— Вы, похоже, считаете, что я — реликт из другой эпохи, неповоротливый динозавр. Но я-то как раз в общении с подопечными старался рассуждать широко. Учитывал самые разнообразные факторы. Трудно, например, не заметить — эти дети рождались, когда в Усть-Кумск пришла аномалия. Но есть ещё одно интересное совпадение. О нём я, собственно, и пытался рассказать вам по телефону.
— Слушаю вас очень внимательно.
— Я этих ребят вёл с пятого класса. Но проблемы в общении проявились по-настоящему только в последний год. Особенно это касалось тех, кому исполнялось шестнадцать лет. Впечатление было, что эта дата имеет прямо-таки мистическое значение. Какой-то возрастной Рубикон…
И снова Роберт не стал встревать с комментариями, лишь молча кивнул. Коновалов продолжил:
— Несколько человек, как вы знаете, после девятого класса ушли из школы. Недавно я просмотрел свежим взглядом список тех, кто остался. Сопоставил даты рождения. Так вот, на данный момент шестнадцать исполнилось семерым. Понимаете, куда я клоню?
— Так, дайте сообразить… Семеро — это как раз половина класса…
— Именно. Получается некое равновесие. Но уже на следующей неделе оно нарушится.
— Ну да, шестнадцать лет исполнится Лере. Вы считаете, это важно?
— Не знаю, — сказал хозяин квартиры. — Я материалист до мозга костей и мистику терпеть не могу. Но есть ощущение, что без мистики тут не обойтись. Как только большинство в классе достигнет этого возраста, накопится некая… гм… критическая масса, назовём её так. И что за этим последует, я даже предсказывать не берусь. Робко надеюсь, впрочем, что ничего особенного, а все мои рассуждения — не более чем стариковские бредни…
Он устало махнул рукой и сгорбился в кресле. Было тихо, только на кухне похрюкивал холодильник. Роберт сказал:
— Ну, раз уж вы сами заговорили о мистике, то не могу не спросить — как вы относитесь к легендам о местной ведьме?
— Слышал их только в юмористическом пересказе коллег. Отношение соответствующее. А вы склонны воспринимать эти анекдоты всерьёз?
— Пока не уверен. Но рациональное зерно хотелось бы вычленить.
— Боюсь, это будет сложно. Насчёт личности ведьмы, по крайней мере, я не припомню версий.
Как раз-таки по этому поводу у Роберта имелась догадка, причём довольно определённая. Её требовалось проверить, и старик мог с этим помочь.
— Вы в здешней школе долго работали, — сказал Роберт. — А много ли было за это время учеников, которые реально увлекались историей? Не просто отличников, я имею в виду, а настоящих энтузиастов?
— Иногда, к счастью, попадались. Вас интересует кто-то конкретный?
— Да, девушка по имени Варя. Примерно моя ровесница, плюс-минус пара лет.
— Ну как же, помню прекрасно. Моя любимая ученица. Весьма способная девочка, хоть и несколько странная…
— В чём заключалась странность?
— Как бы вам объяснить… Варя была словно не от мира сего. Натура-интроверт, причём ярко выраженная. Дотошная, не склонная к юмору. Читала запоем, но очень неохотно делилась своими переживаниями. Вообще не любила говорить о себе. Призналась, правда, что мечтает учиться в Санкт-Петербурге. Я был уверен, что она туда и уехала. Ждал от неё вестей, но так и не получил. И только позже, из вторых рук, узнал, что она осталась в Усть-Кумске. Даже слегка обиделся на неё за такую скрытность. После школы мы с ней ни разу не пообщались…
— То есть вы не в курсе, что с ней сейчас?
— Нет, к великому сожалению. Но почему вы вдруг о ней вспомнили? Хотя погодите… Вы заговорили про ведьму, потом сразу про Варю… Неужели считаете, что это она и есть?
Роберт пожал плечами. Коновалов несколько ошарашенно протянул:
— Да-а… Я, похоже, и правда вовремя сдал дела… К таким смелым и… э-э-э… размашистым версиям я в любом случае не готов… Не знаю даже, как правильно реагировать…
— Я ведь пока ничего и не утверждаю. Нужна проверка.
— Желаю удачи, но…
— Говорите прямо, — подбодрил Роберт, — я не обижусь.
— Я просто прошу вас помнить, что излишняя увлечённость не всегда идёт на пользу исследователю. Историку — в том числе.
— Благодарю за напутствие.
Роберт распрощался с хозяином, спустился на лифте и пересёк двор. Проходя мимо бойлерной, опять взглянул на рисунки. Рэперские эмблемы остались на прежнем месте, а карикатура с киберами исчезла — теперь на её месте висел бумажный плакат, анонсирующий гастроли третьеразрядного юмориста.
Под ореховым деревом кучковались пацаны лет по десять. Швыряя палки, они сбивали с веток плоды. Один орех подкатился к Роберту — крупный, запакованный в толстую зелёную кожуру.
— Поделитесь? — спросил Роберт.
— Забирайте, — вальяжно ответил кто-то из пацанят.
Добычу дети кололи обломком силикатного кирпича. Странствующий историк позаимствовал инструмент, положил орех на бордюр и тоже нанёс удар. Скорлупа обиженно хрустнула. Роберт выковырял белую сердцевину — та была почти мягкой, не успела ещё засохнуть и сморщиться.
Сок от раздавленной кожуры тут же измазал пальцы. Оттереть его было трудно — он словно хотел остаться напоминанием о визите в микрорайон. Подумалось — может, путешествия по выдуманным мирам тоже не проходят бесследно? Память о них въедается в кожу Роберта, в мысли, в чувства. И после всех этих безумных прыжков историк из Питера будет уже, возможно, совсем не тем человеком, который прибыл в Усть-Кумск…
Он вышел на остановку. Подкатила задрипанная «газель». Роберт влез в раскалённо-душный салон, передал водителю деньги. И пока маршрутка петляла по пыльным улицам, украдкой вглядывался в попутчиков. Спрашивал себя — как бы им жилось в благополучно-солидном городе, о котором мечтает Ольга? В магическом мире, сочинённом Антоном? В антиутопии от Никиты? И в прочих подростковых фантазиях, если бы те вдруг стали реальностью, доступной для всех…
Доехав, он зашёл в мини-маркет — и между полок с консервами и напитками столкнулся с Ириной. Память услужливо подсунула кадр их предыдущей встречи — сыщица-стерва наводит на него пистолет.
Видимо, что-то отразилось у него на лице, потому что соседка ойкнула и отступила на шаг. Роберт опомнился:
— Извини, не хотел тебя напугать. Всё нормально?
— Да…
Она попыталась обойти его. Он коснулся её плеча:
— Погоди, мне правда неловко. Мы с тобой в последний раз… э-э-э… пару дней назад, по-моему, общались? А, ну да, точно — по телефону. Недопоняли друг друга, а теперь вот опять…
— Можно мне пройти?
— Да, пожалуйста.
Он отступил с дороги. Подумал — блин, надо поосторожнее с этими переключениями реальностей. Иначе скоро начнёшь на людей кидаться…
