– Вы солгали дважды. Не думаю, что вы посещали английскую школу, – похоже, вы подхватили акцент, слушая английские пластинки и радио. И ваш вышестоящий командир не отдавал приказа бомбить нас, ведь он даже не знал, что мы здесь находимся. Это решение было принято вами – сразу же, как только вы обнаружили нас и засекли, где мы находимся.
Нацист развел руками, разыгрывая обиду:
– Вы, американцы, слишком поспешны в выводах. Неужели вы думаете, что можно было за десять минут заправить ракету, снарядить ее бомбами и собрать экипаж? Моей задачей было лишь выяснить, где вы.
– Так вы знали о нас?
– Естественно. Если бы этот дурак-оператор не упустил вас с экрана радара, когда вы переходили на посадочную траекторию, мы бы встретили вас гораздо раньше. Неужели вы думаете, что мы построили военную базу, не позаботившись о защите? Все продумано, мы готовы ко всему. Именно поэтому мы и победим.
Каргрейвз позволил себе сдержанно улыбнуться:
– Едва ли вы запланировали ситуацию, которая сложилась на данный момент.
– На войне случаются неудачи, – небрежно ответил пленный. – Приходится считаться с такой возможностью.
– Вы называете войной вероломную бомбардировку мирного гражданского корабля? Без всякого предупреждения?
На лице пленного появилось оскорбленное выражение.
– Прошу вас, друг мой! Зачем искажать факты? Ведь это вы напали на нас без предупреждения. Если бы мне не посчастливилось оказаться в тот момент в скафандре, я был бы уже мертв. И прошу отметить, меня никто не предупреждал. Что же до ваших слов, будто «Галилей» – это мирный гражданский корабль, то я нахожу весьма удивительным, что вы смогли разбомбить нашу базу, не имея на борту ничего более разрушительного, чем мухобойка. Вы, американцы, удивляете меня. Вы всегда готовы обвинить других в том, что делаете сами.
Услышав столь наглое заявление, Каргрейвз едва не задохнулся от ярости. На лице Росса появилось выражение крайнего отвращения. Он уже открыл рот, когда доктор знаком велел ему молчать.
– Эти слова, – сказал он, – содержат больше лжи, полуправды и искаженных фактов, чем все то, что вы говорили до сих пор. Так вот, я скажу вам правду: «Галилей» не бомбил вашу базу; от него остались одни обломки. Но ваши люди оказались слишком беспечны. Мы захватили вашу ракету и сбросили на вас вашу же бомбу…
– Idioten!
[23]
– Они вели себя глупо, правда? Раса господ вечно оказывается в дураках, когда приходит время открыть карты. Далее: вы утверждаете, что мы напали без предупреждения. Опять ложь: вы были предупреждены в достаточной мере и даже более того. Ведь вы ударили первыми. И лишь ваша собственная самоуверенность не позволила предположить, что мы нанесем ответный удар.
Фон Хартвик открыл рот, чтобы что-то сказать.
– Молчать! – отрывисто произнес Каргрейвз. – Мне надоело выслушивать вашу чушь. Объясните мне, откуда у вас американский корабль. Только без вранья.
– Ах, это! Мы купили его.
– Не валяйте дурака.
– Ничего подобного. Я не хочу сказать, что мы пришли на завод, заказали военный корабль – одну штуку, попросили его упаковать и доставить по нашему адресу. Он был приобретен через третьи руки, но, как бы то ни было, наши друзья сумели доставить то, что нам было нужно.
Каргрейвз ненадолго задумался. Такое вполне могло быть. Он смутно припоминал, что в газетах мелькали сообщения о заказе на двенадцать кораблей такого же типа, как «Вотан» до переделки. Газеты подавали это событие как доказательство того, что страна полностью оправилась от войны и восстановила свою экономику. Интересно, подумал доктор, все ли двенадцать кораблей служат тем целям, для которых они якобы предназначались?
– В этом ваша главная проблема, бедные тупые американцы, – продолжал фон Хартвик. – Вы полагаете, что весь мир разделяет вашу слепую веру в давно прогнившие идеи вроде демократии. Но это не так. У нас везде есть друзья. В Вашингтоне, Лондоне, да и даже в Москве. Наши друзья повсюду. Еще одна причина, по которой мы победим.
– Может быть, даже в Нью-Мексико?
Фон Хартвик рассмеялся:
– Это была забавная история, мой друг. Я с наслаждением читал ежедневные донесения. Нам не хотелось слишком уж вас пугать, пока не выяснилось, что у вас может что-нибудь получиться. Вам очень повезло, что вы убрались оттуда так быстро, мой дорогой друг.
– Перестаньте называть меня «дорогой друг», – с раздражением произнес Каргрейвз. – Мне это уже надоело.
– Очень хорошо, мой дорогой капитан.
Каргрейвз пропустил это замечание мимо ушей. Его беспокоило затянувшееся отсутствие Морри и Арта. Неужели еще кто-то из нацистов остался в живых? Он уже начинал подумывать о том, чтобы связать пленника и оставить его на корабле, а самому отправиться на поиски, когда шлюз распахнулся и в ракету вошли мальчики, ведя перед собой первого пленника.
– Он сопротивлялся и не хотел идти, дядя, – объяснил Арт. – Нам пришлось его уговаривать. – Он хихикнул. – Похоже, он не слишком нам доверяет.
– Хорошо. Снимайте скафандры.
Техник-сержант, казалось, вконец растерялся, увидев в кабине фон Хартвика. Он поспешно стянул с головы шлем и, откинув его на спину, сказал по-немецки:
– Herr Oberst
[24], я не виноват. Я…
– Молчать! – рявкнул подполковник, тоже по-немецки. – Ты рассказал что-нибудь этим собачьим свиньям об управлении кораблем?
– Nein, nein, Herr Oberst
[25], клянусь!
– Тогда продолжай прикидываться дурачком, иначе я вырву тебе сердце!
Каргрейвз с непроницаемым лицом выслушал эту короткую перепалку, но Арт не выдержал:
– Дядя, – вскричал он, – вы слышали? Вы слышали, что он приказал сержанту?
Фон Хартвик посмотрел сначала на мальчика, потом на доктора.
– Так вы понимаете по-немецки? – тихо спросил он. – Этого я и опасался.
Когда Морри и Арт вводили в корабль пленника, Росс опустил свою винтовку. Каргрейвз давно уже засунул свой трофейный пистолет за пояс.
Фон Хартвик переводил взгляд с одного на другого. Морри и Арт были вооружены, первый – винтовкой, второй – револьвером, но оба ствола были нацелены на сержанта. Фон Хартвик внезапно рванулся к Каргрейвзу и выхватил у него из-за пояса пистолет. И тут же, не прицеливаясь, нажал на спуск. Секунду спустя Каргрейвз подскочил к нему и попытался схватить немца за руки. Фон Хартвик ударил доктора пистолетом по голове и обхватил его поперек туловища.
Сержант схватился руками за грудь, издал булькающий звук и осел на пол. На него никто не посмотрел. Юноши замерли от неожиданности, но уже секунду спустя оправились от испуга и, повернувшись, приготовились стрелять в подполковника, стараясь не задеть при этом доктора. Каргрейвз, получив удар по голове, потерял сознание и повис на руках немца. Тот с легкостью приподнял тридцать фунтов лунного веса одной рукой.
