Кеннет, конечно, не все сказал. Но довольно вопросов.
— Можно? — Майкл потянулся к блокноту.
— Пожалуйста!
Майкл улыбнулся, взглянув на карикатуру, над которой работал Кеннет.
— Здорово ты изобразил Бонапарта в виде злобной горгульи. Продай этот рисунок в издательство, его опубликуют большим тиражом.
Кеннет в ответ лишь пожал плечами. Он всех уверял, что его талант не что иное, как профессиональная сноровка.
Просматривая блокнот, Майкл после нескольких зарисовок ратуши в стиле барокко увидел Эми Мельбурн и брата и сестру Моубри. Легкими штрихами Кеннет запечатлел особенности характера детей и их едва уловимые движения во время игры. Майкл не переставал удивляться. Как умудрялся его друг своими грубыми руками делать такие тонкие и изящные рисунки!
— Великолепно, Кеннет! — восторженно воскликнул Майкл и, перевернув страницу, добавил: — Молли первым делом мне сообщила, что ты их учишь рисовать.
Кеннет улыбнулся:
— У девочек хорошие способности. А Джеми интересуется только тем, что имеет четыре ноги, гриву и хвост.
Продолжая листать альбом, Майкл понял, что больше всего Кеннет любит рисовать детей, среди них был один портрет Энн Моубри и один Кэтрин Мельбурн. Когда Майкл его увидел, у него сжалось сердце. Кэтрин на скале, на берегу моря, с отрешенным видом. Ее длинные темные волосы развевались на ветру, словно знамя, под туникой обрисовывались изящные линии фигуры.
Майкл глаз не мог оторвать от рисунка. Рассматривай он так живую женщину, это было бы верхом неприличия. Но чтобы Кеннет ничего не заподозрил, Майкл бросил небрежно:
— Ты, когда рисовал ее, имел в виду греческую богиню или сирену, которая своим волшебным голосом завлекает мужчин в гибельные места?
— Сирену. — Кеннет нахмурился. — Вообще-то рисунок не удался. У Кэтрин слишком правильные черты лица, их трудно передать. Особенно глаза. Невозможно уловить их выражение.
Майкл еще раз посмотрел на рисунок.
— Но ты уловил. О чем может думать красивая женщина?
— Не имею понятия, — ответил Кеннет. — Несмотря на кажущуюся общительность, Кэтрин очень скрытна.
Нет сомнений, Кеннет чего-то недоговаривает, полагая, что личная жизнь Кэтрин Мельбурн не касается Майкла.
— Если еще раз нарисуешь ее и рисунок тебе не понравится, я буду счастлив взять его у тебя. Кеннет пристально взглянул на Майкла:
— Возьми этот, если хочешь. Я же сказал, что он мне не нравится.
Майкл взял рисунок и снова стал листать блокнот. Что за глупость, попросить портрет совершенно чужой ему женщины! Но ведь может случиться, что на старости лет у него возникнет желание посмотреть на ее лицо, которым он так восхищался.
Веллингтон сказал правду, в штаб-квартире была ужасная неразбериха. И как только Майкл появился, на него свалилась куча дел, включая поставки продовольствия и материальную часть. Как в шутку заметил герцог, майор Кеньон, возможно, и не интендант, но хорошо знает солдатские нужды.
Работа требовала полной отдачи, и к концу дня Майкл почти забыл о Кэтрин Мельбурн. Но, когда отправился обедать в дом на рю де ла Рейн, размышлял о том, что неплохо бы сейчас увидеть Кэтрин. Что и говорить, она красивая, очаровательная женщина, но он не юнец, чтобы потерять голову от любви… И сейчас встреча с ней спасет его от этой едва не вспыхнувшей страсти.
Кэтрин как-то вскользь заметила, что у них в доме принято собираться перед обедом на рюмку шерри. Переодевшись, Майкл спустился вниз и застал в гостиной Энн Моубри и какого-то мужчину.
— Хорошо, что вам удалось выбраться пообедать, Майкл.
Энн повернулась к нему, отчего пришли в движение ее огненно-рыжие кудри.
— Это мой муж, капитан Чарльз Моубри.
Мужчины обменялись рукопожатием.
— Я восхищаюсь вашими лошадьми, майор Кеньон. Не знаю только, зачем пехотному офицеру такие первоклассные животные. Эта даже несправедливо.
Майкл усмехнулся:
— Вы, безусловно, правы, но мой друг, полуцыган, разводит замечательных лошадей и продал мне пару. Обычно он отдает их только в обмен на сына-первенца.
Моубри лукаво посмотрел на жену:
— Такая гнедая стоит нашего Джеми, верно?
Она округлила глаза:
— Лучше не говори мне сегодня об этом! После его проделок я на все готова.
Все трое рассмеялись и вскоре уже болтали, как старые друзья. Но вот появилась Кэтрин Мельбурн в платье из блестящего шелка цвета морской волны, в тон ее удивительным глазам.
— Добрый вечер, — весело произнесла она.
Майкл взглянул на Кэтрин, и его решимость не поддаваться ее чарам растаяла как дым. Он снова был потрясен, но это его больше не удивляло.
Пока Кэтрин шла к ним, Майкл не сводил с нее глаз. В ней привлекали не только красота и исходившее от нее тепло, но еще и незащищенность, скрытая под ослепительной внешностью, которую Кеннет с его взглядом художника разглядел в ней. Только сейчас Майкл это понял. Кэтрин принадлежала к наиболее опасному типу женщин. Она вызывала не только страсть, но и нежность.
— Добрый вечер. — Майкл, как ребенок, всячески старался скрыть свои эмоции и молил Бога помочь ему совладать с собой, чтобы никто не догадался о его чувствах, особенно сама Кэтрин. — Я благодарю свою счастливую звезду за то, что нашел эту квартиру. Впервые на моей постели спит собака.
Ее глаза лукаво блеснули:
— Интересно. Будь я собакой, дважды подумала бы, прежде чем вам докучать. Но Луи виднее. Вы уже попали в его лапы.
Пока Майкл раздумывал, чем так напугал Кэтрин, Моубри принялись рассказывать разные истории про Луи Ленивого. Этот пес, где бы ни появился, становился центром внимания.
Сразу после обеда явился Колин Мельбурн, очень красивый, самодовольный мужчина. Кэтрин подошла к мужу, взяла его за руку. Они хорошо смотрелись вместе.
— Колин, позволь представить тебе нашего нового жильца.
— Очень рад познакомиться, лорд Майкл. А я все боялся, как бы в вашу комнату не вселился какой-нибудь проходимец. Или еще один выскочка — офицер, который начинал солдатом.
Моубри и Кэтрин заерзали, а Майкл возмутился и в то же время испытал облегчение. Теперь по крайней мере есть за что невзлюбить Мельбурна, за ярый снобизм, а не за то, что он муж Кэтрин.
— Вы хотите сказать, что у вас в доме мог поселиться кто-то вроде Кеннета? — спросил Майкл.
— Я никого не хотел оскорбить, — спохватился Мельбурн. — У Уилдинга, несмотря на его происхождение, манеры джентльмена. И все же происхождение играет огромную роль. Как сын герцога Эшбертона, вы должны со мной согласиться.
— Не вижу связи между происхождением и характером. У Кеннета, к сожалению, оказался плохой вкус, и он отправился в Хэрроу, хотя от единственного сына лорда Кимбелла можно было ожидать большего.
