И вот – «плохость» номер два: я выспалась. Мне хотелось бы возразить самой себе и сказать «С каких пор это стало плохим знаком?», однако логика подводила меня редко, из-за чего был сделан неутешительный вывод: я не смогла бы полноценно выспаться за условные два-три часа.
В момент, когда обстановка стала окончательно гнетущей, мне пришлось поднять свою попу с кровати и подойти к окну, тем более путь был не особо далекий. Полностью открывать штору я не стала – мелкий лучик, проскочивший через щелку, стал мне прямым ответом.
Была середина дня, не иначе. Подоконник и плотная штора успели нагреться от яркого солнца, благо в комнате был включен кондиционер.
Смирившись с собственной судьбой, я прошлепала по ковролину босыми ногами и добралась до кресла за дверью ванной, на котором был замечен милый розовый шёлковый халатик с биркой, в принадлежности которого можно было не сомневаться. Если учитывать мою полную неодетость, то выбора у меня не оставалось, более того, отыскать свои вчерашние вещи я не смогла.
Тапочки с розовыми же помпонами были обуты уже злой мной, понимающей смысл такого одеяния. Я села в кресло, сердито взглянула на кровать и… поймала такой «флэшбэк», что щёки опалило краской.
Туалет.
Даже всемогущий Господь не сможет теперь заставить меня взглянуть в глаза Альтаиру!
Кровать.
Я застонала. Да по сравнению с этим на капоте его машины было просто детским лепетом!
Душ.
Ладно, там вроде всё прилично было. Просто меня бессовестно мыли, даже не стесняясь лезть в… стесняясь?! Да он уже там почти прописку оформил!
С этими мыслями я вышла из комнаты Муаммара в светлый широкий коридор, по которому как раз шла Аделина. Глаза девушки остановились на моем халатике, а губы растянулись в улыбке.
– Доброе утро! Не знала, что тебе нравится розовый, – она остановилась, желая подождать меня, – братик уже внизу, я как раз хотела тебя разбудить.
Я прошаркала тапочками до как обычно расфуфыренной Дели и поникла.
– Мама там? – первое что выдавила я, указав пальцем на пол.
Точнее, на первый этаж.
– Да, она здесь с самого утра, – девушка шагнула к лестнице, но вновь остановилась, заметив мой ступор, – что-то не так?
Я кивнула. А после вспомнила наш прошлый путь.
– Главный вход видно из кухни и гостиной? – я ступила на первую ступеньку, после чего села на неё и оглядела фойе и длинный коридор первого этажа.
Из широко открытой двери одной из комнат, расположение которых я не успела запомнить, доносился звук включенного телевизора, а из соседней – голоса.
– М-м-м, – опустилась рядом Адель, – да, окно гостиной ведёт на аллею. Хочешь сбежать? Тебе с нами не нравится? Не думаю, что Альтаир сделал тебе больно или… – она порозовела, – как-то… не приятно.
Я поймала «флэшбэк» номер два, закусила губу и убедилась в правильности своих решений.
– Ладно, – выдала я, – тогда выход через гараж. К нему можно попасть в обход этого коридора?
Девушка поджала губы.
– Да, – тяжело вздохнула она, – у ванной первого этажа есть окно, выходящее как раз в гараж. Оно замаскировано под шкафчик, потому что проектировщик немного сглупил, но… мне оно тоже иногда помогало сбегать от отца. Правда, смысла в этом не было – меня дальше парка никто не пускал, – она поджала губы, – но ты можешь взять одну из машин. Не думаю, что братик будет против.
Я поднялась на ноги и кивнула ей. А затем мотнула головой.
– У меня нет прав, – несколько быстрых шагов вниз и бег до стены, чтобы избежать встречи с шагнувшей из комнаты мамой.
Я тихо выдохнула. Аделина, спускающаяся по ступеням улыбнулась, как бы невзначай мотнула головой в сторону первой двери от меня, а затем, глядя вперёд в коридор мило произнесла:
– Доброе утро, миссис Питерс! Я чувствую запах моих любимых панкейков! – она простучала каблуками по мраморному полу куда-то вглубь, а потом в сторону, – вы меня балуете уже несколько дней!
Я мигом перебежала на противоположную сторону и открыла дверь.
– Джули ещё спит? – спросил Альтаир, кажется, у сестры.
– Она здесь?! – повысила голос мама.
Я закрыла дверь ванной и заперлась, на всякий случай. Сердце неслось галопом, причём непонятно по какой причине. Как было непонятно и то, от кого именно я пряталась.
Аделина не подвела, а потому я уже залазила на подоконник, когда из коридора раздались злые шаги мамы и голос Дели:
– Она в комнате Альтаира.
Ей вторил крик самой Беатрис:
– Пять гостевых комнат, а она ночевала в хозяйской?! Я не стану растить очередного ребенка без отца!
Моя нога достала носком до поручня лестницы гаража. Рывок! И я смогла перебраться на него целиком, однако в следующее мгновение нога соскользнула, и я полетела вниз. Мой ментальный мат перекрыл остальные мысли, и я было уже приготовилась к удару, как мягко опустилась на обе стопы уже на бетонном покрытии. Не знаю, как именно я смогла сгруппироваться и проделать это, но до этого момента в моих физических способностях подобная ловкость не наблюдалась. Наверное, мне стоило списать её на ту самую волчью природу, пусть до этого она и не проявлялась.
Я сделала несколько шагов в сторону выхода и остановилась глазами на уже родном ролс ройсе. На капоте так и сверкал жалкий обломок статуэтки, и мне стоило бы уже забить на неё, как в голове возникло воспоминание, что вчера я решилась взять её с собой, дабы отдать хозяину, и она должна была быть…
– Ты как? – шёпот, от которого я вздрогнула.
Аделина высунула голову в то самое окошко и глядела на меня. Я приблизилась к ней.
– Там братик с твоей мамой обсуждают ваших будущих детей, так что… я вспомнила, что нашла с утра твою сумочку у себя. Ты, кажется, оставила её вчера.
Мне в руки был брошен клатч. Тот самый, о котором я подумала полминуты ранее. В голове при этом возникла судьбоносная идея.
– Можешь принести мне клей? – я даже чувствовала, как горел в это мгновение мой взгляд, направленный на Адель.
Та пожала плечами и скрылась в глубине ванной.
– Постой, это же гараж! – вновь выглянула она, – поищи в ящике.
За её спиной раздался голос, и окно было сразу же закрыто. Я же обратилась лицом к стойке, на которую она махнула рукой. Ящиков здесь было очень много, однако удача была сегодня со мной, уже третий ящик подарил мне целую невскрытую упаковку клеев.
Дальше дело было за малым – намазать обломки и немного подержать, дабы «пять тысяч долларов» медленно превратились в «никакого огромного долга».
– Криво, – раздалось над головой альтаировское.
