– Одевайся и спускайся в гостиную. Я, к сожалению, одевать тебя не могу, на меня… крайняя неработоспособность нахлынула.
Я прыснула.
– Может наоборот? – крикнула в закрытую дверь я.
– Хочешь поспорить? – вновь открылась та.
Я мотнула головой и услышала щелчок замка. Нет, так нет. Я хмыкнула и раскрыла пакет. Чтобы в эту же секунду у меня вытянулась челюсть и закатились глаза от извращённости этого… извращенца.
Костюм горничной?! Да я в жизни его не надену!
Я вскочила на ноги, прошла до ванной, где лежал его же махровый халат до пят, однако остановилась. Что-то во мне твердило, что если я откажусь от его затеи сейчас, то упущу огромный шанс. И кто бы что не говорил, но я была дочерью своей мамы и внучкой для бабушки, а эти двое не меркантильными были только в моменты душевной слабости – то есть практически никогда. А потому…
Вы хотите рыночных отношений, лорд Муаммар? Вы их получите!
Основным элементом «костюма» было бельё. Точнее, оно его определяло и, можно сказать, заменяло. В перечне аксессуаров к нему шли: черные кружевные чулки, отдельный белый воротничок с креплениями к бюстгальтеру, портупея, маленькая юбочка в цвет всего остального и туфли.
Последние меня и выдали цоканьем длиннющих шпилек по полу первого этажа. К слову, Альтаир заметил меня ещё с лестницы, вышел в коридор и разочарованно оглядел халат.
– Знаешь, я кажется уже на грани бешенства, – хмуро выдал он, когда я подошла почти вплотную и поравнялась с ним.
Мы были примерно одного роста при такой высоте туфель. Естественно, я бы могла назвать их «стриптизёрскими», не иначе.
– А мне нет дела до вашего бешенства, мистер Муаммар! – гордо произнесла я, затем продефилировала до дивана гостиной и села на него, чтобы оглядеть мужчину с львиной долей притязаний, – вы договор принесли?
Улыбка на его лице стала плотоядной.
– А эта профессия наличие договора не предполагает, – понял он мою хитрость.
Я хмыкнула.
– Я – законопослушная гражданка Америки, мистер, – я попыталась сделать высокомерное лицо, – к тому же, вдруг вы мне не заплатите!
Альтаир облизнул губы и с горящим взглядом подсел ко мне.
– Размер заработной платы? – начал с козырей он.
С моих козырей.
– Шестьсот тысяч долларов, – озвучила я.
Муаммар поднял бровь.
– Вы – крайне дорогостоящая горничная, миссис Муаммар, – заметил он, – но… это за год?
Я отрицательно покачала головой.
– За месяц? – продолжил мужчина.
Мой хмык.
– Неделя? – совсем уже рассмеялся он.
– Один раз, – обнаглела я.
Его хохот разлетелся по всему первому этажу.
– Если посчитать… даже при условии, что я буду тратить весь свой заработок на тебя, то мы с тобой сможем спать только шесть раз, – он усмехнулся, – в год.
Я не сдержала смешка и качания головой, вроде «такова твоя судьба».
– У тебя должен быть бесплатный демонстрационный период с такой «ценой», – продолжил тянуть он.
– Ты уже использовал его, – закатила глаза я, – договор где?
Я даже деловито упёрла руки в бока.
– Ты невероятна, Джули, – его рука очень нежно прошлась по моей щеке, заставив меня замереть и воззриться на него так, как, наверное, никогда ни на кого не смотрела.
Влюблённо. Любяще. Понимая, насколько легко ему удалось забраться в моё сердце за считанные недели.
Поцелуй. Нежный, трепетный и восхитительно прекрасный. Такой, будто на целой земле не осталось ничего – всё снесла стена чувств. Возможно только моих, но я была уверена, что смогу любить его, даже если этого не будет делать он.
Его нос скользнул по щеке тёплым дыханием и лаской тактильного прикосновения, уносящего куда-то под облака. Горячие губы запечатлели поцелуй у самого уха и слова:
– Устный договор купли-продажи, волчонок. Брысь работать!
Далее опешившую меня резко потянули с дивана, заставив встать. Затем стянули халат и шлёпнули по полуобнаженному заду, мотивируя этим лишь возмущенно шагнуть вперёд.
– Пипидастр на столе, – деланно высокомерно добил меня Альтаир.
Я подошла к обозначенному предмету интерьера, взяла длинную щётку и сделала то, на что бы не решилась никогда и ни с кем – легонько мазнула кончиком по муаммаровской щеке в отместку за его же слова. Мужчина даже не дёрнулся, всё так же продолжая смотреть на меня и обещающе улыбаться.
– Перечишь моим приказам? – сказал он хрипло и наклонил голову набок, ожидая моих ответных действий.
И они последовали: несколько быстрых шагов к нему, колени встали на диван, едва касаясь затянутыми в чулки бедрами его джинс, и я села на его колени. Из его груди вырвался выдох, а мои ладони уместились на его щеках. Глубокий и очень желанный поцелуй на самой грани сдержанности.
– Да, – шепнула ему в губы и выгнулась от горячих рук, что скользнули по спине, ягодицам, будто забираясь под белье – настолько сильно я чувствовала его.
– Нехорошая, – он наклонился ближе к моему лицу и оставил влажный след на скуле, вызвав в душе невероятное щемящее чувство, – продолжай, – почти приказ.
В это время длинные жилистые пальцы одной руки скользнули вниз по бёдрам, а другой – пробрались по тонкое кружево чулок и легли на полупопие под трусики.
– Продолжать перечить? – я слегка отстранилась и заглянула в его чёрные проникновенные глаза.
Мужчина усмехнулся и сжал всё, чего дотрагивались его руки. А после вынул ту, что была под чулком и взял ею моё запястье.
– Продолжай приставать ко мне, – он опустил мою ладонь на собственный пах, обозначив этим собственное желание.
Убирать её я не стала, наши желания совпадали полностью.
– Как скажете, мой господин, – я подалась вперед и сжала твердый бугор на его джинсах.
Губы накрыло его пылающим поцелуем, мои бедра непроизвольно сжались, а его пальцы прошлись по полуобнаженной спине, вызывая волну горячих мурашек. Но ровно до того момента, пока не дошли до волос на затылке и не сжали их в непреклонном, но лёгком жесте. А когда я запрокинула голову назад, он впился огненными губами в нежную кожу подбородка, спустился до яремной впадинки и сдвинулся вбок к ключице.
Мы упали на подушки дивана, всё так же оставаясь в прошлой позе – я была сверху. Однако уже через секунду я вскрикнула, потому как меня перевернули на спину, ухватив под коленку и прижавшись горячим даже сквозь футболку торсом. Несколько томительно-медленных касаний на шее и нежный спуск по груди вниз, до тех пор, пока его не остановило чёрное кружево лифчика.
