Но вернемся к СССР. Судя по материалам, содержащимся в статье Розина, советское руководство в вопросах поставки оружия до последних дней войны действовало весьма осторожно, по-прежнему используя в качестве прикрытия партнеров по соцлагерю. В этом отношении показательным является такой пример: «После получения независимости Марокко, стараясь оставаться независимой, желала приобретать оружие как на Западе, так и на Востоке. Советское руководство постаралось использовать данную возможность для продвижения своих вооружений и тем самым закрепления в стране. Этим сразу постарались воспользоваться западные страны в пропагандистских целях. Стараясь хоть как то обвинить СССР в снабжении оружием алжирских партизан, западные журналисты вовсю использовали домыслы и предположения как доказательства. Так, во время «кубинского кризиса» в статьях в американской прессе сообщалось, что в 1960 г. два грузовых судна (болгарское «Bulgaria» и советское «Черкассы») разгрузили 2 500 тонн оружия в Марокко для алжирских мятежников. В реальности оружие для партизан было доставлено только на болгарском судне 20 ноября 1960 г. Советское судно «Черкассы» 16 декабря 1960 г. доставило в Касабланку 600 тонн вооружений и боеприпасов для марокканской армии. Согласно разным сообщениям, французские эсминцы не решились остановить «Черкассы» и сопровождали его до марокканских вод».
Такая осторожность со стороны советского руководства, по мнению некоторых историков, была вызвана боязнью обвинений со стороны капстран, которые могли бы отразиться на имидже СССР на международной арене. Еще одной причиной было нежелание ухудшения отношений с Францией. В действительности советские руководители находились в щекотливом положении: с одной стороны, они не могли не поддержать освободительную борьбу алжирского народа, с другой — старались сохранить дружественные, союзнические отношения с Французской республикой, установившиеся еще в годы Второй мировой войны. Не случайно во время своего первого визита в Париж 23 марта 1960 г. Н. С. Хрущев на встрече с президентом Франции Шарлем де Голлем постарался не затрагивать «алжирскую тему» и во время поездки по стране исключил из мест посещения алжирскую деревню Хаси-Месаут в Сахаре.
В связи с этим заслуживает внимания и точка зрения А. Окорокова: «Позиция же Советского Союза по решению «алжирского вопроса», как и в некоторых других аналогичных ситуациях, была двоякой. С одной стороны, идеологическая база социализма требовала помощи народу, ведущему «антиколониальную, освободительную борьбу». Так, в своем выступлении 6 января 1961 года Н. С. Хрущев подчеркнул, что борьба алжирцев против французских колонизаторов — «это освободительная война народа за свою независимость. Это — священная война. Мы признаем такие войны, помогаем и будем помогать народам, борющимся за свою свободу». И помощь оказывалась как поставками вооружения, так и посылкой в страну военных советников и специалистов. С другой стороны, Москва прекрасно понимала, что если Франция будет вытеснена из Алжира, то ее место будет быстро занято каким-либо «союзником» из капиталистического блока». Это предположение, как мы увидим дальше, не лишено оснований. Ведь и США, и Великобритания давно желали «прибрать к рукам» лакомые алжирские территории. Но об этом чуть позже. А пока пришло время упомянуть и о роли в алжиро-французской войне соседствующих с Алжиром арабских стран.
Надо сказать, что Египет, Тунис и Марокко внесли немалую лепту в ход алжирских событий. «К концу 1956 года на территории Алжира, — пишет А. Окороков, — а также за его пределами — в Марокко и Тунисе, добившихся к этому времени политической независимости, были созданы учебные лагеря и центры. Здесь же располагались базы снабжения оружием». Более конкретные данные о подготовке бойцов ФНО на этих территориях приводит Р. Тиса: «Ежемесячно сотни обученных бойцов пересекали алжирскую границу, чтобы пополнить ряды АНО. Если в ноябре 1954 года в АНО насчитывалось только несколько сотен постоянных бойцов и чуть более тысячи вспомогательных, то к 1956 году численность АНО возросла до 46 тысяч…» Он же сообщает о том, что «главное периодическое издание ФНО — газета «Муджахид», издававшаяся в Тунисе с 1956 года, выходила тиражом 3 тыс. экземпляров для Алжира и 10 тыс. экземпляров для Туниса и остального мира». Как только Тунис и Марокко обрели независимость (1956 г.), в них, по словам Широкорада, «обосновались вооруженные группировки ФНО, совершавшие налеты на территорию Алжира». «Эти подразделения ФНО, — пишет историк, — официально назывались «Армией Границы». Особую опасность для французов представляли отряды ФНО в Тунисе». Между тем, судя по данным французской разведки, в тренировочных лагерях на территории Туниса ежемесячно готовилось до 1000 алжирских боевиков. Чтобы обезопасить Алжир от проникновения повстанцев, колониальные власти начали строительство защитных линий вдоль границы Марокко и Туниса. В частности, там была возведена линия Мориса, представлявшая собой заграждения из колючей проволоки высотой в 2,5 м, находящейся под напряжением 5000 вольт. Кроме того, это защитное сооружение находилось под прицелом 105-мм гаубиц, обрамлялось минными полями (теми самыми, которые после войны разминировали советские саперы), а с воздуха прикрывалось авиацией. Для перехвата судов, везущих в Алжир оружие по морю, была организована блокада его побережья. Но, несмотря на это, как утверждает большинство историков, доставка оружия из Туниса и Марокко продолжалась.
А вот по мнению А. В. Розина, дело с поставкой оружия из этих стран обстояло иначе. В одной из своих статей он пишет: «Тунисский и марокканский источник, которые были в числе первых поддержавших восстание, сошел на нет, с получением обеими нациями суверенитета. Они позволяли использовать свою территорию для учебных лагерей, позволяли указывать свои страны как конечного покупателя оружия, но сами оружия не передавали. Как вспоминали бойцы ФНО, говоря о помощи со стороны Туниса и Марокко, последние оружия не предоставляли, за исключением 5000 ружей, которые обещал покойный король Мухамедом V и которые был вынужден передать король Хассан II. И это при том, что до получения независимости движения этих стран сотрудничали с ФНО, и ФНО делилось с ними оружием, к примеру груз яхты «Дина» (Dyna) в марте 1955 г.». А вообще, как утверждает Александр Розин, «снабжение оружием партизан ФНО было поистине интернациональным делом». По его словам, «в этом участвовали как правительства Марокко, Египта, Чехословакии, Югославии, Ливана, Китая, Кубы и Ганы, так и частные торговцы оружием из ФРГ, Бельгии, особенно Отто Шлютер (Otto Schlütter), Вильгельм Бейснер (Wilhelm Beisner), Эрнст-Вильгельм Шпрингер (Ernst-Wilhelm Springer) и Георг Пушерт (Georg Puchert)».
Что же касается Египта, то его столица являлась для руководства ФНО зарубежным штабом. Там, как мы уже знаем, работала радиостанция, вещавшая на Алжир, издавались газеты, листовки и другие пропагандистские издания. Кроме того, Египет помогал алжирцам деньгами, различными материалами и также оружием. Приведем лишь несколько примеров, указанных Розиным: «В Каире через месяц после начала восстания 9 декабря 1954 г. Бен Белла смог получить первый груз оружия от египтян — 150 ружей, 10 пулеметов Bren, 25 автоматов Tony, 45,5 базук, 120 гранат Mils и приблизительно 100 000 патронов различных калибров… В сентябре 1955 г. Бен Белла с помощью египтян отправил западному фронту АНО в Надор, второй корабль, венгерское судно «Intissar» с грузом оружия — 40 тонн… Всего же в период между 1954 и 1961 гг. египтяне провели 21 операцию по доставке оружия в Алжир. Поставки Египта алжирским патриотам росли, до 1 тысячи единиц оружия ежемесячно в 1954 г. и до 8 тысяч — в 1956 г.». Кроме того, нельзя не отметить, что именно под влиянием президента Египта Гамаль Абдель Насера лидеры алжирских повстанцев согласились на то, чтобы принять военную помощь от СССР (о чем, как уже было здесь указано, и заявил в 1956 г. Бен Белла). И советские поставки сразу же были направлены. Но шли они обходным путем: через Чехословакию в Каир, а оттуда — в Алжир.
