— Я тебя люблю.
Леша обнимает меня своими сильными руками, притягивает к себе и вжимает в свое сильное тело. Мы вместе, и у нас всё обязательно получится!
Следующим утром мы по привычке просыпаемся в семь. Дали себе слово выспаться, но, боюсь, бездельничество — это не про нашу семью. И да, на первый взгляд может показаться, что мы с Лешей разные. Он из состоятельной семьи. Бизнесмен, а теперь еще и успешный политик. Я… обычная учительница, приехавшая покорять большой город из деревни.
Но на самом деле у нас много общего. Мы оба фанатики своего дела. Любим работу и хотим приносить пользу, каждый в своей области.
Леша отправляется в душ первым, я же некоторое время нежусь на белоснежных простынях.
А когда из ванной выхожу я, Леша встречает меня у двери. Он в одних брюках. Без рубашки. Босиком. Совершенно серьезен.
Увидев его строгие глаза, я невольно напрягаюсь. Улыбка сползает с моих губ.
— Леша, что-то случилось? — спрашиваю я.
— Да. Варя, ты моя жена. Наш развод — это ужасная, невыносимая, непростительная ошибка. Я хотел дотерпеть до вечера и сделать тебе предложение за семейным ужином. При твоей маме и Жене. Но я больше не могу ждать.
Леша опускается на одно колено и протягивает мне бархатную коробочку.
Красивый, серьезный. И как будто… волнующийся. Он прекрасен!
Дрожащими руками я принимаю подарок и открываю. Там кольцо. Безумно красивое с россыпью изумительных, сверкающих в утреннем солнце бриллиантов.
— Варвара, я хочу, чтобы ты стала моей женой. Во второй раз и навсегда. Другое женщины мне не нужно. Ты моя единственная и на всю жизнь. Я люблю тебя и обещаю заботиться о тебе и о нашем сыне.
Слезы подкатывают к глазам. Я прикрываю рот ладонью.
Леша смотрит снизу вверх в ожидании ответа. Закусывает губу. Бледнеет.
— Боже, да! Леша, я выйду за тебя во второй раз! — шепчу я.
Алексей широко улыбается. Встает на ноги и поспешно надевает кольцо на мой палец. Я с удовольствием отмечаю, что он запомнил размер. Колечко садится как влитое.
Я улыбаюсь от счастья, бросаюсь Леше на шею. И мы вновь целуемся.
Глава 42
Алексей
Сегодня сложный день, я с пяти утра на ногах. Выборы.
У меня один сильный соперник, с которым мы двигаемся почти в равных позициях. Его преимущество в том, что он опытнее и старше. Депутат, активный общественный деятель. Живёт в городе почти с рождения. Мои же плюсы в том, что за короткий срок на посту я успел сделать максимум из возможного. Без преувеличения.
— Может мне с тобой поехать? — предлагает Варя, помогая завязывать галстук.
— Не стоит. У тебя выходной, проведи его с сыном.
— Уверен? — спрашивает, нахмурившись. — Если будет нужна моя поддержка — знай, что я приеду в любое время суток.
— Я знаю.
Жена опускает руки мне на плечи, встает на носочки и целует в щёку. Пахнет при этом так приятно и вкусно, что хочется плюнуть на всё и остаться дома. Не выиграю так не выиграю. В конце концов, это не главное в жизни.
Пока еду на избирательный участок, листаю новости. Конкуренты один перед другим поливают меня помоями, выкладывают в сеть не совсем правдивую информацию. О Варе и сыне пишут. Бред, который не соответствует действительности. Я сжимаю пальцы в кулаки, набираю номер Ивана и прошу почистить весь эту мерзость как можно скорее. Порвать всех хочется, по стене размазать. Пусть меня полощут сколько угодно, но, когда трогают мою женщину и ребёнка это низко.
На избирательном участке я общаюсь с прессой и народом. Стараюсь максимально правдиво отвечать на вопросы и не давать обещаний, которые не смогу потом выполнить. В планах на ближайший месяц-другой сделать полную реконструкцию кадетского корпуса, облагородить центральный парк и выделить средства на ремонт дворца культуры. Когда начинаются вопросы о личном, я деликатно сворачиваю разговор и возвращаюсь в офис, где вместе с командой слежу за результатами экзит-пола. Лидирую по-прежнему я и Андронов. В разных районах города свой лидер. Разница составляет плюс минус два процента отрыва.
Чтобы отвлечь себя, звоню Варе. Она рассказывает о том, что вместе с Женей вышла на прогулку в лес. Сын что-то выкрикивает в трубку и просит купить ему шоколадное яйцо с сюрпризом.
— Папа поздно вернётся, ты уже спать будешь, — произносит жена.
— Я постараюсь пораньше.
— Лёш, сомневаюсь, что тебя отпустят.
— Я спрашивать не буду.
Она усмехается, молчит. Мы не виделись полдня, а я уже соскучился. По голосу её звонкому, по объятиям и поцелуям. Мы поженились меньше месяца назад. Тихо, скромно. Затем в отпуск съездили втроём. Варя не хотела пышного торжества и гостей, а я не спорил.
Прикрыв глаза, откидываюсь на спинку кожаного кресла. Не зря меня всегда тянуло в этот город. К ней. Погрязнув в собственных обидах, я упустил очевидное. Страшно представить, что мы бы так и не поговорили тогда и ничего не выяснили.
Время пролетает быстро, незаметною. В восемь вечера закрывают избирательные участки и начинают подсчёт голосов. Я понимаю, что чертовски устал от этих гонок за первенство и хочу совершенно банальных вещей: домой, к семье.
Ближе к десяти объявляют предварительные результаты. Я лидирую с отрывом в пять процентов голосов. Настроение повышается, я пишу сообщение Варе и получаю от неё поздравления. Она отвечает, что Женька не слушается и отказывается спать без меня. Сорванец мелкий. Часто смотрю на него и ощущаю, как внутри всё сжимается. Моя кровь, моя плоть. Мой сын. Не представляю, как я жил до этого без него. Теперь каждую свободную минуту посвящаю ему.
Выхожу из офиса, сажусь в машину и завожу двигатель. Телефон, горячий от звонков и смс-ок, вновь оживает. Номер незнаком, я сначала не хочу, но все же снимаю трубку.
— Алексей Дмитриевич, из первой городской больницы беспокоят.
— Слушаю.
— Ваша мать Климова Антонина Сергеевна несколько часов назад попала к нам в тяжелом состоянии с ишемическим инсультом.
Я ощущаю, как внутри что-то обрывается. Мы не виделись с тех пор, как я отправил её в Москву. Я единственный её ребёнок, любимый сын.
Доктор на другом конце провода что-то говорит, но я почти не слышу его. В ушах стоит шум, я мечусь и все же сворачиваю в сторону аэропорта. Ничего не предвещало беды, я ехал домой. К семье. Но планы изменились. Каким бы чудовищем ни была моя мать, но я не могу бросить её одну в таком состоянии.
Остается последний билет до Москвы. Я сажусь в самолёт, пишу жене. Варя многого натерпелась от моей матери, поэтому я вполне понимаю и принимаю её нежелание общаться с ней.
Долетаем мы быстро, вздремнуть в самолёте не удается как не пытаюсь. Сложный день, не менее сложная ночь.
