Тем не менее, военное положение Каледина было сложным; после бесполезных переговоров с Военно-революционным комитетом он решил взять Ростов. Наступление, которое началось 9 декабря, может считаться неофициальным началом Гражданской войны. Это случилось в День святого Георгия, покровителя России, и многие считали это важным совпадением.
Первое сражение пошло по старому сценарию: Каледин обратился к казакам, и они отказались подчиниться. Затем Каледин обратился за помощью к Алексеевской организации. Алексеев отдал всех своих офицеров в его распоряжение: 400–500 офицеров отправились из Новочеркасска в Ростов сражаться с большевиками. Количественно они уступали красным, тем не менее офицеры перехватили инициативу и выиграли. Победа была достигнута благодаря решительности и военным способностям. Успех белых офицеров вдохновил некоторые казачьи войска, участвовавшие во второй части операции, но главная заслуга принадлежит офицерам Алексеева. Сопротивление большевиков закончилось 15 декабря, наиболее заметные лидеры большевиков бежали, солдаты вернулись в свои бараки, а красногвардейцы вновь стали мирными гражданами.
Каледин вошел в Ростов 15 декабря. Основные силы он потратил на восстановление мира, а не на искоренение большевизма. Он потребовал от рабочих сдачи оружия, и большинство подчинилось. Часть населения даже называла его освободителем. Каледин тем не менее не считал себя победителем:
«Мне не нужны аплодисменты. Я не герой, и мой приезд не праздник. Я приехал в ваш город не как счастливый завоеватель. Была пролита кровь, и нам нечего радоваться. У меня нелегко на сердце. Я выполнил свой гражданский долг, и мне не нужны аплодисменты».
Победа в Ростове продлила жизнь казачьему правительству. Атаман получил признание, и это было подходящее время для новых реформ.
На заседании Круга самой важной темой было уравнивание статуса иногородних в правительстве с казачьим. Так как Донская область являлась интегральной частью России, казачьи органы самоуправления рассматривались как агентство только по решению казачьих проблем. Продолжение такой политики после объявления независимости можно было бы назвать диктатурой одной части населения над другой. Влияние большевиков на неказацкое население было достаточно сильным, и, так как их представителей не было в правительстве, было трудно их контролировать.
Генерал от кавалерии Алексей Каледин
Этот вопрос очень жарко обсуждался. Самым убежденным борцом за равенство был казацкий социалист П. М. Агеев, его поддерживал С. Г. Елатонцев, член правительства. Фронтовики разделяли убеждения Агеева, но только по одной причине. Они верили, что благодаря этому можно достичь мира. Большинство представителей оппозиции были из Черкасской области, самой богатой на Дону, где казачьи земельные участки были самыми крупными. Богатые казаки боялись, что если иногородние займут места в правительстве, то земельная реформа урежет их права.
Атаман, вернувшись из Ростова, обратился к Кругу. Его престиж был очень высок. Он выражал свое мнение о равенстве довольно решительно и настаивал на том, чтобы иногородние заняли места в правительстве.
Круг решил:
1) отдать всю власть правительству войска до тех пор, пока не будет сформировано законное правительство России;
2) отдать половину постов (восемь) в правительстве представителям неказацкого населения;
3) созвать Учредительное собрание 11 января.
Рождение Добровольческой армии
Победив большевиков в Ростове, их главном опорном пункте Донской области, армия Алексеева спаслась от неминуемой опасности. Она также заслужила признательность казачьего правительства, по крайней мере, оно стало относиться к Алексееву как к защитнику Дона. Тем не менее, создание армии оставалось трудно осуществимым по трем причинам. Во-первых, у Алексеева было слишком мало добровольцев и недостаточно средств. Во-вторых, тяжелый ближний бой ослабил Алексеевскую организацию. В-третьих, несмотря на тот факт, что армия спасла Дон от большевиков, местное население было все еще враждебно к ней настроено.
С середины декабря до середины января в среднем 75–80 добровольцев в день прибывало в Донскую область. К концу этого периода Добровольческая армия состояла из 3 тысяч человек — небольшое количество, если учесть, что российская армия насчитывала несколько сотен тысяч офицеров в конце мировой войны.
Такая реакция большинства офицеров стала горьким разочарованием для лидеров Белого движения, и кое-что они даже не могли объяснить в своих мемуарах. Пожалуй, наиболее частое объяснение, найденное в мемуарах, было то, что путешествие в Донскую область было очень опасным, и офицеры, готовые прийти на помощь, просто не могли добраться до Новочеркасска. Это объяснение не очень убедительное. Если даже некоторые хорошо известные генералы смогли приехать, иногда даже не пытаясь скрыть свое происхождение, то средний офицер наверняка бы смог сделать то же самое. Факт, что не было зафиксировано ни единого случая, что известный военный руководитель был арестован только потому, что его подозревали в желании присоединиться к генералу Алексееву. Контроль большевиков был слаб даже в столицах, и красные не смогли бы остановить поток офицеров, даже если бы подозревали, какая им угрожает опасность. Большевики освободили генерала Краснова, который вел армию против Петрограда, после недолгого заключения, и не было смысла препятствовать и другим офицерам. Это не значит, что Ленин и Троцкий были слишком самоуверенными, они просто не знали, с какой стороны ждать опасности.
Мы не должны забывать, что большое число офицеров, живущих в Донской и Кубанской областях, также не захотели вступить в Добровольческую армию. История набора в армию в ростовском бюро прекрасно иллюстрирует эту ситуацию. Бюро выросло из отряда организованного офицерами, проживающими в Ростове, во время недолгого правления большевиков в декабре. После поражения красных около двух сотен офицеров объединились вместе и выбрали генерала Черепова главой офицерского собрания, чтобы координировать его работу с казачьим правительством. Благодаря пониманию между Алексеевым и Калединым организация Черепова была предоставлена Алексееву. Таким образом, организация в Ростове становилась частью Алексеевской организации, и в городе открылось Бюро записи добровольцев. Так как большинство из отряда Черепова было заинтересовано лишь в местной победе, в это время многие покинули его.
Набор в армию в Ростове шел очень медленно. Бюро набрало меньше добровольцев, чем было количество покинувших отряд Черепова, когда он стал частью Алексеевской организации. Руководители армии в Новочеркасске планировали сформировать Ростовский офицерский полк, но добровольцев для этого едва ли было достаточно, поэтому была создана Ростовская офицерская рота. Когда Добровольческая армия начала Кубанский поход, лишь одна треть от 200 человек Ростовской офицерской роты последовала за ней.
