Та самая шпионка моей мамы.
— Да, я слушаю, — вышло у меня грубее, чем я планировала, пускай скрыть свои эмоции мне удалось.
Служанка едва заметно поджала губы и беззастенчиво протянула мне руку, вторя действиям словами:
— Прошу прощения, леди Вероника, но, к сожалению, я не вправе говорить о… настолько личном при других леди. Это… не правильно.
Я нахмурила брови и открыла было рот, чтобы возмутиться настолько наглым враньем, однако была перебита грубыми словами уже раззадоренной Риш:
— Вера! Будь добра, не мешай нашему диалогу и иди, куда тебя там зовут, — она несколько раз мило взмахнула ресницами, будто бы я была королем, готовым прощать всё что угодно ради этого жеста, а после быстрым движением глаз указала на служанку.
Я поджала губы, не желая вступать в «драку» сегодня, затем задумчиво поднялась на ноги и приняла помощь девушки.
Я не считала себя глупой или слишком доверчивой, однако даже я понимала, что красть меня сейчас не будет никто — девушка просто не справится со мной. В конце концов, вокруг была целая толпа всевозможной аристократии, способной вступиться за меня. С другой стороны — выскажи я свои опасения подругам, как молниеносно отреагирует стража, маг и… девушку убьют. Этого я не хотела, скорее по моральным соображениям. Потому чего молча шагала вслед за терпеливо ждущей меня служанкой, чувствуя, как подрагивают руки и ноги.
Мы неторопливо дошагали до ближайшей закрытой поляны, находящейся в относительной близости от пикника, находясь при этом на виду у посерьёзневшего сверлящего нас двоих глазами кронпринца, но так чтобы нас никто не слышал. Я поправила помявшееся от длительной поездки платье и выжидающе-любезно уставилась на девушку, как того требовал этикет. Ждать она не заставила, сурово, но в меру строго произнеся:
— Ваша матушка убедительно просит вас отправляться домой в ближайшее время. До неё дошли слухи о вашей спешной помолвке с молодым принцем, и она крайне… раздосадована.
Я хмыкнула.
— Передайте ей, что я сделала свой выбор и играть в её игры не намерена, — я попыталась быть безэмоциональной, но удавалось у меня крайне плохо, — если она желает становиться правителем, то я — нет.
Девушка дернула головой, держа чувства под контролем, и продолжила:
— Леди учла сумбурность ваших мыслей и нашла это забавным. Но только единожды, а потому вас будет ждать закрытый дилижанс у северных ворот сегодня ночью. Леди полагает, что вам будет достаточно пары часов на отдых после пикника, и после вы отбудете. Уверяю вас, что охрану госпожа подобрала надежную — вам нечего опасаться.
Я смотрела в её блеклые голубые глаза и могла думать только о том, что совершенно не знаю свою собственную мать. Ту самую маму, которая пела мне колыбельные и успокаивала тогда, когда этого не могла сделать няня. Ту самую, которая хоть и была чаще строгой, но всегда держала своё слово, поступала честно и правильно. Она никогда не была так жестока и непреклонна со мной, как угрожала сделать это сейчас.
А потому я обреченно кивнула ожидающей моего ответа девушке и развернулась, чтобы молча и не оглядываясь пойти обратно к подругам. Даже не становясь на её место, и будучи не замеченной в политических интригах, я могла с уверенностью сказать, что её угрозы не будут иметь последствий. Меня ожидали ещё пара десятков подобных прошлым слов, которые со всей очевидностью строчат хитрые и наглые секретари самой леди, лишь отдающей едва ли спокойные приказы. Она не в силах достать меня со своего нового, но уже насиженного места во главе государства. Так должна ли я играть по её правилам?
Она всегда была против моих начинаний. Помнится, про путешествие сюда она высказалась не иначе, как «бесполезная трата времени и сил», про учебу сказала «глупость», а про нас с Осом «глупые королевские котята, не успевшие наиграться с клубком ниток». Забавно, что про последнее её взгляды менялись каждый год, становясь грубее и резче, меняя смысл параллельно моему взрослению.
— Я должна буду написать письмо леди о том, отбыли ли вы, — продолжила наседать на меня шагающая следом девушка.
Я хмыкнула и не отреагировала.
— Она переживает о вашем благополучии и состоянии, — не отставала она.
Я кивнула, веря в её слова со всей присущей мне искренностью.
— Леди предупреждает вас о том, что при отказе следовать её наставлениям последует…
Я даже остановилась, услышав от неё открытую угрозу:
— Что последует? — поторопила её я.
Девушка даже не стушевалась, показав мне, что до вышколенной прислуги ей было далеко — очевидно, данная особа принадлежала к своевольному аристократическому слою Акифра. Только они могли чувствовать себя комфортно и непредвзято в компании «почти принцессы», невозмутимо смотря ей в глаза при дискуссии.
— Последствия, леди Вероника, — мило улыбнулась мне шпионка.
Тут уже была моя очередь язвить:
— Передайте своей невероятной леди-госпоже, что при условии повторения подобных сообщений, она сможет узнать о свадьбе и других событиях моей жизни только от вас или от других… подобных вам.
Мне попытались сказать что-то ещё, однако я развернулась, ускорила шаг, едва не побежав, и остановилась у лишь прошлого своего места, кажется, борясь сама с собой. Я не желала рвать даже такое опосредованное общение с мамой. Ещё из писем я поняла её отношение ко всем моим действиям, особенно к тем, что были связаны с Осом. Но даже так она не казалась мне человеком, которого стоит исключить из моего круга общения. Она в любом случае останется моей семьей, даже не принимая в неё того, кого я хочу.
***
О том, что мои слова дойдут до мамы в течении нескольких часов, я подозревала ещё в момент разговора с её шпионкой. Однако она смогла удивить меня и в этот раз — стоило нашей делегации въехать на территорию дворцового парка, как за нами потянулись сразу две закрытые кареты без опознавательных знаков. Внимание они естественно привлекли, и немалое, но только я могла догадаться кому именно принадлежат эти средства весьма незаметного (крайне заметного) передвижения.
Так как большая часть аристократии не относилась к королевской семье, выйдем мы напротив главного входа во дворец, что по моему скромному предположению должно было остановить маминых шпионов, однако, как только мы встали, кареты заняли максимально удобное для моего побега место — прямиком в начале сада. Две чёрные двери открылись в наглом приглашающем жесте. Сделано это было скорее всего для того, чтобы меня напугать — иных причин я найти не могла. Моя прекрасная и крайне коварная мамуля не привыкла ждать, а потому часто делала всё «в лоб». В этот раз было даже немного скромнее, чем обычно, меня могли силой вывести из королевской кареты и попросту засунуть в одну из этих.
К моему счастью, в этот момент со ступеней спускался крайне злой и хмурый Ос, за которым тянулся отчётливый, но воображаемый шлейф обескураженности вперемешку с осознанием происходящего. Принц деловито закатил глаза, быстро и резко дошагал до нашей кареты и протянул мне руку, бессовестно проигнорировав тех леди, что спускались до меня. К слову, на аристократическое поведение его хватило только со мной и с собственной сестрой, что говорило о крайней степени сдерживаемой агрессии.
