– Что начнется?
– Увидишь. Тебе понравится.
Сажусь с ним рядом, Дима укрывает мои колени курткой, притягивает меня к себе, прижимая спиной к своей груди. Выключает фонарь. Не страшно ни капельки. Наоборот, ощущение волнения как перед спектаклем, на который давно хотела попасть и вот наконец мечта сбылась. А тут еще крепкие мужские руки прижимают к себе, в шею бьет его горячее дыхание, легкие заполнены смесью озона, Диминой туалетной воды и одуряющим запахом мужского тела. От всего этого кружится голова. И я не понимаю, что больше меня заводит – таинственное ожидание какого–то представления или близость желанного мужчины.
Я наслаждаюсь моментом, тишиной и кромешной темнотой. Неважно, что будет через десять минут, не страшно, что не высплюсь, и на работе могут возникнуть ненужные вопросы. Просто кайфую здесь и сейчас. Поднимаю голову к небу, а там звезды – крупной алмазной россыпью висят над нами так близко и низко, что кажется, можно потрогать каждую.
– Как красиво!
– Мхм, в городе такого нет. Но это еще не все. Смотри дальше. Сейчас.
Вдруг что–то вокруг нас начинает меняться. Едва уловимо, но в темноте начали угадываться силуэты скал, вершины гор. Внизу, у подножия нашей горы уже можно различить контуры нескольких хаотично припаркованных автомобилей. На глазах мир вокруг нас начал светлеть, несмело запела какая–то пичужка неподалеку, ее подхватила другая. Природа как будто ждала старта, чтобы начать проживать новый день. Небо перед нами стремительно бледнеет. Вот–вот из–за каемки неровного горизонта должен появиться кусочек солнечного диска, а пока все и всё замирают не дыша и мы тоже.
Рассвет!
– Это волшебно, – шепчу от восторга. – Я не знала, что рядом с городом есть такое чудесное романтичное место.
– Мхм, – едва слышно соглашается мой мужчина. – Я знал, что тебе понравится.
Хотела спросить, как часто он приводил сюда других женщин, но передумала. Не важно, что было ранее и с кем. Главное – мы. Сейчас.
Поворачиваю к нему голову. Он так близко. Ближе чем когда–либо. Не физически, глубже. В легких, в сердце, в мыслях. Во всей мне.
В глазах темень непроглядная. Дыхание тяжелое, а губы рядом с моими.
Не могу больше.
– Поцелуй меня, – прошу то ли мысленно, то ли вслух.
Мои губы тут же оказываются во власти мужских. Сомкнув веки, подчиняюсь их напору. Мысленно прошу, нет, умоляю мое чудовище избавить меня от скрученной пружины внизу живота, причиняющей боль от неудовлетворения, просто жуткие мучения.
И он слышит. Или испытывает то же самое, что и я, и хрипло произносит:
– Поехали ко мне?
– Поехали.
Краешек солнечного диска только–только начал показываться из–за горизонта, но нам не до него. Возбужденные, мы спешим вниз, к машине. У нас так мало времени, дорога каждая минута.
28. Люблю
– Дмитрий –
Сквозь веки пробиваются яркие солнечные лучи. Рядом со мной лежит любимая женщина. Расслабленная, тепленькая, красивая – такой я ее чувствую, такой ее запомнил до того, как закрыл глаза. Когда это было? Минуту назад, десять, час? Бессонная безумная страстная ночь, рассвет, утро. На работу скоро… а не хочется…
Будь моя воля, не спал бы совсем, не моргал даже. Любовался бы своей Еленой Прекрасной. Целовал. Шептал нежности и пошлости. Любил 24 на 7.
Без сна, без еды, без проектов для фирмы и прочего.
Она нужна. Она одна. Любимая.
Лена не спит. Чувствую, смотрит на меня, на мое лицо, изучает. Легкое дыхание едва касается кожи, греет теплом.
Что она испытывает ко мне? КАК смотрит? КОГО видит перед собой?
Не хочу открывать глаза. Так я представляю, что она смотрит на меня с улыбкой, с нежностью, любовью. А не разочарованием, сожалением, сочувствием, что при свете дня явно читалось на лице бывшей. Я все думал, это временно, а теперь понимаю, как я был наивен, глуп и слеп. К черту бывшую. Есть настоящая, реальная, моя. Совсем другая. Ни на кого не похожая. Ведьма моя. Нет, фея.
Вздрагиваю ресницами, когда нежные пальчики проводят по рваной щеке дорожку, перекатываясь по неровностям. И еще. И еще. Подушечки изучают шрамы, гладят кожу.
Сердце готово выпрыгнуть через горло. Глубокий вдох. Сглатываю.
– Открой глаза. Открой глазоньки, – шутливо мурлыкает, подражая Масяне, девушка, и я выдыхаю. – Я знаю, что ты не спишь.
Губы сами растягиваются в стороны, тянутся за пальчиками. Этот голос… Сна больше нет, а вот желание – о да... Я готов. Много, долго, жадно. Изучать, доводить до пика, ловить содрогающуюся в экстазе. Это было так красиво, что хотелось еще и еще. До изнеможения. И опять хочу.
Лена чуть подтягивается вперед, провоцирующе скользит по моей груди своей, а мягкие губы вдруг касаются моих. И целуют. Целуют так сладко, тягуче, приятно, что упиваюсь этим моментом и молю всех святых задержать, остановить время, продлить поцелуй до бесконечности. Потому что это другой поцелуй. Он – ее!
Мои пальцы снова скользят по бархатной коже вниз, вверх, снова вниз, вдоль позвоночника. Чертят узор на треугольничке чуть выше ягодичек, по памяти воспроизводя тонкие линии трайбл–тату. Она прелестная, изящная и заводящая. М–м–м, вкусная… Люблю…
Тормоза срывает.
О–о...
Да–а...
– С таким будильником хочу просыпаться каждое утро, – прижимаю чуть влажное тело к себе, целую в улыбающиеся губы, щеки, скулы. Дыхание прерывистое у обоих, сердце колотится барабанной дробью. – Такая сладкая, сливочная. Моя… Моя?
– Твоя, – тянется за поцелуем. Ласковая.
– Поспи еще с полчасика и встаем.
– Не хочу спать. Хочу с тобой. Вот так. Долго.
Нежимся друг с другом.
Гладит ладошкой по груди, перебирает ноготками волоски, "шагает" пальчиками вверх. Указательным ведет по кадыку на подбородок, уходит в шрамы. Снова целует.
Отстраняется, а я невольно тяну руку к щеке, проверяю. Все на месте.
– Ты чего, Дим? Я сделала тебе больно? – фея встревожено хмурит брови.
– Сегодня ты впервые меня поцеловала. Сама.
В глазах непонимание.
– Помнишь, как в сказке: красавица поцелует чудовище, и он превратится в красавчика принца.
– Такой большой, а в сказки веришь, – подтрунивает, хихикая.
– Вы с Мариной сами заставили меня поверить в чудо. Однако за чудом надо обратиться к пластическому хирургу. Олег давно предлагает.
– Дим, – хмурит свои красивые дугообразные бровки, – это совсем необязательно. Мы с дочкой тебя любим не за внешность. Точнее, встретились мы, конечно, благодаря ей, но влюбилась–то я в тебя самого. В такого, какой ты есть.
