Книга Хасинто. Книга 1, страница 29. Автор книги Марина Аэзида

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Хасинто. Книга 1»

Cтраница 29

Покачиваясь, Хасинто сделал шаг. Вокруг кипела битва, но отсюда, снизу, не удавалось разобрать, кто побеждает.

Нужно скорее выбрать противника, хватит медлить. Нужно убить его коня.

Хасинто бросился к ближайшему сарацину, сейчас занятому схваткой с другим рыцарем. Уже приготовился вспороть тугой живот каурой кобыле, но тут перед глазами возникла ладонь в перчатке. Он не думал — рука сама вернула меч в ножны и вцепилась в руку спасителя.

Рывок. Оттолкнуться от земли и прыгнуть. Вправо и вверх.

Несколько мгновений, и он снова — хвала всем святым! — верхом. Пусть не на своем коне, пусть позади спасителя. Позади Гонсало. Это ничего. Жеребец у оруженосца могучий, выносливый, ему хоть и тяжело, а двоих не столь уж крупных всадников он должен выдержать. А для спасителя Хасинто не станет обузой. Главное, не упасть снова: больная рука едва слушается, держаться ею за Гонсало сложно.

Обнажив клинок, он принялся отражать удары, предназначенные оруженосцу, лошади и ему самому. Правда, это довелось сделать лишь несколько раз. Сражение затихало: осажденные наконец вырвались из крепости и помогли. Соединившись, воины Леона и Кастильи быстро разгромили мавров, ведь теперь христиан стало куда больше, чем неверных. Хотя хуглары, наверное, споют по-другому…

Даже не верилось, что битва заканчивалась. Хасинто озирался в поиске противников, но их почти не осталось. Рыцари уже начали спешиваться, стягивать шлемы и кольчужные капюшоны, прикладываться к поясным флягам и вязать пленных.

— Слезайте, — бросил Гонсало.

Хасинто сполз с лошади, скрипя зубами от боли. За ним спрыгнул и спаситель.

— Что это с вами? — спросил он.

— Ничего страшного. Руку слегка повредил. Пройдет.

По крайней мере, хотелось в это верить. Лишь бы не перелом: кости не всегда срастаются как надо. Это ушиб можно залечить, а вывих — вправить.

— Хорошо, что сами живы, — хмыкнул Гонсало, снимая шлем и подшлемник.

Хасинто думал сделать то же самое, но правая рука отказывалась подниматься, а управиться только левой было непросто.

— Я помогу, — сказал Гонсало и стащил с его головы шлем.

— Спасибо. И за то, что спасли, тоже спасибо. Благослови вас Бог.

— Вы дороги сеньору, а у меня была возможность помочь. Жаль, другому не получилось. — Он почесал блестящую от пота макушку и, нахмурившись, повторил: — Жаль, но там это было не в моих силах. И хоть он не особенно ко мне благоволил, а я все-таки… не знаю… попривык к нему, что ли? Привязался по-своему. Даже странно… Ведь сколько таких эскудерос на моей памяти было?! Ну, таких, с благородной кровью. Одни уже рыцари, другие — покойники.

Хасинто едва вникал в слова Гонсало. Сейчас, когда битва закончилась, ярость и страх утихли, дыхание выровнялось, зато боль стала нестерпимой. Руку тянуло вниз так сильно, будто вот-вот вывернет из сустава, будто она весит, как десяток кольчуг. Он попытался прижать ее к груди и едва не взвыл. Нет уж, пусть лучше висит, нужно пореже ее беспокоить. А еще найти себе важное, очень важное занятие, чтобы отвлечься. Например, помочь тем воинам, кто ранен сильнее, чем Хасинто. Или, может, сеньор даст какое-то поручение. Неважно. Лишь бы забыть о собственных муках. Ведь умудрился же он несмотря на них участвовать в бою.

Гонсало вздохнул и пробормотал:

— Да… Я буду скучать по Диего.

Хасинто будто чем-то тяжелым ударили. Колени задрожали, голова закружилась, левое веко задергалось.

— Что?.. Диего?.. — Вот и ослабла боль в руке. Но какой ценой?! Да лучше бы он катался по земле, вопил и плакал! — Что с ним?.. Где он?! Где Диего?!

— Где-то… — протянул Гонсало. — Как и многие. Где-то здесь, на поле. Сарацинский дьявол пробил его кольчугу, проткнул живот, Диего с лошади упал. Тогда я и видел его в последний раз.

Нет… Только не это. Друг погиб… Почему?! Ну почему Господь это допустил?! Не слишком ли многих он забрал к себе за неполные два года? Отец, Марита, теперь Диего… Нельзя роптать, но удержаться невозможно.

— Я тоже упал с Валеросо… Но я же не умер…

— Ну так и живот вам не проткнули. Вам повезло. Диего повезло меньше.

Хасинто и сам все понимал, но так и подмывало воскликнуть: а вдруг он всего лишь ранен?! Не хотелось прислушиваться к жестокому разуму, говорящему: после такой раны не только не выживают — от нее умирают долго и в страданиях.

— Почему… Ну почему такое случилось?!

— Всевышний его знает… — Гонсало пожал плечами. — Да, Диего жаль, но главное, что дон Иньиго жив. — Он огляделся и спросил: — Раз уж вы ранены, то, может, постоите пока здесь, присмотрите за Милитанто? А я пойду, узнаю у сеньора, какая помощь нужна.

В груди загорелась злость. Миг — и стала такой жгучей, что, казалось, сожжет самого Хасинто.

— Я не собираюсь тут стоять, — процедил он. — Сами следите за своим Милитанто. А мне нужно Диего найти. Но вам не понять. Вы… — он запнулся и с презрением бросил: — Вы другой!

Гонсало отпрянул, вскинул брови вроде как в удивлении, а шрам на его лице покраснел и изогнулся. Словно полураздавленный дождевой червь! Хасинто не стал дожидаться, пока этот простолюдин, этот кабальеро-виллано опомнится и что-то ответит — сразу бросился прочь.

Позже, когда метался по полю, разыскивая друга, из глубин души с робким укором выглянула совесть. Она говорила: ты нагрубил своему спасителю и едва не оскорбил его. Разве на языке не вертелось уничижительное «виллан»?

Совесть, правда, быстро спряталась, обожженная гневом. Гонсало сам виноват! Эти его слова: Диего жаль, но главное, что дон Иньиго жив! Разве можно такое говорить? Да, благо, что с сеньором все хорошо, но это прозвучало как: жаль, что де Лара копье сломал, зато сам цел.

В нос били запахи крови, железа и размазанной по земле травы, солнце слепило глаза и освещало изломанные трупы. Столько мертвых! С посиневшими лицами, с раздавленными руками и ногами, с рассеченными головами. Многие кони бродили без всадников… Интересно, где Валеросо, жив ли? Он выяснит это позже. Сейчас важнее найти Диего. Вообще-то он должен быть недалеко, ведь они сражались в одном отряде. Хасинто всматривался в каждого лежащего воина, будь то убитый или раненый. Со всех сторон на кастильском и сарацинском доносились стоны и крики, проклятия и молитвы.

— Скажи матушке, что я…

— Йашраб… [22]

— Добей меня… амиго… прошу…

— Верую в Бога единого, отца всемогущего…

— Чинто…

Ему послышалось?

— Чинто! Хотя бы вы целы, слава Создателю!

Теперь он узнал голос де Лары и обернулся. В нескольких шагах прямо на земле сидел сеньор. Простоволосый. Шлем и подшлемник валялись рядом, рука лежала на голове Диего. Кудри друга теперь лишь слегка вились и, влажные, липли к шее, щекам, лбу и подбородку… Будто склизкие водоросли, запутавшись в которых Хасинто однажды едва не утонул.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация