Интересный перечень ночных нападений боевиков ФНО 1 ноября приводит и автор книги «Локальные войны в Африке» А. В. Богданов:
«В Орисе командовавший группировкой в 400 повстанцев Бен Булаид организовал 43 нападения, в ходе которых было убито 6 французских солдат и жандармов.
В районе побережья Мурад Дидук, под началом которого находилось 150 бойцов, провел две атаки, итогом которых стала гибель одного французского солдата.
В Кабиле 350 человек Крима Белькасема осуществили 14 атак, уничтожив при этом одного и ранив двух французских военнослужащих. Кроме того, в руки повстанцев здесь попало 2 000 000 французских франков.
В Центральном Алжире больших успехов добился Рабат Битат. В его распоряжении находилось 150 бойцов, которые за 7 атак уничтожили 12 французских военнослужащих и жандармов, захватив 25 000 000 французских франков.
В Западном Оране Ларби Бен Мьхиди, командуя 150 повстанцами, провел 14 атак. Их итогом стала гибель троих французских солдат. Еще двое получили ранения».
А уже упомянутый современный российский историк А. Окороков описывает действия повстанцев так: «Первоначально восстание распространилось в зоне Аураса — Неменцы (зона Бена Буланда), затем в зоне Великой Кабилии (зона Крима Белькасема) и вскоре охватило весь Алжир. Наибольшего успеха добились повстанцы 1-го военного округа, действовавшего в районе горного массива Орес. Они быстро очистили его от колонизаторов и в течение нескольких месяцев удерживали в своих руках. Успеху повстанцев способствовали отличное знание местности и действия мелкими группами. Используя специфику французской тактики «паутины» (повсеместное окружение восставших незначительными силами), они успешно атаковывали гарнизоны и конвои врага».
Глядя на эти факты, становится очевидным, что ни о каких «нескольких террористических акциях» речи быть не может. Хотя не все атаки боевиков оказались успешными, в целом они свидетельствовали о том, что вооруженные события в ноябре 1954 г. одновременно и стремительно разворачивались во многих районах страны и по своей организованности и подготовленности разительно отличались от майских выступлений 1945 года. И если сначала их еще можно было назвать восстанием, то уже спустя несколько месяцев в них все отчетливее проступают черты ожесточенной гражданской войны, в которой арабы сражаются не только с французами, а французы — не только с арабами, но и между собой. И главным средством этой борьбы с обеих сторон становится насилие и террор. Вскоре кровавая поступь алжирского апокалипсиса раздалась на улицах Филиппвиля (Скикда), Бона (Аннаба) и Эль-Хали (Эль-Халия). Леденящие кровь истории о бойнях, организованных в этих и других населенных пунктах, в свое время не сходили со страниц газет и журналов. Не перестают они привлекать внимание историков и в наши дни, вызывая у некоторых из них споры относительно хронологии и трактовки событий. К примеру, большинство исследователей считает, что чудовищный расстрел алжирскими боевиками автобуса с французскими школьниками в г. Бон произошел уже в первые дни восстания. Но есть и такие (в частности, А. Б. Широкорад), которые утверждают, что автобус был подорван 24 декабря 1956 года. А после нападения мятежников 20 августа 1955 г. на селение Эль-Хали погибли, по разным оценкам, от 1300 до 12 000 алжирцев — бойцов ФНО и гражданских.
Но наибольшее количество противоречий связано с описанием нападения, совершенного боевиками на жителей Филиппвиля (по другой версии — на жителей поселка, расположенного рядом с ним, то есть Эль-Хали). Они касаются не только даты этого события, но и общих сведений о населении города (поселка), количестве погибших как со стороны алжирцев, так и со стороны французских военных. В частности, Сергей Лебедев в статье «Свобода, равенство, Папон!» пишет: «В начале 1955 года мятежники практически поголовно вырезали все французское население шахтерского поселка близ Филиппвиля». Такого же мнения придерживается и Широкорад. А вот Р. Тиса, как и многие другие исследователи, считает, что это нападение произошло в тот же день, что и бойня в Эль-Хали. Кроме того, ссылаясь на материалы книги «Спецподразделения, Алжир 1955–1957» отставного генерала, участника этих событий Поля Осареса, он утверждает, что «20 августа 1955 г. отряды из нескольких сот алжирских повстанцев, поддержанные мирным населением, предприняли попытку захватить город Филиппвиль», в котором «стоял гарнизон из 400 французских военных». «Обе стороны, — по его словам, — проявили по отношению к своему противнику чрезвычайную жестокость, убивая и калеча всех подряд. Во время штурма города бойцы ФНО убили 71 европейца и 52 мусульманина, в том числе гражданских лиц и детей, потеряв убитыми 134 чел. и еще несколько сот ранеными».
Ответ французов был не менее чудовищным. Как пишет Тиса, «в Филиппвиле городская администрация приказала собрать всех молодых мужчин-алжирцев — жителей города на стадионе, где все они были убиты». А вот авторы книги «Историческая трансформация стран Магриба (алжирский вариант)»
В. И. Аникин и А. М. Вайлов утверждают, что это трагическое событие произошло опять-таки не в городе, а в шахтерском поселке вблизи него и не в 1955 г., а полутора годами позже. Далее они также сообщают жуткие подробности: «В поселке проживало 130 французских шахтеров с семьями и около 2000 местных жителей, работающих на шахте. Сепаратисты вырезали европейцев поголовно, переходя из дома в дом, перерезая горло мужчинам, вспарывая животы женщинам. Лишь нескольким семьям, занявшим круговую оборону, удалось дождаться прихода войск… Парашютисты с ходу вступили в бой. Они действовали с неменьшей жестокостью. В бою было уничтожено более 1200 боевиков — в основном жителей поселка». А вот еще одно описание резни в шахтерском поселке, сделанное на основе книги британского историка Мартина Эванса «Алжир: Необъявленная война Франции»: «Незадолго до полудня 4 отряда по 15–20 боевиков-феллагов, поддержанные частью местных арабов, вступили в поселок, врываясь в дома европейцев. 37 человек, включая десятерых детей, были зверски убиты. При этом изверги разбивали детям головы о стены, на глазах насилуемых женщин. Некоторым европейцам удалось спрятаться, а шесть семей, имевших оружие, забаррикадировали свои дома и, отстреливаясь от наседавших врагов, дождались прибытия французских парашютистов». Какие из этих данных можно считать наиболее точными и достоверными, остается неясным до сих пор.
Надо сказать, что в многочисленной исторической литературе, посвященной алжирской войне, примеров таких неточностей и противоречий весьма немало. Объясняется это прежде всего тем, что долгое время историки не имели об этих событиях достоверных сведений. Они либо замалчивались французской прессой, либо представлялись каждой из противоборствующих сторон по-своему. В подтверждение этого стоит привести слова Широкорада об отношении к освещению алжирских событий: «Предположим, что подобное сделали бы немцы во Франции или Польше в 1944 г. Господи, да какой бы там мемориал возвели, да какие толпы туристов водили бы туда! А о Филиппвиле французские либералы не хотели и слышать ни тогда, ни сейчас. И у нас и в 1960-х гг. советская пресса помалкивала, и сейчас, в XXI веке, ни в серьезные газеты, ни на центральное телевидение материалы о Филиппвиле редакция никогда не пропустит».
