После того как колониальные власти навели прежний порядок, в стране наступило затишье. Но это только казалось. «После расправы над националистами, — пишет А. Б. Широкорад, — в Алжире на несколько лет воцарилось спокойствие, что дало французскому правительству и «черноногим» основание считать, что с помощью репрессий они смогут подавить национально-освободительное движение. На самом деле националисты затаились и интенсивно готовились к войне».
Разгром восстания стал тяжелым уроком для алжирцев. Но они его хорошо усвоили. Поэтому современный французский историк, прекрасный специалист по истории колониального Алжира Шарль-Робер Ажерон вполне обоснованно утверждает, что «неудавшаяся попытка восстания в 1945 г. послужила исходным пунктом и генеральной репетицией победоносного восстания 1954 г.». А Лев Вершинин считает, что в событиях 8 мая, «как в капле воды, отразились характерные черты будущей войны — кажущаяся спонтанность выступления, отсутствие явных лидеров, крайняя жестокость толпы и не меньшая жестокость карателей».
Это восстание, по сути, явилось началом необратимого процесса расставания большинства алжирцев-мусульман с иллюзиями о возможности достижения самостоятельности путем мирного сотрудничества с метрополией. С этого времени руководство сопротивлением в Алжире, которое с самого начала было в руках ультранационалистов и религиозных фанатиков, взяло курс на тщательную и всестороннюю подготовку к вооруженной борьбе за национальное освобождение страны. И первым его шагом стало создание в 1947 г. боевой «специальной организации» (ОС) — вооруженного крыла партии «Движение за торжество демократических свобод» (ДТДС). Это была разветвленная подпольная сеть вооруженных групп, действующих в городах. Ее первые акции были неудачными и не имели поддержки в обществе. Но после того как в 1949 г. ОС возглавил Ахмед бен Белла, который в годы Второй мировой войны был сержантом французской армии, за ней стали появляться и другие подобные организации. Они вели сбор средств, закупку оружия, боеприпасов, вербовку и обучение будущих бойцов. С их помощью с марта 1947 г. в горных районах Алжира были сформированы первые партизанские отряды.
В 1953 г. ОС объединилась с вооруженными отрядами «Демократического союза Алжирского манифеста». Вооруженные группировки подчинялись центру управления, находившемуся в Египте и Тунисе. 1 ноября 1954 г. был организован «Фронт национального освобождения» (ФНО), главной задачей которого было достижение независимости Алжира вооруженным путем. В него вошли не только националисты, но и представители социалистического движения, патриархально-феодальных группировок. ФНО создал главное, что требовалось для ведения войны — военную организацию под названием «Армия национального освобождения» (АНО). Основу создаваемых ею партизанских отрядов составляли бывшие воины-алжирцы французской армии, получившие боевой опыт в ходе Второй мировой войны. По словам российского историка Александра Окорокова, «осенью 1954 года „Армия национального освобождения” насчитывала в своих рядах, по разным оценкам, от 600 до 3000 добровольцев, вооруженных охотничьими винтовками и оружием, брошенным во время боев в 1942–1943 годах». Территория Алжира была разделена АНО на шесть военных округов — так называемых вилайя, которыми руководили командующие. В округах накапливалось оружие, боеприпасы и взрывчатые вещества, велось обучение боевиков. Таким образом, осенью 1954 г. все было готово к войне, и она не замедлила разразиться.
Алжирский Апокалипсис в День всех святых
Все началось в ночь с 31 октября на 1 ноября, накануне Дня Всех Святых, большого религиозного праздника католической Франции. В этот день было принято не только прославлять всех святых — канонизированных и еще не канонизированных, — но и поминать умерших родственников и предков. Поэтому по традиции утро верующие французы, проживающие в Алжире (в 1954 г. их количество там составляло 983 100 чел.), собирались провести в костеле, а затем отправиться на кладбище. Но этим планам не суждено было сбыться, ибо между полуночью и двумя часами ночи 1 ноября «макисарды» (так назывались члены ФНО) атаковали военные и полицейские посты, склады, пункты связи и общественные здания одновременно по всей стране. А руководство ФНО обратилось из Каира по радио ко всем мусульманам Алжира с призывом присоединиться к «борьбе за реставрацию алжирского государства, суверенного, демократического, в рамках исламской идеологии».
Министерство внутренних дел Франции, то ли не отдавая отчета в серьезности ситуации, то ли желая скрыть подлинные масштабы вооруженных столкновений, в своем коммюнике по поводу происходящего в Алжире сообщило следующее: «В течение последней ночи в Алжире имели место несколько террористических акций. Они совершены отдельными людьми и мелкими изолированными группами. Генерал-губернатор Алжира и министр внутренних дел приняли немедленные меры с помощью имевшихся в их распоряжении сил полиции». Вслед за правительством французские СМИ наперебой писали о том, что вооруженные выступления в Алжире были настолько неожиданными, что поначалу привели к полной дезорганизации действий как отдельных групп франко-алжирцев, так и французских колониальных властей в целом. И те, и другие, мягко говоря, говорили неправду. Чтобы доказать это, обратимся к фактам.
Как оказалось, еще 30 августа 1954 г. лидер «Демократического союза алжирского манифеста» (УДМА) Ферхат Аббас предупреждал тогдашних главу правительства Франции П. Мендеса-Франса и министра внутренних дел Ф. Миттерана, что если французские власти будут продолжать отказывать Алжиру в предоставлении определенной автономии, то в стране возможен революционный взрыв. Еще более серьезное предостережение прозвучало из его уст 8 октября того же года: «Алжир встревожен, и разрыв очень быстро может стать окончательным». Но и оно, как и первое, было проигнорировано представителями французской власти. Правда, Франция, на всякий случай, еще в августе перебросила в Алжир 1-й и 2-й батальоны из состава 1-го пехотного полка Иностранного легиона.
Но эти действия уже не могли остановить нежелательного развития событий. Известно, что решение о дате восстания (0 часов 1 ноября) было принято шестью лидерами Революционного комитета за единство и действие (РКЕД) на совещании в Баб-эль-Уэде, одном из районов алжирской столицы, 10 октября. А уже 23 октября Ф. Миттеран получил секретное донесение, в котором говорилось: «Мы, несомненно, находимся накануне восстания в Алжире… Бен Белла дал команду приступить к действиям…» Все это свидетельствует о том, что французское правительство было хорошо осведомлено о готовящемся вооруженном выступлении.
Теперь, что касается заявления о «нескольких террористических акциях», совершенных якобы «отдельными людьми и мелкими изолированными группами». В действительности же то, что началось в Алжире в День Всех Святых и продолжалось потом без малого восемь лет, скорее напоминало апокалипсис. «В ночь на 1 ноября 1954 г., — по словам Р. Г. Ланды, — в 30 пунктах страны произошло свыше 100 нападений и актов саботажа. Были убиты семь французов, захвачены несколько комиссариатов полиции, ранены офицер и два полицейских, разрушены некоторые здания администрации, атакованы военные казармы, предприятия, склады. Это явилось первой скоординированной операцией „Фронта национального освобождения” (ФНО), образованного сплотившимся вокруг Революционного совета политическим активом. Военная ветвь ФНО стала называться „Армией национального освобождения” (АНО). Повстанцы установили контроль над рядом районов в горных массивах Ауреса и Кабилии, совершали нападения на учреждения колониальной администрации, французских солдат и полицейских». А вот что пишет Р. Тиса: «В нападениях участвовали более 1000 боевиков. Были убиты десятки французских солдат и полицейских, разрушены несколько полицейских участков и административных зданий, разгромлены несколько складов и предприятий. Алжирцы провели экспроприации: в городе Алжир подразделение Рабаха Битата захватило 25 000 000 французских франков (≈50 000 долларов США), в Кабилии повстанцы Белькасема Крима — 2 000 000 франков (≈4000 долларов)». Сами же лидеры ФНО впоследствии рассказывали, что в событиях 1 ноября принимало участие 500 бойцов АНО, которых в народе с тех пор стали называть «сыновьями Дня всех святых».
