– Не до прошлого состояния, – хмыкнул он, а после добавил совсем не просящим тоном, – пожалуйста.
Но даже так это слово было для него странным – кажется, за всё наше знакомство он произнес его в первый раз.
– Ты – хитрец, – я улыбнулась мужчине за стойкой, отчего обнимающий меня курт напрягся, – мохито, пожалуйста.
Перевод для этого не требовался, но Аир только прошипел мне на ухо:
– Не улыбайся ему так, – он ещё и нахмурился с присущим ему недовольством.
– Не разговаривай и не смотри на женщин, кроме меня и сестры, – послала ответную глупость ему я.
Реакция на мои слова у него была серьёзнее, чем я предполагала – он кивнул.
– Договорились, – к общему виду добавилась ехидная улыбка, – как здорово, что ты согласилась не выходить с территории стаи, – его глаза блеснули, – никогда.
Я поджала губы, осознавая, что он может извратить любые мои слова, перевернув их так, как нужно ему.
– Я такого не говорила, – буркнула я, – и это была шутка.
Он прижал меня к своей груди сильнее, забрал из рук бармена мой коктейль и в той же позе повёл меня в противоположную сторону от мило улыбающихся девушек на диване.
– Шутки – это хорошо, – с ехидным выражением лица промурчал он над моей головой, – можешь пошутить ещё пару раз… на том очень мягком диване.
Я закатила глаза.
– Мог бы и напоить меня, прежде чем приставать, – усмехнулась я, в тот момент, когда меня уже заводили за небольшую живую изгородь.
Мужчина сделал шаг назад, отдал мне мой коктейль и закрыл за нами кованную декоративную дверцу. И только после того, как я сделала первый глоток, с интересом смотря за его манипуляциями, вложил мою руку в свою и медленно привычно тягуче двинулся вперед.
– Слишком много действий для обычного секса «на диванчике», – прокомментировала я.
– Не порть сюрприз, – скосил глаза он, – хотя, если смотреть так, то всё сводится именно к нему.
Мой хмык.
– Существует хоть одно твое действие в отношении меня, которое не сводится к этому? – риторический вопрос.
– Ты сегодня чересчур ехидна, – деланно схмурил брови он, – чувствуешь мою особую податливость?
Вот тут я действительно расхохоталась.
Податливость? Да его от своего решения не сдвинет даже самый большой экскаватор! Не то что я. Все эти его возмущения насчёт «мягкости», «податливости» и «образа подкаблучника» – чистой воды бутафория, необходимая лишь ему самому, чтобы наивная и действительно уступчивая я каждый раз верила и чувствовала свою силу.
– Ага, – наконец успокоилась я, позволяя нам двоим пройти дальше, – скорее очередная твоя удачная попытка сделать из меня девушку, искренне верящую в то, что она сама приняла решение!
Он даже не пытался скрыть свою довольную жизнью улыбку.
– Всегда знал, что ты у меня очень умная и догадливая, – сказал он, сощурив в улыбке глаза и подведя меня к тому самому дивану.
Первое, чем он отличался – это размер. На нём поместились бы несколько девушек вроде меня. Второе – он стоял у самого края крыши вплотную к парапету, и с него открывался невероятный вид на ночную Москву: тысячи и тысячи ярких точек в непосредственной близости к нам двоим.
– Здесь… красиво, – я облокотилась на парапет и немного наклонилась вперёд, желая разглядеть всё получше.
– Джулия Питерс, – крайне собранное и совершенно непривычное от Муаммара.
Поэтому я и повернулась к нему сразу.
Вид у него был очень странный: выжидающая улыбка, горящий взгляд и… красная коробочка с двумя кольцами на положке. Двумя – помолвочного здесь тоже было.
– Ты выйдешь за меня замуж? – заветные слова для любой девушки.
Странно, однако моё сердце при этом кульбиты не выделывало. Я была спокойна, как никогда. И этому была причина:
– Ты женился на мне два раза, прежде чем спросить это.
Уголок его губ дёрнулся, то ли от нервов, то ли в попытке отвлечь меня от бешенства в глазах.
– Не порть момент. Я тут между-прочим изменяю собственным принципам, – сурово-надменное.
Я кивнула с поджатыми губами.
– Ты должен встать на одно колено, – посоветовала я.
Он психанул окончательно, захлопнув коробочку и вложив её в мою руку.
– Нет, Джули! – ворчание с возмущением от него, – это невозможно! Я задал тебе вопрос, так будь добра на него ответить!
Почему-то это вызвало у меня только улыбку.
– Я могу подумать? – я попыталась скрыть собственную радость.
– Секунды две, – злое.
В мою голову пришла гениальная идея, которую я решила воплотить в жизнь. А всё из-за того, что он успел знатно поиздеваться надо мной до этого момента. Наступила моя очередь.
– Ты не спросил дозволения у моего отца, – съехидничала я.
– Спросил, – огорошил меня он.
Подняла бровь, понимая, что кое-кто скорее всего опять лжет.
– Он сказал, что разрешит, если я дам ему денег, – Альтаир хмыкнул, – дома лежит его письменное согласие. Могу показать.
Я с удивлением отвернулась к виду на город.
– Твои предусмотрительность и умение контролировать пугают, – я сжала в руке коробочку, разглядывая золотое тиснение в виде сердечка на ней.
– Давай ты выйдешь за меня, а я не буду тебя контролировать? – с привычным позёрством спросил он.
– Ты врёшь, – закатила глаза я.
– Видишь, ты уже чувствуешь мою ложь. Отмечу, что ты единственная из всех миров. Это знак, – невероятно довольное.
Я кивнула. И открыла коробочку с кольцами.
Металл, из которого они были выкованы, оказался совершенно непривычным, однако уже знакомым мне. В остальном всё было канонично: одно – с большим камнем и россыпью других, а второе – простое, хоть и не обычной формы. В комплекте они образовывали дуэт из двух корон.
– Почему агерат? – вспомнила название металла я.
– Потому что простые украшения – самое никчемное, что придумали люди, – достаточно прохладный ответ, – а эти два кольца вкупе с подвеской защитят тебя, даже если тебя будут атаковать десять прямых магических ударов восьмого уровня.
Я выдохнула весь воздух, задержавшийся в моих легких.
– Ты рационален, только когда тебе это выгодно, – поджала губы я и опустилась на край дивана.
– И это прекрасно, – улыбнулся он, сев рядом, – отдавай коробку.
Говоря это, он подтягивал меня к себе на колени и усаживал так, чтобы было удобно нам двоим.
– Уже передумал жениться на мне? – не сдержалась я.
