать на особенную пружинистую походку.
Эта парочка отлично смотрится вместе, и я смотрю им вслед, любуюсь их идиллией. А еще мне вдруг хочется бежать по другую сторону от Димы, также держать его за руку и смеяться. Но я с Вениамином и желание веселиться с ними под запретом.
– Неблагоразумно оставлять маленькую девочку с посторонним мужчиной, – цедит сквозь зубы Скробот. – Ты ему доверяешь? А вдруг он педофил?
– Дмитрий – хороший порядочный мужчина, я ему доверяю! – защищаю наше с Маришкой чудовище от грязных домыслов Веника. – Как ты вообще мог подумать такое!
– Как давно вы знакомы?
– Давно! – отвечаю быстро и резко.
О том, что мы с Димой познакомились всего несколько дней назад, Венику знать не стоит. У меня, между прочим, стойкое ощущение, что Дмитрия я знаю целую вечность! А вот с Веней, оказывается, у меня куча пробелов.
– И все же, Елена, я считаю, ты слишком легкомысленна и ветрена.
– А ты зануда, Веник. Ты говорил, тебе пора? Так вот, тебе пора! А я прослежу за дочкой и повеселюсь вместе с ними! Всего хорошего!
Разворачиваюсь и иду в ту сторону, куда ушли дочь и Дмитрий.
– Лена! – слышу в спину, но не оборачиваюсь. Наоборот, ускоряю шаг. – Ты обещала, что сегодня поедем ко мне!
Веник догоняет меня и хватает за плечо, разворачивая к себе лицом.
– Как ты себя ведешь? Мне стыдно за тебя! – зло пыхтит, раздувая крылья носа от негодования.
– Тебе? – вырываю руку. – Стыдно? За меня? – сквозь злость на Веника прорывается смех. – Это мне за тебя стыдно. Ты черствый, как та чурка. У тебя что, совсем не было детства? Ты забыл, как можно веселиться, получая кайф от сахарной ваты или улетевшего шарика? Измазаться мороженым или прокатиться на паровозике с малышней под их восторженные крики? Веня, очнись, ты не человек, а бесчувственный эгоист!
Я машу руками от раздирающих меня эмоций, прорвавшихся наружу, повышаю тон, привлекая внимание прохожих, но говорю все, что чувствую прямо в лицо разгневанному Венику и не нахожу отклика на свои эмоции. Лицо каменное, глаза холодные с нехорошим прищуром.
