Теперь она вжималась в перила поясницей. Взглянув вниз, на дверь, убедилась, что неожиданных гостей не предвидится, и протиснулась мимо ближайшей деревянной громадины.
Чистая, чуть пожелтевшая от времени краска. Ни следа темных чар. Прикусив губу, Амелия медленно двинулась вперед, скользя по гладкой поверхности стены одним плечом и едва задевая шкафы другим. Глаза слезились от напряжения — здесь было слишком мало света, но зажигать дополнительный она не стала. И так отметилась приличным потоком магии. Остается лишь надеяться, что следящих маячков тут нет.
Чисто.
Чисто.
Ничего.
Она уже досадливо поморщилась, собираясь выползать обратно, дабы поскорее вернуть мебель на место, как в самом углу блеснула тонкая сеть паутины.
— Наконец-то! — в два широких шага очутившись в тупике, опустилась на колени.
Замешкала на мгновение, замерев с вытянутой вперед ладонью, но все же коснулась пульсирующих нитей Тьмы.
Пара секунд тишины. Тягучей, обволакивающей, словно затягивающей в глубокий беспросветный омут. А затем родной голос, дотронувшийся до напряженного сознания легким ветерком.
— Ами… вернулась. Я так рад, что ты жива.
— Папа… — рвано выдохнула и зажмурилась, борясь с эмоциями.
Она ведь уже потеряла надежду однажды услышать его в этом мире. Хоть понимала, что так сразу доверять неизвестной сущности опасно, всем сердцем надеялась — подвоха тут нет. Не должно быть.
Взяв себя в руки, провела по шероховатой поверхности чуть вниз, нащупывая более плотную сеть смолянистых вен.
— Да, это я. Амелия Селвин. Теперь назовись и ты. Уж прости, доверять голосу из стены — не самая безопасная затея.
— Умница, дочка, — в интонации скользнули одобряющие нотки, но звучали слова так отдаленно и глухо, словно доносились из глубокой ямы. — Это действительно я. На долгие проверки у нас нет времени. Давай просто скажу то, что больше никто не знает?
— А вдруг всю информацию возьмешь из моей головы… Ведь именно там звучит сейчас твой голос.
— Вряд ли получится… Ведь ты не совсем моя Амелия. Но кровь — не вода, а родовая магия во всех измерениях едина.
Ее обдало липким холодом.
Он знает! Как?!
— Я — призрак, милая… Осколок души, в плену у колдуна. Застрял между материями, без возможности выбраться к свету. Но даже в этом состоянии есть свои плюсы. Отсюда мне видно абсолютно всё… Доступны тайны прошлого и настоящего. Вот только воспользоваться знаниями не получалось. До сегодняшнего дня.
— И всё же… Не может быть так просто. В чем подвох?
В мыслях наступила временная тишина.
Амелия ждала ответа, гадая, какую цену предстоит заплатить. Ведь только в сказках проблемы решаются быстро, без особых потерь. Неожиданно появляется добрая фея, совершенно бескорыстно протягивая руку помощи или открываются чудесные способности, меняющие ход истории. Как бы она хотела оказаться в такой!
— Ну же, не молчи. Говори, как есть! Мне нужно знать.
— Уже сказал. Я — пленник. И здесь такой не один. За нами следят, не позволяя вырваться или выйти на связь с кем-либо из живых. Но теперь появилась надежда… То, что нам удается сейчас так долго разговаривать — чудо.
— Не один? Кто же с тобой?
— Многие…
По спине засквозила холодная дрожь. Амелию вполне устраивали пара безобидных привидений, вроде хозяйской кошки, но жить в особняке, нашпигованном неприкаянными душами… Ужасно! Может, и ригсов тут никаких нет, за них ошибочно принимают призраков?
— А конкретнее?
— Не могу. Освободи меня, Ами.
— Я сделаю все, что в моих силах, но мне нужны ответы! Хотя бы для того, чтобы точно знать, в какую сторону двигаться. Кто тебя удерживает? Он все еще находится в доме или это один из приспешников Властелина? Или… — Амелия чуть не задохнулась от собственной догадки, — Или это сделал лично он?
Снова тишина.
— Ну же, папа! Кого мне следует опасаться?
— Я не могу говорить о нем. Проклятье связывает и язык, и руки.
Ее охватил жгучий коктейль эмоций, смешанных из злости, страха и обиды. Поднявшись на ноги, едва не разорвала связь с паутиной.
— А кто виноват в этом, папа?! Зачем ты пришел сюда в тот день? Как мог сотворить настолько мощные темные чары!? Это же всё твоих рук дело, и ты говоришь, что не можешь хотя бы внятно ответить на мои вопросы? Такую малость!..
Черные нити под ладонью резко стали горячими, Амелия вскрикнула от неожиданности, но руку оставила на месте. Закусила губу и ткнулась лбом в прохладную стену, упрямо решив дождаться ответов. Вот он, подвох. Как знала! Едва замаячил шанс продвинуться чуть вперед, и ее тут же отшвыривает назад.
— Не молчи, — повторила, сквозь сжатые зубы. — Объясни мне хотя бы это. Ради чего отказался от кольца целителя и замарал душу колдовством?
— Так ты решила, что это сделал я? — голос прозвучал еще более глухо и отдаленно, будто говорящий опускался всё ниже в пропасть.
— Мне… — Амелия озадаченно нахмурилась, слегка поубавив пыл, — Мне так сказали.
— Да, я колдовал в тот вечер. Пришел мстить. За тебя. Но ситу… ц. я обер…лась не в нашу поль…
— Что? Я не слышу! Ты знал о случившемся со мной? И это… настолько ужасно, что толкнуло тебя к мести?
— … очень скоро пришлось защ…ща…ся.
— Папа! — она уже вдавливала ладони в раскаленную паутину, не замечая, как кожа горит от боли. — Папа!
Тишина.
Очнувшись, отдернула руки и уставилась на красные полосы ожогов. Пальцы подрагивали. В голове пульсировали на повторе слова: «Так ты решила, что это сделал я?».
Если не он, то кто?
Снизу раздался глухой стук от удара двери о стену, и в ту же секунду по залу библиотеки разнесся голос Ликдара:
— Амелия, ты здесь?
Вздрогнув, она вжалась в угол, силясь стать меньше и тоньше, дабы просочиться сквозь камни и сбежать, как можно дальше. Хоть бы он не стал подниматься на этот импровизированный второй этаж! Хоть бы не заметил передвинутые шкафы…
— Амелия! — тон прозвучал настойчивее, но все так же прохладно.
Ответа конечно же не последовало.
Почему так сложно разжать одеревеневшие губы и отозваться? Все просто — теперь, когда выстроенный сценарий произошедших событий разбился вдребезги, она не знала, кому верить. Колдуном, пленившим отца, мог оказаться кто угодно. И почему-то, больше всего Амелия боялась именно Ликдара.
То, каким он предстал перед ней в этом измерении, как проявил себя в минуты общения, его жестокость и служение темной стороне… Всё это очень пугало. Укрепляло образ человека, которого стоит опасаться больше остальных. Особенно, учитывая их общее «прошлое».
