Прошло немало времени, прежде чем он оказался в комнате, где одевались несколько юношей. При входе ему пришлось встать на платформу автоматических весов, а его тело пересекло сетку световых лучей, измеривших размеры его тела. Щелкнули реле, и где-то начался автоматический процесс, основанный на его весе, росте и размерах. Вскоре по желобу, торчащему из стены, соскользнул сверток и шлепнулся на пол прямо перед Мэттом. В свертке оказалось белье, синий комбинезон, пара мягких ботинок – все точно по размеру.
Синий комбинезон Мэтт принял за временную одежду – уж очень ему хотелось сменить его на такой же, но светло-серый комбинезон кадета. Ботинки привели его в восторг. Он надел их, застегнул, встал, ощущая, как плотно они облегают ступню и насколько они мягкие. Казалось, он может встать ногой на монету и сказать, орел или решка. Это ж надо, «кошачьи лапы» – его первые космические ботинки! Мэтт сделал шаг, второй, третий, стараясь двигаться подобно кадету, которого видел утром.
– Додсон!
– Иду! – Он поспешил к выходу и скоро оказался в комнате со столом, за которым сидел средних лет мужчина в штатском.
– Садитесь. Меня зовут Джозеф Келли. – Мужчина взял из рук новичка документы. – Мэттью Додсон… рад познакомиться с тобой, Мэтт.
– Как поживаете, мистер Келли?
– Вроде неплохо. Итак, Мэтт, почему ты хочешь стать офицером патрульной службы?
– Потому что… – Мэтт заколебался. – Говоря по правде, сэр, сейчас я так растерян, что не могу ответить на этот вопрос.
Келли усмехнулся:
– Это лучший ответ из всех, которые мне пришлось сегодня услышать. У тебя есть братья или сестры, Мэтт?
Беседа продолжалась, Келли подбодрял Мэтта и тот разговорился. Вопросы были достаточно личными, но у Мэтта хватило ума сообразить, что «мистер Келли», скорее всего, психиатр. Он пару раз начинал заикаться, но все же старался отвечать честно.
– Ну а теперь ты можешь сказать мне, почему хочешь служить в патруле?
Мэтт задумался.
– Сколько я себя помню, мне всегда хотелось полететь в космос.
– Путешествовать, посещать незнакомые планеты, встречаться с разными людьми – все это понятно, Мэтт. Но почему не поступить в торговый космический флот? Учеба в Космической академии – дело долгое и тяжелое, и вероятность того, что ты закончишь учебу, всего один к трем. И то только в том случае, если ты пройдешь все испытания и примешь кадетскую присягу, а этого добивается не больше четверти кандидатов, прошедших отборочные тесты. Но ты можешь поступить в школу космического торгового флота – я могу перевести тебя прямо сегодня, и при твоих данных ты получишь пилотские права еще до того, как тебе исполнится двадцать лет. Как ты считаешь?
На лице Мэтта появилось упрямое выражение.
– Но зачем отказываться, Мэтт? Почему ты настаиваешь на том, что хочешь стать офицером патрульной службы? Там тебя вывернут наизнанку, сломают и даже спасибо не скажут. Они сделают из тебя человека, которого даже родная мать не узнает, и счастливей от этого ты не станешь. Поверь мне, сынок, уж я-то знаю.
Мэтт молчал.
– И ты все еще хочешь попробовать, зная, что все шансы против тебя?
– Да. Мне очень хочется.
– Но почему, Мэтт?
Мэтт колебался. Наконец он произнес едва слышно:
– Офицера Космической патрульной службы везде уважают.
Мистер Келли посмотрел ему в лицо:
– Ну что ж, Мэтт, пока это единственная достаточно веская причина. Думаю, у тебя появятся и другие причины, или придется оставить службу. – Настенные часы внезапно щелкнули и оттуда раздалось: – Тринадцать часов! Тринадцать часов! – Затем наступила короткая пауза и послышалось задумчивое: – Есть-то как хочется!
– Господи, – воскликнул Келли, – и мне тоже! Пошли на обед, Мэтт.
2
Процесс отбора
В инструкции Мэтта было написано, что в столовой у него место за столом 147, восточное крыло. Схема на обратной стороне показывала, где расположено восточное крыло; вот только Мэтт понятия не имел, где он сейчас находится. Во время утренних крысиных бегов он совершенно потерял ориентировку. И спросить-то ему было не у кого – кроме Высших Существ в черной форме офицеров Космического патруля, никто ему по пути не встречался, а спросить у них Мэтт попросту не осмеливался.
Наконец он нашел выход: вернулся в ротонду и отправился оттуда, но из-за этого опоздал на десять минут. Он шел вдоль бесконечного ряда столов, разыскивая номер 147, и ему казалось, что все на него смотрят. К тому времени как Мэтт отыскал свой стол, его щеки горели от смущения.
Во главе стола сидел кадет, все остальные были одеты в форму кандидатов. Кадет посмотрел на Мэтта и сказал:
– Садитесь, мистер, вон там, справа. Почему вы опоздали?
– Я заблудился, сэр, – с трудом выдавил Мэтт.
Кто-то хихикнул. Кадет бросил холодный взгляд вдоль стола:
– Ты. Который сейчас заржал, как идиот, твоя фамилия?
– Э-э, Шульц, сэр.
– Мистер Шульц, я не вижу ничего смешного в честном ответе. А вы, должно быть, ни разу в жизни не заблуждались?
– Почему… Ну, может быть, пару раз.
– Хм… Будет очень интересно посмотреть на ваши успехи в астронавигации, если, конечно, вас не выгонят раньше. – Кадет повернулся к Мэтту. – Вы что, не голодны? Как вас зовут?
– Голоден, сэр. Мэттью Додсон, сэр. – Мэтт поспешно взглянул на кнопки перед собой, решил, что обойдется без супа, и нажал кнопки «второе», «десерт» и «молоко». Когда блюда появились на столе, кадет все еще не сводил глаз с Мэтта.
– Я кадет Саббателло. Разве вы не любите суп, мистер Додсон?
– Люблю, сэр, но я же опоздал, и мне надо поторопиться.
– Торопиться не надо. Суп пригодится для вашего пищеварения. – Кадет Саббателло протянул руку к месту, где сидел Мэтт, и нажал кнопку с надписью «суп». – К тому же повару будет легче прибираться на камбузе.
К облегчению Мэтта, кадет наконец отвернулся. Суп был просто замечательный, но другие блюда показались ему безвкусными по сравнению с теми, которые он привык есть дома. Во время обеда Мэтт прислушивался к разговорам вокруг. Особенно ему запомнилось одно замечание кадета:
– Мистер Ван Зук, в патрульной службе не принято спрашивать, откуда кто родом. Мистер Ромолус вам сказал, что он из Манилы, и в этом нет ничего плохого, но спрашивать его об этом не следовало.
Вторая половина дня была заполнена разного рода тестами: сообразительность, мышечный контроль, рефлексы, время реакции, сенсорная чувствительность. Во время некоторых тестов от него требовалось выполнять сразу две или больше задач. Некоторые казались Мэтту просто глупыми. Тем не менее он старался изо всех сил. Один раз он оказался в комнате, где не было ничего, кроме большого, прикрепленного к полу кресла. Из динамика над головой донеслось:
