— Не бери в голову, — улыбаюсь в ответ. — Даниил был зол, поэтому сказал, не подумав. Если бы я так считала, то не сидела бы у тебя на коленях и не отвечала на твои настойчивые поцелуи.
Лёша улыбается краешками губ, глаза при этом светятся. Он выглядит таким же влюбленным… Будто мы заново познаем друг друга и пробуем. Понравится или нет?
Бывший муж целует меня в шею, проводит по коже кончиком языка. Я закусываю нижнюю губу, чтобы не застонать в голос. Наша ночь перед вылетом в Питер была чудесной. Внизу живота становится горячо, я понимаю, что хотела бы повторить. Ещё и ещё. До бесконечности.
Мы вновь целуемся. Ненасытно и долго. Кожа покрывается мурашками, грудь становится сильно чувствительной. Лёша сжимает её в своих ладонях и не может остановиться. Он заведёт до чёртиков! Я чувствую это сидя на нём сверху.
— Мам… пап… — доносится до меня сонный голосок сына.
Резко прекращаю наш поцелуй с Алексеем, подхватываюсь на ноги.
Женька стоит в дверном проеме кухни и смешно щурится. Сонный, забавный такой. Со взъерошенными волосами.
— Привет, разбойник, — улыбается Лёша. — Ты почему не спишь?
— Мне страшный сон приснился.
— Очень страшный?
— Угу. Я боюсь.
— Пойдем я тебе историю одну расскажу… — произносит Лёша, поднявшись с дивана. — Мигом уснёшь.
Они берутся за руки, идут в комнату.
Я выливаю в раковину давно остывший кофе. Подхожу к окну и, глядя на ночной город, улыбаюсь. На душе такое спокойствие и умиротворение, что не хочется спугнуть.
Чуть позже на носочках пробираюсь в комнату. На широкой двуспальной кровати спит Жека, а Лёша сидит рядышком и гладит его по спине. В горле образовывается тугой ком. Кажется, что я ни вдохнуть, ни выдохнуть не могу. Мы упустили три года. Но в наших силах всё наверстать.
— Он уснул, — шепчет Лёша.
— Вижу.
Бывший муж встает с кровати, направляется на выход. Мы должны были выбрать для него отель, но я понимаю, что не хочу отпускать его на ночь глядя. Не сейчас. Мама проснётся и явно будет недовольна, но…
— Останься, — прошу Лёшу. — Кровать большая. Для всех места хватит.
Глава 41
Мы с мамой встречаемся на кухне ранним утром.
Женя сидит за столом, болтает ногами и ждет, пока остынет каша. Мама хлопочет у плиты. При моем появлении она замирает и бросает в сторону коридора многозначительный взгляд.
В коридоре располагается дверь в ванную, из которой… доносятся звуки душа.
— Мама, доброе утро. Это Алексей. Я всё объясню тебе, — говорю, смутившись.
— Знаю, что Алексей. Мы столкнулись ранним утром. Ты бы хоть предупреждала, дочка. Увидев мужчину на кухне, я перепугалась до смерти.
— Всё получилось спонтанно. Алексей сумел вырваться и прилетел поздно-вечером. Свободных апартаментов в нашем отеле не нашлось, а искать другой было уже поздно… — говорю я. После чего поспешно добавляю: — Кроме того, он здорово помог мне. К сожалению, Даниил плохо воспринял мой отказ. И решил любыми способами доказать, что я зря не выбираю его.
— Куда уж Даниилу, если рядом Леша, — улыбается мама.
— Леша — это моя папа, — многозначительно добавляет сын.
Долгие разговоры по скайпу с отцом не прошли для мальчика даром, он, наконец, выучил, что Леша его папа.
Я киваю Жене и улыбаюсь маме.
Алексей появляется в дверном проеме уже полностью одетым — в рубашке и джинсах. Замирает в нерешительности. Волосы влажные, на губах блуждает довольная улыбка. Он в обычной одежде, спокоен и расслаблен. И меня вновь захватывает в сладкий плен ощущение уюта и семьи.
— Доброе утро, — здоровается он и подходит к Жене.
В концу завтрака мама немного расслабляется, вздыхает, и говорит:
— Я решила отпустить вас до завтрашнего дня. Мы с Женей отлично проведем время вдвоем, а вам, ребята, есть о чем поговорить.
Поначалу мы с Лешей отнекиваемся, но затем принимаем столь щедрое предложение.
С ума сойти! Санкт-Петербург — один из самых красивых городов нашей страны, прекрасная погода, я, Алексей, и полная свобода! Давно у меня не было таких выходных. И судя по реакции Алексея — у него тоже.
Целый день мы гуляем по городу. Вместе обедаем и ужинаем. Катаемся по рекам и каналам. Алексей неплохо знает северную столицу, мне же приходилось здесь бывать не часто и исключительно по работе.
— Это мой первый отпуск с нашего расставания, Варя, — говорит Леша, когда мы в обнимку идем по набережной.
Темнеет. Накрапывает дождь, мы спешим в ближайшую кофейню, чтобы согреться.
— Наверное, мой тоже, — соглашаюсь я. — Всё время было некогда. Первый год я вообще о себе забыла. Был Женя и постоянный страх, что не хватит денег на еду.
Алексей мрачнеет.
— Я бы не дал тебе пойти по миру, — говорит уверенно. И я понимаю, что он не лжет.
— Но почему? Почему ты помогал мне? Снимал квартиру. Это ведь не мало.
— Это сильнее меня, Варя. Мне кажется, что моя любовь к тебе сильнее всего на свете. Мне ужасно жаль, что гордость не позволила мне в то время докопаться до сути. Но я обещаю, что буду учиться на ошибках. Я тебя люблю. Очень сильно люблю. До встречи с тобой я ни разу не испытывал столь сильного чувства. И уверен, что не испытаю. Второй шанс мы не завалим, я тебе гарантирую.
— Я тебе верю, — говорю я. — Я была так сильно на тебя обижена, но так и не смогла подпустить к себе ни одного другого мужчину. Моя любовь к тебе вечна. Я прощаю тебя, Леша. Прощаю и верю, что у нас получится.
Мы вновь целуемся, а потом заходим в уютную кофейню.
Оказывается, пока мы с Лешей гуляли по городу, его секретарь нашла для нас прекрасный номер в изумительной гостинице.
Позвонив маме и удостоверившись, что у Жени всё прекрасно, мы с Лешей вызываем такси. Время — девять вечера, еще совсем рано, но мы больше не хотим веселиться. И не потому, что устали. Мы хотим побыть вдвоем. Ни одно развлечение сейчас не манит так сильно, как его объятия. Как его красивые глаза и упрямые губы, которые могут быть такими нежными.
Мы заходим в номер и сразу начинаем целоваться. Как сошедшие с ума влюбленные. Как самые счастливые люди, позволившие себе вновь поверить друг в друга. В сказку. В любовь!
О да, иногда люди ошибаются. Страшно ошибаются. Иногда их ошибки фатальны, и примирение невозможно. Слава богу, это на наш с Лешей случай.
Он медленно раздевает меня. Скользит взглядом по моей фигуре, любуется. Нас обоих потряхивает от нетерпения, но мы умышленно не спешим, растягивая каждую секунду предвкушения.
И повторяем друг другу:
