— Послушай, девочка. Я тебя раздражаю, да? Ну и ладно. Зато я — не пустое место. А ты? Тебя ведь тоже не на помойке нашли. Сама смотри — тебе стукнуло шестнадцать, и всё ускорилось. Теперь от тебя многое зависит. Хочешь считаться взрослой? Вопросов нет. Но тогда и веди себя соответственно.
От такого напора Лера несколько растерялась. Ирина продолжила, не дав ей опомниться:
— А теперь, Валерия, подожди, пожалуйста, минуту. Мне надо шепнуть твоему учителю пару слов. Не возражаешь?
— Н-нет…
— Замечательно. Прошу, Роберт Александрович.
Роберт и сыщица отошли на несколько шагов от скамейки. Ирина, не выпуская Леру из вида, заговорила тихо и быстро:
— Так, педагог, я определила приоритет. Её мир — самый опасный для моего, но при этом важный для общего равновесия… Короче, я пока останусь с девчонкой. Присмотрю и отвлеку заодно, чтобы она не ломилась в дверь. Изображу из себя старшую подругу…
— Представляю с трудом.
— Подруга может быть стервой, одно другому не помешает.
Роберт подумал — может, сыщица и права. Её нахрапистый стиль, как ни парадоксально, заинтересовал Леру. Да и сама Ирина в этом образе вряд ли имеет много друзей, так что общение пойдёт обеим на пользу. Ну а затишье между мирами продержится чуть подольше…
— Ладно, — сказал он, — договорились. Лера! Мне надо уходить. Ирина в курсе событий, можешь задавать ей вопросы… Да, и чуть не забыл — с днём рождения тебя! А то ведь до сих пор не поздравил.
— Спасибо…
Он махнул им рукой и быстро вышел из сквера. Глянул на перекрёсток — магазин «Аква-гипер» так и не появился, не переполз из другого мира. Это можно было считать локальным успехом. Но оставалась ещё сказка Никиты с киберами, и надо было узнать, что там происходит.
Никите он позвонил из дома, не особенно надеясь застать, но тот неожиданно отозвался. Роберт спросил:
— Ты как? Есть что-нибудь новое?
— Новостей — выше крыши, Роберт Александрович. Я вчера сказал себе — надо в свой мир попасть. Чтобы здесь заснуть, там проснуться. Стал думать, как это правильно замутить. Попробовал ещё одно сочинение написать — фиг там. Заснул ненадолго, проснулся здесь же. Попробовал опять, потом ещё раз. Чуть ли не всю ночь фигнёй маялся. Под утро плюнул, лёг уже просто так — и перешёл, прикиньте!
— Да, миры сблизились — теперь, наверно, можно и так, если постараться. Без техники, по собственному желанию… И что там киберы? Суетятся?
— Там вообще чё-то непонятное. Железяк на улицах нет. Коптеры, скорпионы — свалили нафиг. Купол над источником, правда, так и остался. Но не сканирует уже ничего, а стоит без дела. Взрослые по улицам бродят в полном… э-э-э… удивлении. Смотрят друг на друга, как будто впервые видят. Многие из наших обрадовались — машины, мол, сдохли, круто…
— А Рыжий?
— Он, наоборот, злится. Говорит — не бывает, чтобы так просто. Какая-то подлянка готовится…
— Тут, к сожалению, я с ним согласен.
— Ну вот, мы с пацанами спорили до обеда. Потом я домой зашёл, чтобы пожрать нормально, и отрубился. Ночь-то не спал. А проснулся здесь, когда вы позвонили.
— Понял тебя. Спасибо за информацию.
Положив трубку, Роберт задумался. Да, имеет смысл туда заглянуть — воспользоваться моментом, пока машины отсутствуют. Вдруг он сможет заметить то, чего не видят аборигены? Но идти надо с подстраховкой…
Он позвонил Варе:
— Привет ещё раз. Что думаешь насчёт мира Никиты? Ощущения?
— Как перед грозой.
— Я схожу на разведку. Можешь понаблюдать? Не помешал бы запасной выход, если вдруг придётся оттуда резко валить.
— Ты там поосторожнее.
Она произнесла это тихо, будто стесняясь. Роберт сказал:
— Не волнуйся, Варя. Всё будет хорошо.
— Да. Я просто устала и…
Пауза проскользнула между словами — короткая, эфемерная, но при этом необъятно-огромная. Эта секунда-пауза вобрала в себя всё вокруг — и сентябрьскую жару, чуть разбавленную предчувствием осени, и степную пыль над Усть-Кумском, и заунывный плач аномалии. Будто в капле времени отразилась река истории.
— …и я не хочу тут больше одна.
— Тогда до встречи, — ответил Роберт.
Он надел перстень и шагнул в другой мир.
Глава 22
С балкона Роберт увидел толпу людей возле дома. Это было похоже не то на внеочередное собрание собственников жилья, не то на стихийный митинг. Все говорили разом; сквозь этот гомон периодически пробивались возмущённые выкрики.
Прежде чем спуститься туда, Роберт осмотрелся в квартире. Сломанный скорпион исчез, повсюду царил разгром. Машины, видимо, устроили обыск — выпотрошили шкаф, выдрали ящики из письменного стола. Не поленились даже развинтить телевизор и ноутбук, пытаясь понять, почему жилец сорвался с цепи…
Он не стал заниматься полноценной уборкой — не до этого было. Быстро побросал вещи обратно в шкаф и вышел на улицу. Из соседних подъездов тоже подтягивался народ, вид у всех был слегка пришибленный. Краем уха Роберт уловил слово «железяки». Парадокс — самих надзирателей люди не замечали, но заметили их отсутствие.
Митинг под окнами набирал обороты, появилась импровизированная трибуна — грузовик с откинутым задним бортом.
— Прорвёмся, — успокаивал с грузовика мужик лет пятидесяти. — Первый раз, что ли? Начало девяностых вспомните, кто постарше. Когда компартия сгинула, тоже все охренели. Как будто с бодунища проснулись. Огляделись, схватились за голову — как же теперь, мля, без «руководящей и направляющей роли»? И ничего, разобрались сами…
— Ага, разобрался он… — саркастически заметила тётка примерно того же возраста. — Ты лучше вспомни, как по полгода без зарплаты сидел! Зато у мэра дворец за городом вырос, теремок трёхэтажный…
На грузовик помогли вскарабкаться бойкому подвижному деду. Вытянув руку, как Ленин с броневика, тот провозгласил:
— Товарищи! Порядок и дисциплина! До прояснения обстановки предлагаю разойтись по квартирам! Или по рабочим местам! Рабочий день, между прочим, ещё не кончился! Руководство страны в ближайшее время наверняка выступит с обращением…
— По ящику — «Лебединое озеро», — сказал кто-то из толпы. — По всем каналам, я только что проверял. Традиция, фиг ли…
К грузовику протолкался парень — незнакомый Роберту старшеклассник. В кузов он не полез, просто развернулся лицом к собравшимся и сказал брезгливо:
— Алё, народ! Вы о чём вообще? С вас только что ошейники сняли! Своей башкой разрешили думать! А у вас все мысли — обратно в конуру заползти… Опомнитесь, ёлы! Слово «свобода» вам что-нибудь говорит?
— А слово «бардак» ты слышал? — отозвалась непримиримая тётка. — Когда бандюки полезут из всех щелей, как в те девяностые, вот это будет тебе свобода.
