Уборка бы дому тоже не помешала, отметила я про себя, поднимаясь вслед за хозяйкой по скрипучим деревянным ступеням. На повороте пришлось пригнуться — потолочные балки проходили низковато. Хозяйка дома вжала голову в плечи машинально, я же едва успела уклониться от прямого попадания в лоб деревяшкой.
Последняя дверь из трёх, в конце небольшого коридорчика, открылась с трудом. То ли рассохлась, то ли петли заржавели. Комнатка была маленькая и довольно захламлённая. Такое чувство, что туда сносили в течение нескольких лет все не пригодившиеся в других местах предметы интерьера. Но там была кровать под тонким тюлевым балдахином, полная разномастных подушек, и шкаф с одной дверцей, в которую было вмонтировано небольшое овальное зеркало. А с обилием столиков, пуфиков и подставочек я как-нибудь примирюсь. Главное — есть где поспать.
Я оглядела помещение, сама не до конца не понимая, что ищу.
— Что не так? — уточнила Клеменс, недовольная затянувшимся молчанием. Еще бы, мне бы скакать до потолка, что обтекающей замарашке предложили сухую постель и не на сеновале, а в нормальном тёплом доме, а я стою с непонятным выражением лица, глазами хлопаю.
Она отошла в сторону и сняла стеклянный колпак с небольшой лампы, чтобы подпалить фитиль толстой свечи внутри. С двумя огоньками стало повеселее, в углах заиграли уже не зловещие, а весьма уютные тени. — Камина нет, это тебе не гостиница, зато за стеной труба от печи. Тепло и сухо.
— Все прекрасно, спасибо вам огромное! — опомнившись, рассыпалась в благодарностях я. — Просто мне подумалось, с дороги бы руки помыть… то есть просушить.
Я подняла и растопырила для наглядности пальцы — с них тут же закапало. Плащ спасал меня по дороге, но вымокнуть я успела задолго до того, как пришла в сознание.
— А, так это запросто, — просияла хозяйка, протискиваясь мимо меня правее и деловито вытаскивая из-под кровати поднос с кувшином и разномастными мисками. Водрузив его на ближайший столик, она открыла шкаф, покопалась в нем, отыскала полотенце и какую-то невнятную тряпочку. Сверху легла безразмерная белая хламида, похожая на ту, что сейчас красовалась на хозяйке дома.
— Вот! — гордо продемонстрировала она мне сей натюрморт. — И умыться, и обтереться, и вытереться потом. Воду сейчас принесу. И вот ещё.
Спохватившись, что упустила еще одну, самую главную деталь композиции, Клеменс встала на колени и снова залезла под кровать. Когда она мне торжествующе показала добычу, — объёмный горшок с ручкой и крышкой — я почувствовала, что на меня накатывает истерическое веселье.
Не так я представляла себе удобства. Смутно понимаю, правда, как именно, но точно не так.
Сдавленно поблагодарив любезную женщину, и дождавшись, пока она принесёт свежую колодезную воду в ведре, надеюсь, не приснопамятном, я не без труда закрыла за ней дверь. При помощи собственного плеча и доброго слова.
Под ногами хрустела все та же вездесущая солома. Я поворошила ее носком ботинка. Мне показалось, или кто-то в ней прошмыгнул?
Босыми ступнями тут, пожалуй, ходить не рискну.
Один из выставленных в натюрморт тазиков оказался достаточно большого размера. Разувшись и размотав размокшие в кашу портянки, я встала в него ногами и все остальные манипуляции проводила, не вылезая из него.
С юбками я разобралась достаточно быстро и, переступив, отправила в полет на ближайший стул. Точнее, башню из поставленных друг на друга сиденьями трёх стульев. Пусть сохнет. С верхом пришлось повозиться. Как оказалось, он зашнуровывался сзади — онемевшие от холодной воды пальцы соскальзывали, а узел набряк и отказывался развязываться. Но я справилась.
Не без доброго, опять же, сказанного сквозь зубы слова.
Нижнюю рубашку — такую же мокрую, как и все остальное, — отправила вслед за прочим ворохом одежды на импровизированную сушилку. Наскоро обтерев лицо, а затем и тело предложенной тряпочкой, я поспешно вытерлась полотенцем. К концу процедуры у меня уже зуб на зуб не попадал. Вода в кувшине оказалась не сильно далека по температуре от дождевой.
Натянув рубашку, я воспользовалась предложенными удобствами в виде горшка. Было неудобно и стыдно, будто я первый раз справляю надобности подобным образом. Прикрыв его крышкой, задвинула поглубже под кровать, словно таким образом можно сделать вид, что ничего не было.
К кровати я присматривалась с некоторой опаской. Учитывая живность на полу, почему бы ей не мигрировать и в простыни? Но, заметив металлические ведерки, в которых стояли ножки и откуда торчали сухие остовы лаванды, немного успокоилась. Сверху постель была полностью прикрыта кисеей, так что и с потолка никто не прилетит.
Забравшись в ворох подушек, я какое-то время возилась, устраивая себе гнездо, пока наконец не растянулась на спине и не уставилась в потолок.
Думать не хотелось, но надо бы.
Любезная хозяйка дома представилась мне и тактично не обратила внимания, что я не назвалась в ответ. И теперь мне предстояло срочно придумать, что именно я ей скажу поутру.
Потому что имени я своего не помнила.
Совсем.
Глава 2
Снилось мне что-то смутное, хотя вроде бы должен был сниться жених… Понятия не имею, есть он у меня или нет, но вертелась я ночью так, что чуть не упала с кровати. То ли убегала от кого, то ли догоняла.
Проснулась я, подскочив от оглушительного вопля петуха прямо под окном. В руках почему-то сжимала одну из подушек. Наверное, готовилась удушить орущего гада собственноручно. Бросив пухлое, с торчащими кое-где перьями оружие в ноги кровати, откинулась обратно и вперилась взглядом в складки кисеи.
Новых воспоминаний в голову за ночь не пришло. Казалось, моя жизнь началась в тот момент, когда я открыла глаза в вонючем тупике рядом с трупом, хотя, если рассуждать логически, быть такого не могло.
Опять же, откуда-то я знаю такие слова, как «логика» и «рассуждения». Что-то подсказывает, что мало какая простая горожанка с ними знакома. Одежда, однако, на мне не очень дорогая, скажем прямо. Я из обедневших дворян? От кого-то в бегах? Насколько хорошо мне нужно скрываться и не пора ли уезжать из города куда подальше?
Надо бы ненавязчиво поспрашивать у Клеменс, не пропадали ли какие леди в последнее время. Мало ли, а вдруг окажусь потерянной принцессой?
Хохотнув от бредовости подобной идеи, я спустила ноги с кровати и столкнулась с непредвиденной проблемой. Хотя, если подумать, проблема-то вполне ожидаемая, но вчера мне было не до заботы о гардеробе.
Обувь за ночь рассохлась и налезать на ступни отказалась.
Даже не знаю, как я ее вчера снять умудрилась. Шнурки, продетые спереди в две симметрично расположенные дырочки и завязанные кокетливым бантиком, после путешествия по сточным рекам превратились в бесформенный ком, в котором с трудом можно было различить где узел, а где хвостики.
