— Тем, кто оказался здесь просто не повезло.
— Она не одна такая?
— Да, — Ликдар поднял глаза, оставляя кошку без внимания, — Но не пугайся, эти духи не причиняют вреда. Они просто существуют, продолжая делать то, что делали до своей смерти. Вот только привязаны к одной конкретной комнате, без возможности ее покинуть.
Амелия обняла себя за плечи, чувствуя, как по спине пробежал холодок.
Какое-то время они молча наблюдали за призрачным зверем, стоя напротив друг друга в разрушенной оранжерее. Девушка боялась поднять голову, точно зная, что ничего кроме холодного безразличия в серых глазах не увидит. Но ей хотелось! Так много всего хотелось, что сдерживаться становилось почти болезненно.
Броситься на шею, прижаться в поцелуе к любимым губам и умолять простить!
За то, что ее двойник натворил в этом мире.
За то, что позволила Ликдару стать тем, кем он стал.
За всё, что привело их в этот самый момент, в руины некогда прекрасного места, к неприкаянному духу пушистой кошки.
Но вместо этого она, сжав зубы, хмурилась собственным желаниям и боролась с переполняющими ее эмоциями. Почему все так сложно?
— Амелия? — позвал он. И что-то в интонации обдало душу жаром.
Девушка не двигалась, продолжая сверлить невидящим взглядом носки своих туфель. Затаила дыхание, когда почувствовала движение воздуха. Ликдар остановился совсем рядом, она могла видеть его сжатые в кулаки руки.
— Почему ты сбежала от меня? — тихо и как-то сдавленно, словно говорить прежним голосом не хватало сил. — Что случилось в тот день? Почему избавилась от амулета, который я подарил… и не позволила себя найти?
— Я… — Амелия вскинула взгляд, тут же забыв всё, что хотела ответить.
Нет прежнего холода. Нет надменной ухмылки. Зато есть отголосок старой, въевшейся в самое сердце обиды. Она расплескалась, растеклась серебром в его потемневших глазах и не давала свободно вдохнуть.
— Я ничего не помню… — шепнула, отрицательно качая головой, будто слов одних недостаточно, — Абсолютно ничего! Остались лишь чувства, так много эмоций, и они разрывают меня изнутри. Что случилось с нами? Почему я так поступила? Я не знаю! Но мне жаль. Невыносимо жаль!
— Амелия… — последний шаг навстречу, и тепло широких ладоней на ее плечах.
Вот только, она уже ничего не замечала, не слышала бархатных ноток в его голосе, не чувствовала медленного скольжения рук, следующих от плеч к запястьям и мягко сжимающих пальцы. Просто говорила и говорила, пока хватало воздуха в груди:
— Ты прости меня, Ликдар! Прошу тебя, прости. Я постараюсь сделать всё, что смогу: снять проклятия, исцелить дом, эту землю. Но не знаю, как склеить вдребезги разбитое и навсегда ушедшее. Вернуть твою маму, ее кошку, и каждую живую душу, что оказалась пленницей здесь. У меня столько вопросов! И никто не может дать мне ответы. Что случилось, почему мой папа сотворил столько зла, зачем он вообще пришел сюда, знал ли в тот момент, где я?
— Постой, остановись, — дыхание на ее губах.
Амелия вздрогнула, будто только сейчас поняла, где находится, и кто перед ней. Высвободив одну ладонь, осторожно коснулась его щеки кончиками пальцев.
— Но больше всего я хочу понять, как ты оказался на Темной стороне.
Зачем она это сказала? Снова забыла, что перед ней не тот, кого знала всю жизнь, а лишь его двойник. Вдруг, в этом измерении Ликдар всегда был среди «плохих парней», и прежняя Амелия мирилась с этим?
Словно в ответ на ее внутренние терзания, мужчина опустил руки, делая шаг назад. В одно мгновение между ними вновь выросла стена.
— Теперь у тебя четкое разделение на добро и зло? Казалось, мы давно разобрались в этих понятиях. Как и в моем выборе.
Она скрестила руки на груди, молча опуская глаза. Худшие опасения подтвердились — место подле Темного Властелина отнюдь не случайность, а осознанно принятое Ликдаром решение.
— Да, наверное. Просто не помню этого.
Он прищурился, будто считывая степень ее искренности.
Нужно быть осторожнее в поисках ответов, не то отвечать придется уже ей: кто такая и как попала в это тело. Лучшее решение — поддерживать идею с потерей памяти. Во всяком случае, доля правды в этом была. Она действительно ничего не знала о том, что здесь творилось.
— Что-то тут не чисто, надо бы докопаться до истины. Обычный выброс магии, хоть и сильный, не мог столь глубоко стереть тебе память.
— И всё же, это произошло, — Амелия внутренне напряглась, взглянув-таки на мужчину.
— Разберемся. А, что касается твоего раскаяния… — холодная сталь глаз потемнела, от прежней мягкости голоса, ничего не осталось. — Оно ничего не значит. Важны лишь поступки. Вот выполнишь обещанное, и считай прощена.
Колкие слова задели. Как опрометчиво было с ее стороны раскрывать перед ним душу! Но она не стала отвечать, на первый раз проглотив обиду. Его реакция, как и резкая перемена настроения, насторожила. Неспроста это.
— Как скажешь, — выдавила сквозь зубы, отворачиваясь.
— Вообще, я искал тебя не просто так. Пойдем, мне нужен целитель.
Он отвернулся, быстрым шагом следуя к выходу из оранжереи, даже не проверив, следует ли за ним Амелия. Ей противиться не было смысла, к тому же, в душе заскреблось беспокойство.
— Кто-то ранен? — нагнав мужчину, пошла рядом, пытаясь не отставать.
Что оказалось весьма сложно.
— Да. Во время последней операции по захвату повстанческого лагеря пострадал мой дракон. Кое кто очень постарался, чтобы он испустил дух через пару дней. Но мы то знаем, о чудодейственных свойствах твоих рук, — хмыкнув, бросил на нее быстрый взгляд и придержал дверь.
Но Амелия замерла, глядя в непроницаемое лицо широко распахнутыми глазами. Она поняла, о каком захвате шла речь и вспомнила, что слышала страдальческий рёв тогда, в разрушенном шатре. Значит, тот зверь принадлежал именно Ликдару. Сколько парней погибло в смертоносном пламени, прежде чем кому-то удалось наконец вывести чудовище из строя?
— Мне жаль, но ничего не получится.
— Не прибедняйся, тебе удалось вытащить меня буквально с того света, вовремя уничтожив темную руну.
— Да, но это совсем другое! Я никогда не лечила магических животных. Здесь всё значительно сложней и опасней! Лучше вызвать специалиста-драконолога.
Ликдар в один стремительный шаг оказался рядом. Схватив девушку за руку, потянул за собой.
— Мой дракон ранен, Амелия. И поможешь ему именно ты.
— Отпусти, мне больно! — попыталась высвободиться из крепкой хватки, но его пальцы лишь крепче сжались.
— Не дергайся, — бросил сквозь зубы, волоча по длинному коридору и даже не оборачиваясь.
