На нынешний день бренд «Tom Swift» насчитывает пять серий книг, свыше 100 томов, общим тиражом в 30 миллионов экземпляров. На серию трудились десятки литературных негров под общим именем Виктор Эпплтон. Книги строились по одному отлаженному шаблону: Том изобретал очередной гаджет и испытывал его всем на удивление. Тут появлялись шпионы, бандиты или стихийные бедствия, но Том справлялся с ними с помощью внезапных гениальных озарений и изготовленных на коленке приспособлений. Все это была фантастика ближнего прицела, многие «изобретения» Тома Свифта появлялись в железе через год-два после выхода книги. Это была не литература, а шапито с клоунами, и наука здесь была в качестве дрессированной собачки.
Хайнлайн прочитал всю закупленную в магазине стопку детских книг, немного подумал и пришел к выводу, что вполне способен повторить и превзойти тексты такого уровня. В начале нового 1946 года он написал своему литературному агенту.
29 января 1946 года Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингейму
Навскидку я думаю, что подростковая НФ – это книги про Тома Свифта и книги наподобие «Motor Boys», нацеленные на ранних подростков, герои которых на три-четыре года старше читателей, – так, чтобы читатель мог вообразить, будто бы сам мог принять участие в таких приключениях в ближайшем будущем. Стиль должен быть стремительным, простым, а язык не должен быть слишком книжным. Эти книги должны цеплять так же быстро, как истории палп-фикшн, и разворачиваться в непрерывную цепь приключений, с подлинно научной основой, не слишком глубоко проработанной. Никакого секса или интереса к любви, естественно. Я не сомневаюсь в своей способности делать такие сюжеты и, думаю, смогу достаточно хорошо конкурировать на этом рынке.
Хайнлайн увидел, что имеет дело с форматной проектной литературой. Тот самый вид литературы, взглянув на которую студенты и школьники уже два столетия говорят себе: «Хо! Я тоже так смогу!» То же самое сказал себе Хайнлайн. Но, в отличие от юнцов, осаждающих редакции, он понимал, что перед ним заматерелый монстр, который вряд ли потеснится ради молодого талантливого автора. Хайнлайн считал, что этот монстр – всего лишь реликт прошлой, жюльверновской эпохи, что-то вроде динозавра, против которого у него была наготове хорошая дубинка.
Дети Бомбы
В 1945 году человечество шагнуло в атомную эру. Все резко помешались на атомной теме, газеты и журналы с руками рвали статьи любого уровня компетенции, где фигурировало слово «атом». При этом томсвифтовская фантастика только-только преодолела эпоху пара и шагнула в век электричества и магнетизма. Боб понял, что у него есть хорошая научная фора перед стариной Виктором Эпплтоном. И еще ракеты. Том Свифт не покидал нижних слоев атмосферы, а Хайнлайн собирался подарить своим читателям безбрежные просторы космоса, планеты и звезды. И в первую очередь – Луну. Сразу же после войны Хайнлайн активно начал пропагандировать ракетостроение и амбициозную задачу достижения Луны. Взрослые реагировали на его прожекты довольно вяло, так почему бы не взяться за детей? Хайнлайн предполагал насытить информационное пространство ракетными темами настолько, что со временем это заставит кого-то из политиков пошевелиться.
19 февраля 1946 года Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингейму
Через пару дней я собираюсь начать писать подростковый роман, который в общих чертах изложил в моем последнем письме. Вы получите отрывки и синопсис, законченная рукопись должна быть у Вас около 15 марта. Двое друзей убедили меня, что для моих пропагандистских целей в дополнение к взрослым вещам, о которых я писал, лучше всего подойдет серия книг для мальчиков. Я купил несколько романов из популярных серий для мальчиков и уверен, что смогу произвести пригодную для продажи рукопись, которую можно предложить одному из этих издателей: «Westminster», «Grosset and Dunlap», «Crown» или «Random House».
Роман назывался «Молодые атомные инженеры и завоевание Луны» и рассказывал о подростках, которые построили собственную атомную ракету и полетели на Луну. Этакий нуклеопанк с атомными котлами, нестрашной, прирученной радиацией и гимном Ее Величеству Логарифмической Линейке. 25 февраля 1946 года Блассингейм отправил синопсис будущего романа Хейлиджеру и велел Бобу придержать коней до начала марта, пока не поступит отклик из «Westminster». Но Боб так не умел – он уже «услышал голоса персонажей» и остановиться мог, только поставив последнюю точку.
Вопреки первоначальным заявлениям, Хайнлайн тут же начал плотно укладывать в текст романа инженерный и научный бэкграунд. Писатель решительно вышвырнул чудеса в открытый люк и тщательно его задраил. Никаких чудес и случайностей – он вскрыл переборки и снял боковые панели, чтобы показать, как тут все устроено. Ничто в романе не делалось само, ничто не выпрыгивало из кустов, как бешеный рояль, каждый шаг сюжета имел свое научное и бытовое обоснование, каждое действие юных астронавтов сопровождалось техническим описанием. Параллельно тексту детской книги он писал серию заметок о межпланетном путешествии, которые должны были послужить основой для сценария игрового псевдодокументального фильма. У него была предварительная договоренность с Фрицем Лангом о съемках такого фильма.
Что же касается морально-нравственной основы (а что за детская книжка без морали и поучений?), то тут у Хайнлайна были крепкие тылы – он легко и органично транслировал в свои тексты истины, почерпнутые им самим в подростковом возрасте из приключенческих книг Горацио Алджера. Позднее он вспоминал:
17 февраля 1959 года Роберт Э. Хайнлайн – Алисе Далглиш
Я писал книги для этого поколения, всегда с той же самой откровенно моральной целью, которая вписана в каждую строчку книг Алджера (я прочитал их все, и они сильно на меня повлияли).
Честность – лучшая политика.
Упорный труд будет вознагражден.
Нет легких дорог к успеху.
Храбрость – прежде всего.
Учеба не сразу окупается счастьем и деньгами.
Стой на своих собственных ногах.
Никогда не угрожай.
Глотай свое лекарство.
В мире всегда найдется место для человека, который трудится, но никогда – для бездельника.
Вот вещи, которым учили меня книги Алджера словами, подходящими для моего поколения. Я верил им, когда читал их, я верю им теперь, и я постоянно стараюсь донести их до юного поколения (чем, я уверен, позорно пренебрегают многие из взрослых, ответственных за его моральное воспитание).
Добавим сюда пафосные установки американского духа пионеров, рупором которых в романе выступает мать Росса: «Нашу страну открыли люди, которые не боялись пуститься в дорогу». Момент экспансии в дальнейшем творчестве Хайнлайна станет обязательно присутствующей темой.
Еще одним из краеугольных камней морального воспитания Хайнлайн считал толерантность. В качестве героев он выбрал подростков трех разных национальностей. Для заострения ситуации один из них был немцем, другой евреем. В Америке 1950-х вполне еще процветал антисемитизм, а антинемецкие настроения после войны были вещью само собой разумеющейся. Совершив эту демонстративную акцию, Хайнлайн очистил текст от явных указаний на национальность героев. Прием этот он использует позднее неоднократно. Читателю предоставлялась возможность самому догадаться о положении вещей, поразмыслив над именами и фамилиями героев. Этакое застенчивое фрондерство с кукишем в кармане.
