Но он лишь тогда окончательно уверовал, что его считают офицером связи, когда принял шифровку – первую из радиограмм, посланных в адрес «Aes Triplex» не «клером»
[56], а штабным шифром. Оскару пришлось обратиться к капитану с просьбой выдать ему шифровальную машинку, хранившуюся в сейфе. Капитан открыл сейф и без слов выдал Оскару машинку.
Когда Оскар расшифровал радиограмму, у него глаза полезли на лоб. В ней сообщалось: «TRIPLEX – ПРОСИМ РАССЛЕДОВАТЬ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ПРОИСШЕСТВИЯ ЭКВАТОРИАЛЬНОМ РАЙОНЕ ВЕНЕРЫ – ШТАБ КОСМИЧЕСКИХ ОПЕРАЦИЙ».
Оскар тут же отнес радиограмму капитану Янси. Капитан прочитал расшифрованный текст.
– Передайте помощнику, чтобы срочно зашел ко мне. И не обсуждайте ни с кем содержание шифровки!
– Слушаюсь, сэр!
Когда Турлоу вошел в капитанскую каюту, на лице его было недоумение:
– Что-нибудь случилось, капитан?
Вместо ответа Янси вручил ему шифровку. Лейтенант прочитал ее и покачал головой.
– Как вы считаете, мы сможем выполнить это распоряжение? – спросил капитан.
– Но, капитан, вы же сами знаете, сколько у нас осталось реактивного топлива. На круговую орбиту мы выйти еще сумеем, но где мы возьмем топливо на посадку?
– Вот и я о том же. Думаю, придется отказать. Черт побери, лучше бы меня выпороли, чем посылать отказ. И почему они именно нас выбрали? Ведь не меньше полудюжины кораблей находится в лучшем положении, чем мы.
– Вряд ли, капитан. Думаю, в этом секторе мы оказались единственными. Вы следите за расположением патрульных крейсеров?
– Не так чтобы очень. А почему вы спрашиваете?
– Вообще-то, этим следовало заняться «Томасу Пейну»
[57], но он совершил посадку в Нью-Окленде для срочного ремонта.
– Понятно. Надо бы постоянно иметь патрульный корабль на орбите вокруг Венеры. Когда-нибудь так и будет. – Капитан Янси задумчиво почесал подбородок, вид у него был мрачный.
– У меня предложение, капитан.
– Да?
– Если изменить курс прямо сейчас, мы сможем сэкономить топливо. Выйдем на нисходящую орбиту и затормозимся об атмосферу. Тогда мы сможем сесть на двигателе.
– Хм… А какой запас?
В глазах лейтенанта Турлоу появилось отсутствующее выражение – он решал про себя уравнения четвертого порядка. Капитан Янси тоже застыл на месте, беззвучно шевеля губами.
– Практически никакого, капитан. После выхода на круговую орбиту придется нырнуть в атмосферу и тормозиться до скорости стабильного падения или почти до нее, прежде чем включить двигатели.
Янси покачал головой:
– Это на Венеру-то? Да надежней в Вальпургиеву ночь
[58] летать на метле! Нет, мистер Турлоу, придется дать ответную радиограмму, что ничего у нас не получится.
– Минуточку, капитан. Они знают, что у нас на борту нет космических десантников?
– Конечно.
– Значит, никто и не собирается требовать от нас вооруженных действий. Так что можно послать на поверхность джип!
– Долго я ждал, когда вам придет в голову эта мысль. Что ж, мистер Турлоу, миссия ваша. Не хочется, конечно, но другого выхода у меня нет. У вас ведь до этого никогда не было личной миссии?
– Не было, сэр.
– Вот видите, вы еще совсем молодой, а уже личная миссия. Начинайте подготовку, а я пока запрошу штаб космических операций о деталях.
– Слушаюсь, капитан. Вы сами мне подберете кадета или я?
– Берите всех троих сразу. В джипе все время должен кто-нибудь находиться, а вам понадобится вооруженный спутник на время расследования. Сами знаете – экваториальная зона Венеры, там всякое может быть.
– Но, сэр, тогда у вас останутся только Петерс да врач.
– Мистер Петерс и я отлично со всем управимся. В криббедж
[59] Петерс игрок еще тот.
Штаб космических операций ничего толком сказать не мог – относительно ситуации на Венере у них не было никаких подробностей. Известно было только одно: транспортный корабль «Гэри» запросил помощь, сообщив, что на него напали туземцы. Экипаж успел передать координаты, затем связь оборвалась.
Капитан Янси решился все-таки на атмосферное торможение, чтобы сберечь реактивную массу, иначе «Aes Triplex» мог застрять на орбите и прождать неизвестно сколько, пока его оттуда не вытащат. Экипаж корабля был вынужден провести пятьдесят шесть утомительных часов в тесноте рубки, в то время как ПРК совершал нырки в плотные венерианские облака, чуть глубже и чуть медленнее при каждом новом заходе. Обшивка нагрелась почти до предела, и времени, когда корабль находился в свободном пространстве между двумя заходами, едва хватало, чтобы ее охладить. Жара в отсеках стояла просто невыносимая, потому что вся мощь аппарата охлаждения воздуха была брошена на поддержание нормальной температуры в рубке управления и отсеке с гидропоническими ваннами. В пустоте космоса избавиться от избытка тепла можно лишь одним способом – излучая его в пространство, и разница между кинетической энергией корабля на первоначальной орбите и орбите вокруг планеты поглощалась им в виде тепла, а затем излучалась в космос.
А когда наконец эти пятьдесят шесть часов кончились, трое потных, вымотанных молодых людей плюс еще один, чуть старше, были готовы перейти на второй джип.
Внезапно Мэтт что-то вспомнил.
– Доктор! Доктор Пикеринг! – позвал он врача.
Доктор провел эту спокойную – во всяком случае, с точки зрения медицины – экспедицию за рукописью монографии под названием «Некоторые заметки относительно сравнительной патологии обитаемых планет» и сейчас просто не знал, чем заняться. На время, пока Мэтта не будет на корабле, его назначили фермером.
