Наиболее активной политической организацией был «Всероссийский национальный центр». Основную часть в нем составляли кадеты, или конституционные демократы. Они предпочитали действовать в рамках «Центра», а не возрождать партийную организацию, потому что их образ действий поддерживал иллюзию, что они поднимаются над «ограниченной партийной политикой».
В партии кадетов царил полный беспорядок. Гражданская война разбросала кадетов по стране: их сообщества были в Москве, Киеве, Сибири, Крыму и Екатеринодаре. В период, когда коммуникации были затруднены, понятно, что прежние идеологические союзники получали разные перспективы. Те, кто остался в Москве, жили в постоянной опасности. Они ненавидели большевизм так же сильно, как и все остальные, но лучше своих товарищей по партии понимали причины привлекательности режима Ленина. Соответственно, московские кадеты были куда скорее готовы сохранить свой либерализм, чем любые другие члены их партии. В провезенных контрабандой письмах такие люди, как Н. Кишкин, Н. Щепкин и П. Герасимов, предостерегали своих друзей в Екатеринодаре: военная диктатура, оторванная от народа, не может одержать победу, а возврата к дореволюционному прошлому быть не может. Они хотели объединиться с умеренными социалистами, советовали пойти на уступки левым и боялись полного отождествления партии с Добровольческой армией.
В Крыму кадетам удалось сформировать свое собственное правительство, и это обстоятельство значительно повлияло на их политические суждения. Их представители Винавер и Петрункевич также призывали к объединению с социалистами и разделению военных и гражданских функций в администрации Добровольческой армии. Взяв на себя ответственность за работу правительства, они стали с бо́льшим сочувствием относиться к тем, кто хотел реформировать Россию на федеративной основе, и не одобряли непримиримого централизма штаб-квартиры. В Киеве преобладали консервативные кадеты; именно их в 1918 году привлекло обещание германской помощи.
Штаб-квартира армии привлекла наибольшее сообщество кадетов. Хотя они вовсе не были едины, на них действовало преобладающее консервативное настроение; большинство из них пришло к принятию мыслей и предрассудков коллег-военных. Некоторые делали это с энтузиазмом, другие с опаской, но все они при царском режиме боролись за гражданские права, политическую свободу и диктатуру закона, теперь без колебаний поддерживали мародерствующую армию, возглавляемую реакционными офицерами. Гражданская война привела к банкротству российского либерализма.
Более правым, чем «Всероссийский национальный центр», был «Совет государственного объединения России». Эта организация была основана осенью 1918 года в Киеве путем объединения нескольких консервативных группировок. Лидером «Совета» был бывший царский министр землеустройства и земледелия А. В. Кривошеин. То обстоятельство, что «Совет государственного объединения России», в отличие от социалистов или кадетов, действительно имел признанного руководителя, давал ему дополнительную власть и влияние. Деникин не включил Кривошеина в Особое совещание, возможно потому, что боялся давать правым такой могущественный голос, но «Совет государственного объединения России» был хорошо представлен в этом высочайшем органе правления Добровольческой армии: к нему принадлежали С. Н. Маслов, С. В. Безобразов, Д. Н. Шипов и Савич. Неофициально Кривошеин был одним из наиболее могущественных людей в Екатеринодаре.
«Совет государственного объединения России» выступал против политики Деникина с правых позиций. Это была монархистская организация, которая надеялась, что в конце концов антибольшевистское движение возглавит великий князь Николай Николаевич. Правые мирились с сотрудничеством с немцами в 1918 году. После окончания войны в Европе эта группировка перенесла центр своей деятельности из Киева в Одессу, надеясь заменить утраченную помощь Германии французским покровительством. Поскольку в «Совете государственного объединения России» преобладали крупные землевладельцы, он был могущественным лобби, выступающим против земельной реформы. «Совет», возможно, был готов пойти на уступки рабочим в вопросах свободы организации и заработной платы, но выступал против любого предложения, включавшего насильственное отчуждение земли.
«Совет государственного объединения России» был могущественной организацией, потому что военные члены Особого совещания, даже если они не принадлежали к этой организации, принимали ее платформу. Генералы Драгомиров и Лукомский были ее влиятельными покровителями. «Совет» был особо влиятелен на уровне губерний, к нему часто принадлежали экс-губернаторы и функционеры, которые вернулись на свои посты благодаря победам Добровольческой армии.
Политический спектр антибольшевистского Юга России дополняло большое количество раздробленных группировок крайне правых убеждений. Войско Донское, возглавляемое атаманом Красновым, обеспечило плодородную почву для экстремистов. Атаман, далекий от того, чтобы ограничивать их деятельность, разделял многие из их убеждений и мнений и время от времени поддерживал их финансово. Крупнейшими из них были «Русское Собрание» и «Всероссийский монархический центр». «Монархический центр» был настолько экстремистским, что предпочитал действовать подпольно, даже на Дону Краснова. «Братство Животворящего креста», возглавляемое отцом Востоковым, было особенно печально известно, потому что этот священник-демагог был необычно успешен в подстрекательстве к еврейским погромам.
После ухода атамана работа этих раздробленных группировок стала более сложной, и многим пришлось уйти в подполье. Однако, поскольку многие из друзей Краснова сохранили свои посты, Дон остался средоточием правого радикализма. Радикалы придумывали дикие схемы смещения Деникина, возвращения Краснова и получения помощи от Германии.
Крайне правые были монархистами, прогерманцами, антисемитами и националистами, но, в отличие от «узаконенных» консерваторов, верили в конспиративные решения и имели склонность к демагогии. Они обладали некоторой значимостью не потому, что привлекали многочисленных последователей или занимали важные посты в администрации, но из-за поддержки, которую они получали среди многих молодых и крайне антибольшевистски настроенных офицеров армии. У них также было хорошее финансирование. Экстремисты организовали подпольные ячейки во многих армейских подразделениях и успешно внедрились в некоторые административные учреждения. Они были особенно влиятельны в контроле некоторых местных отделений ОСВАГа, где использовали свое влияние для искажения основных пропагандистских сообщений Добровольческой армии. В конце 1919 года и начале 1920 года крайне правые объединились в поддержке генерала Врангеля, которым они надеялись заменить Деникина. Их агитация привела к огромной сумятице и упадку морального духа.
Различные политические группы действительно в чем-то помогали делу антибольшевизма. Поддержка трех крупнейших организаций обеспечила некоторый уровень легитимизации Добровольческой армии в глазах многих россиян, а также некоторых иностранцев. В известной мере они обеспечили армию административными кадрами; до некоторой степени они действительно добились успеха в мобилизации людей на поддержку армии в крупных городах. (В сельской местности они оставались почти совершенно неэффективными.) Однако, в конечном счете политики достигли очень малого, и они сами были в ответе за свои неудачи: они не знали, как обращаться к народу по основным вопросам, и проводили время в бесполезных спорах о доктрине. Исключение гражданских лиц с позиций власти, однако, было главным образом виной офицеров армии, которые свысока смотрели на политиков и относились к ним с подозрением. Они так и не поняли значимости услуг, которые могут оказать гражданские.
