Однако в то время де Лессепс во все эти тонкости не вдавался — идея сооружения Суэцкого канала запала ему в душу, но занимался он исключительно дипломатией. За должностью вице-консула в Александрии последовал пост консула в Каире, который виконт занимал до 1837 года. Начальство поощряло способного дипломата и высоко оценило мужество и организаторские способности Лессепса, проявленные им вскоре после назначения в египетскую столицу, когда там разыгралась эпидемия чумы. Блестящий молодой человек, умница, обаятельный и остроумный собеседник, в меру гуляка и шутник не только быстро стал душой местного общества, но и привлек внимание правителя Египта Мухаммеда Али. Француз настолько понравился египетскому владыке, что он попросил его стать наставником своего сына Саида Али в верховой езде. Нужно сказать, что умение лихо гарцевать и держаться в седле было в то время необходимым навыком настоящего аристократа. Заодно молодой дипломат должен был обучать наследника египетского престола хорошим манерам и основам европейского этикета. Забегая вперед, отметим, что общение ученика и учителя стало началом прекрасной дружбы, сыгравшей ключевую роль в сооружении Суэцкого канала.
В конце 1837 г. Лессепс вернулся во Францию. Там, ожидая нового дипломатического назначения, он женился на девушке из хорошей семьи, 18-летней Агате Деламаль. Этот брак продлился 16 лет. Вскоре друг за другом на свет появились пять сыновей: Чарльз Теодор, Чарльз Эйм, Фердинанд Мари, Фердинанд Виктор и Эйм Виктор. Счастливый союз Фердинанда и Агаты омрачало лишь одно обстоятельство: из их пятерых детей выжили лишь двое.
Следующие 12 лет жизни Лессепса были связаны с дипломатией: он занимал должность консула в Роттердаме, затем в Малаге, стал генеральным консулом в Барселоне, послом Франции в Мадриде. И на каждом посту Фердинанду удавалось проявить свои исключительные организаторские и полемические способности. Однако этот карьерный взлет неожиданно прервался в неспокойном для Европы 1849 году, когда Лессепс был послан вести мирные переговоры французской армии с войсками мятежного Гарибальди, сошедшимися у Рима. Национальное собрание отправило дипломата уладить конфликт между римским населением и французскими военными, ранее занявшими город якобы для защиты «духа демократических свобод». Лессепс метался между разъяренными этим вторжением римлянами и воинственно настроенным французским гарнизоном, выполняя инструкцию уже распущенного Национального собрания. Но, как выяснилось позже, он был послан в Италию лишь для отвода глаз, и французское правительство вовсе не собиралось заканчивать военные действия. Узнав об этом, гордый аристократ вспылил и вышел в отставку.
Разочаровавшись в политике и дипломатии, 44-летний Лессепс вернулся во Францию и поселился с семьей в своем поместье Ла-Шенэ, планируя построить идеальную ферму, благо земли вокруг шато были плодородные. Но через четыре года в его семье произошло два трагических события: в течение небольшого промежутка времени скарлатина унесла жизни одного из сыновей виконта и любимой жены. Фердинанд де Лессепс рисковал прожить отпущенные ему годы спокойной и размеренной жизнью сельского помещика, лишь вспоминающего о прошлых прожектах и жалеющего об упущенных возможностях, но судьба была к нему благосклонна и дала еще один шанс. В 1854 г. в далеком Египте правителем стал Саид-паша, не замедливший пригласить в гости своего старого доброго знакомого. Это значило, что у романтического и совсем еще зыбкого плана по постройке канала все-таки могло быть будущее! Идея была именно романтической и авантюрной, особенно учитывая то, что исходила от Лессепса, у которого не было ни инженерного, ни хотя бы финансового образования. Все, что им двигало, — это жажда приключений, подобных тем, которые переживали его знаменитые предки.
Так у Фердинанда де Лессепса началась совсем другая жизнь, в которой ему доведется построить нечто гораздо более грандиозное, чем деревенская ферма.
На восток, вслед за мечтой
7 ноября 1854 г. Лессепс вновь ступил на египетскую землю, прибыв в Александрию на пакетботе «Ликург». Он был радушно принят Саид-пашой, которому вручил коллекцию редких револьверов. Вскоре бывший дипломат гарцевал по пустыне на ответном подарке правителя — арабском скакуне. Когда, наконец, дело дошло до обсуждения деловых вопросов и Лессепс изложил Саиду свой план, тот ответил: «Это дело решенное, можете на меня положиться».
Итак, через 23 дня череда пышных и изысканных празднеств, устроенных новым пашой в честь своего гостя, вдруг прервалась деловым событием. Мало кому известный француз, экс-дипломат, вчерашний помещик и начинающий предприниматель получил от своего друга то, чего ранее не могли добиться многие и более известные люди, — концессию на создание канала, соединяющего Средиземное и Красное моря. Это было дело громадной, поистине мировой важности! Не плавать вокруг Африки, как плыли из Санкт-Петербурга, например, на Аляску корабли кругосветной экспедиции Резанова — Крузенштерна — Лазарева в начале XIX века, а плыть из Европы через Средиземное море, через канал в Красное и прямо в Индийский океан! Это было не только невероятно важным и выгодным с экономической стороны делом, но и частью преобразования мира, прогресса, торжеством европейской науки и техники, власти человека над природой, Европы над сонным Востоком.
Однако получить добро правителя Египта (несмотря на шаткость тогдашних турецко-египетских отношений всего лишь наместника султана) еще даже не половина, а четверть дела.
Для того чтобы проект стартовал, Лессепсу нужно было заручиться поддержкой во Франции, завоевать расположение Турции, урегулировать отношения с Великобританией, ну и, наконец, найти финансирование на столь рискованную затею. Следующие четыре года жизни энергичного француза ушли на лоббирование и, как сказали бы сегодня, пиар Суэцкого канала в Лондоне, Париже, Стамбуле, Вене и Каире, и в этом деле виконту очень пригодились его природные полемические способности. Великобритания, точнее ее правительство, естественно, восприняла проект в штыки. Королева Виктория и тогдашний премьер-министр лорд Генри Джон Палмерстон были людьми умными и отлично понимали интересы и выгоды своей страны. Но уж очень их беспокоило утверждение Франции на берегах Нила. К тому же Англия контролировала морской путь вокруг мыса Доброй Надежды в Индию и далее в Китай. Пройти по этому длинному и трудному маршруту под силу было только крупным морским судам, а они у британцев были в избытке. Поэтому большая часть доходов от восточной торговли оседала в карманах английский торговцев. Постройка же Суэцкого канала полностью меняла положение — любое суденышко под парусом могло добраться до Индии за несколько недель, минуя контролируемые англичанами порты.
Отказаться от торговой монополии Великобритания, естественно, не желала и поэтому пустила против Лессепса весь арсенал своих средств по ведению информационной войны. Инженер Роберт Стивенсон, построивший мост Британия, не поленился встать со своего места в парламенте, чтобы обозвать план постройки Суэцкого канала нелепым. Палмерстон в свою очередь заявил, что планирующийся канал не что иное, как «дешевая попытка французов захватить Средиземноморье», а Фердинанд Лессепс — «дурак и мошенник».
