6 «Чтение, письмо и арифметика…»
Патрульный ракетный корабль «Рэндольф» в свое время был мощным и современным космическим крейсером. Его длина составляла девятьсот футов, а диаметр двести – не очень много, но и не мало. Но теперь, в качестве учебного корабля, он имел массу достаточно скромную – примерно шестьдесят тысяч тонн.
«Рэндольф» висел в космическом пространстве на расстоянии десяти миль от станции «Терра» и двигался по той же орбите. Предоставленный самому себе, «Рэндольф» начал бы медленно двигаться по орбите вокруг космической станции, масса которой была в десять раз больше, но в целях безопасности кораблей, то и дело подлетающих к станции и покидающих ее, учебному кораблю лучше было оставаться неподвижным относительно «Терры».
Осуществить это было несложно. Масса Земли составляет шесть миллиардов триллионов тонн; масса космической станции «Терра» – одна стомиллионная одной миллиардной части массы Земли – всего шестьсот тысяч тонн. На расстоянии в десять миль от нее вес учебного корабля «Рэндольф» равняется приблизительно одной тридцатой унции, что соответствует на Земле весу масла на половине бутерброда.
Попав на корабль, Мэтт оказался в большом, ярко освещенном отсеке странной формы – чем-то вроде куска круглого торта. Кадеты с черными повязками на рукавах подгоняли стайки новичков к выходу. Один из старших кадетов направился к Мэтту с непринужденной грацией человека, чувствующего себя в невесомости как рыба в воде.
– Девятнадцатое отделение? Кто из вас командир?
– Я, сэр, – поднял руку Мэтт. – Я командир отделения.
Старший кадет остановился, взявшись рукой за трос, от которого Мэтт так и не отцепился.
– Я освобождаю вас от исполнения обязанностей командира, сэр, – сказал он. – Но пока держитесь ко мне поближе и помогите собрать этих йеху
[43]. Надеюсь, вы знаете всех в лицо?
– Думаю, что да, сэр, – ответил Мэтт не очень уверенно.
– А должны бы, времени у вас было достаточно.
Мэтт даже позавидовал новому командиру отделения кадету Лопесу, когда увидел, что тот уже через несколько минут знал наизусть весь список, тогда как Мэтту приходилось то и дело заглядывать в лист бумаги, который он держал в руке. До Мэтта еще окончательно не дошло, как важны в их деле порядок и тщательная подготовка; его поразили легкость и непринужденность в поведении Лопеса. Пока Мэтт показывал на членов отделения, Лопес нырял в середину отсека и вылавливал, подобно коршуну, заблудившихся новичков. Скоро девятнадцатое отделение было собрано у одного из выходов, где они повисли, держась за поручни, как стая летучих мышей.
– Следуйте за мной, – скомандовал Лопес, – и не отставайте. Никаких свободных маневров. Додсон, вы будете замыкающим.
– Есть, сэр.
Они двигались по нескончаемым коридорам, держась руками за натянутый трос, оставляя позади отсек за отсеком, за люком люк, огибая бесчисленные углы. Мэтт чувствовал, что совсем заблудился. Наконец кадет, двигавшийся перед ним, остановился. Мэтт продвинулся вперед и увидел, что отделение собралось в каком-то отсеке.
– Кушать подано, – объявил Лопес. – Это ваша кают-компания. Обед через несколько минут.
За спиной Лопеса к стене были прикреплены столы и скамейки. Крышки столов глядели на Мэтта со всех сторон – они были над ним, под ним, напротив него, где угодно. Конструкция столовой казалась странной и не очень практичной.
– Что-то есть не особо хочется, – еле слышно сказал один из кадетов.
– Вы должны поесть, – рассудительно сказал Лопес. – Сколько прошло после вашего завтрака? Больше пяти часов? Мы живем по тому же времени, что и Хэйуорт-холл, восьмой временной пояс по «Терре». Почему вы не голодны?
– Уж не знаю, сэр. Как подумаю про еду – сразу аппетит пропадает.
Лопес ухмыльнулся, и лицо его сразу стало таким же юным, как и у его подопечных.
– Ребята, я просто пошутил. Как только мы отделимся от «Боливара», главный механик мигом нас раскрутит. Тогда вы сможете приземлить свои мягкие задницы за столы и спокойно потешить свои нежные животики. У вас сразу появится аппетит. А пока отдыхайте.
В отсеке появилось еще два отделения. Пока кадеты, повиснув в воздухе, ждали, Мэтт спросил Лопеса:
– А какая скорость вращения, сэр?
– У наружной обшивки корабля сила тяжести будет равна земной. Для этого потребуется два часа, может, чуть больше; но не беспокойтесь, мы примемся за обед, как только сила тяжести позволит землеройкам, то есть вам, проглотить свой суп и не подавиться.
– С какой все-таки скоростью будет вращаться корабль?
– Вы арифметику знаете?
– Да, сэр.
– Так вот. «Рэндольф» имеет диаметр в двести футов и будет вращаться вокруг главной продольной оси. Квадрат скорости на внешней обшивке корабля, деленный на его радиус, – сколько оборотов в минуту?
На лице Мэтта появилось отсутствующее выражение.
– Ну же, мистер Додсон, представьте, что вы падаете на поверхность и вот-вот разобьетесь. Каков ваш ответ?
– Э-э… Боюсь, что в уме это у меня не получится, сэр.
Лопес оглянулся вокруг:
– Ладно, кто знает ответ?
Никто не произнес ни слова.
Лопес печально покачал головой:
– А вы, ребятки, еще надеетесь справиться с астронавигацией. Шли бы вы уж в какой-нибудь колледж, где учат коровам хвосты крутить. Ну, ладно – скорость вращения корабля составит примерно пять и четыре десятых оборота в минуту. В результате получается сила тяжести, равная земной, – специально для женщин и маленьких детей. После этого скорость вращения будет постепенно уменьшаться, день за днем, и через месяц мы будем снова в состоянии невесомости. У вас будет время привыкнуть, или как получится.
– Но для этого потребуется огромная мощность! – воскликнул кто-то.
– Вы что, шутите? – удивился Лопес. – Это делается электрическим торможением маховиков главной оси. На валу установлены электрические обмотки, главный механик включает систему в режиме генератора, и взаимодействие между маховиком и массой корабля приводит «Рэндольф» во вращение. При этом вырабатывается электричество, которое накапливается в аккумуляторах. А когда нужно замедлить или прекратить вращение, вы запускаете это электричество в обмотки, и система начинает работать в режиме двигателя. Возвращаетесь к тому, с чего начали. Все практически даром, если не считать небольших потерь. Усекли?
