Пока Кит старалась справиться с подступившими к горлу слезами, Люсьен освободил ее от тяжести своего тела и лег рядом, крепко прижавшись. Его ладони, гладившие ее тело, теперь были настолько же нежны и мягки, насколько раньше требовательны.
— Я все время встречал тебя, и только тебя, правда? — тихо спросил он.
Она кивнула в ответ и спрятала лицо у него на плече.
— Ты — Кэтрин, а вовсе не Кристина, — Люсьен не спрашивал, он знал это наверняка.
Все еще пытаясь сохранить дистанцию между собою и возлюбленным, Кит спросила:
— Почему ты так решил?
— Знаешь, мой рассудок готов принять версию существования двух разных женщин, но интуиция говорила обратное. Ты прекрасно изображала актрису и доступную женщину, но как бы ты ни бравировала, я всегда чувствовал, что под этой маской скрывается застенчивая девушка. Меня это настораживало.
Люсьен взял рубашку Кит, висевшую на спинке кровати, и осторожно вытер кровь, оставшуюся у нее между ног.
— Ты же сам сказал, что не все можно сыграть, — ответила она, изобразив на лице серьезность. — Конечно, я могу неплохо подражать Кире, но мне это не доставляет удовольствия.
— Твоя девственность оказалась решающим доказательством, — заметил Люсьен. — Не сомневаюсь, у Киры миллион достоинств, но вряд ли девственная чистота в их числе. Если бы я прислушался к своей интуиции, я никогда не причинил бы тебе такой боли.
— Природа сыграла со слабой половиной рода человеческого жестокую шутку, когда наградила ее девственностью, — сказала шутливо Кит.
Люсьен улыбнулся и, оперев подбородок на руку, замер, не отрывая взгляда от ее лица.
— Мне говорили, что ты всегда держалась в тени своей сестры. Всегда на вторых ролях. Но ведь ты умела все делать не хуже ее, не правда ли? Когда она сыграла Себастьяна в «Двенадцатой ночи», ты была Виолой. А это гораздо более сложная роль. Когда она нагая переплывала реку, ты плыла рядом с ней. Когда она в мужском костюме гарцевала вместе с наездниками, ты скакала рядом. Ты была такой же смелой я ловкой. Но этого никто не замечал. Так часто случается с близнецами. К тебе были несправедливы.
Кит была потрясена. До сих пор никто не мог этого понять. Люсьен был первым.
— Как ты догадался? Даже тетя Джейн этого не понимала. Она тоже всегда считала, что Кира — лидер.
— Это происходит оттого, что идентичные близнецы и похожи между собой, и в то же время это совершенно разные люди. Многие просто не знают, как с ними общаться. Проще всего все разложить по полочкам. Это смелый близнец, это — застенчивый. Это добрая сестра, а это — злая. Я думаю, что Кира вовсе не так дика и безудержна, как все думают, а ты вовсе не так благовоспитанна, исключая, разумеется, те случаи, когда ты изображаешь безупречную леди Кэтрин.
— Ты прав. Большинство наших родных и знакомых предпочитали считать нас полными противоположностями друг другу, — согласилась Кит. — Кроме того, некоторые — мы с сестрой называли их «те самые» — могли общаться только с одной из нас, а другую просто не замечали. Мы часто шутили на эту тему.
— А кроме того, вы, наверное, обожали разыгрывать окружающих, пользуясь сходством, и смеялись над людской доверчивостью.
Кит улыбнулась в ответ.
— Когда кто-нибудь говорил: «Кристина — это та с красной лентой, а Кит — с синей», мы менялись лентами, как только говоривший отворачивался. Но мы во многом совершенно разные. Помнишь, я тебе сказала еще у Джейн, что у Киры есть обаяние и жизнерадостность. Она может мгновенно зажечь публику в театре, а я чопорна, педантична и добропорядочна.
— Это ты-то чопорна и добропорядочна?! — Люсьен с удивлением поднял брови. — А не ты ли устроила мне замечательную гонку по лондонским крышам и чужим спальням?
— Только по необходимости, Люсьен. Я вовсе не хотела этого делать, — голос девушки стал грустным.
— Это все из-за Киры? С ней что-то случилось?
Страх снова сковал Кит.
— Я не хочу говорить о сестре. Это вас не касается, — холодно ответила она.
— Расскажи мне, что случилось, — спокойно и настойчиво повторил Люсьен.
— Зачем тебе это знать?
— Ты не стала бы так рисковать, не приехала бы на этот бал и не пошла бы с Харфордом, если бы не была в полном отчаянии. Кит, ты нуждаешься в помощи. Почему ты не хочешь принять мою?
Кит посмотрела в сторону. Она боялась его и не хотела ничего объяснять.
— Почему ты мне не доверяешь?
Кажется, Люсьен читал ее мысли.
— Я не могу ошибиться, — ответила Кит, — слишком многое поставлено на карту.
— Поверь, я никогда не причиню никакого вреда ни тебе, ни твоей сестре. И сердцем ты это, конечно, понимаешь.
— Я вообще не считаю, что мужчины заслуживают доверия. Мой отец мог очаровать кого угодно, но горе тому, кто принимал его всерьез и доверял ему.
— Но я же не твой отец, — Люсьен сжал холодную как лед, руку Кит в своих горячих ладонях. — Я всегда держу слово и умею решать сложные задачи. По-моему, ты вполне можешь мне доверить свои.
— Это не тебе я не доверяю, а себе самой, — ответила Кит неожиданно откровенно. — Мне очень трудно быть одной. Первые восемнадцать лет жизни мы с Кирой провели вместе. Мы были двумя половинками целого существа, а вовсе не двумя разными. Мы понимали, что должны научиться жить самостоятельно, но для меня это оказалось тяжело. Я чувствую себя лианой, которая не может найти дерева, вокруг которого можно обвиться. Мне и самой это не нравится, вряд ли понравится и тебе.
— Кит, ты переоцениваешь свои силы. Твое поведение может только помешать в поисках Киры.
Сопротивление Кит было сломлено. Он нашел самую больную точку — безопасность Киры. Конечно, это самое главное. А если ее. Кит, угораздило влюбиться в богатого, могущественного и развратного графа Стрэтмора, это уже ее собственные трудности.
Кит решила рассказать обо всем, тем более что в глубине души она была уверена, что, так или иначе, он выведает у нее всю правду.
— Знаешь, Люсьен, это очень длинная история.
— Это значит только то, что нам надо устроиться поудобнее, — ответил Люсьен и вылез из кровати. Он достал из шкафа ночную рубашку и подал ее Кит.
— Надень, пожалуйста. Когда мужчина и женщина обсуждают серьезные вопросы, им лучше это делать в вертикальном положении и одетыми.
Кит натянула рубашку. Она была теплой, свободной и доходила почти до колен. Взглянув на свои ноги, девушка с удивлением обнаружила, что до сих пор не сняла чулки. Быстро исправив положение, она села на кровати, скрестив ноги. Люсьен надел синий халат, прекрасно оттенявший его золотистые волосы, разжег огонь в камине и разлил по бокалам бренди из своей серебряной фляжки. Один бокал он протянул Кит.
