— Папа! Папочка п’иехал!
— Привет, солнышко, — поцеловал её в щечку, затем в макушку, прижимая к себе, а после посмотрел на тестя, наблюдавшего за этой сценой из-под сурово сведенных бровей. — Ксюша, родная, сбегай-собери в свой рюкзачок все необходимое, ладно? — пошел на хитрость, отпуская ребенка с рук и отсылая в дом.
— У’а! Мы сегодня поедем в ци’к?
— И в цирк тоже. Беги, малышка, мы пока с твоим дедом пообщаемся.
— Хо’ошо, папочка.
Надеюсь, мне хватит времени, чтобы поговорить по-мужски с Чертановым, с глазу на глаз.
— Татьяна, остынь, — прервал он резко начавшийся заново поток недовольства жены.
— Мама, пошли в дом, — ухватила её за локоть Александра.
— Идём, — скомандовал уже мне мужчина, приглашая в знакомую беседку.
— Ну и что, парень? Как планируешь жить дальше?
— Дружно, — позволил себе шутку. — Не волнуйтесь, Георгий Максимович, внучку никто у Вас не отнимет.
— Ну-ну. Кто бы тебе это позволил? — охладил он меня.
— Не сомневался даже, — нервно хмыкаю, выдерживая пристальный взгляд будущего тестя. — В ближайшее время куплю дом, зарегистрирую брак с Вашей дочерью, удочерю Ксюшку. Вот, пришел, так сказать, просить руки Василисы и благословения, — немного утрированно и ершисто, ну, как получилось.
— Ишь как завернул, — в первый раз позволил себе усмехнуться Чертанов. — А что думает по этому поводу Василиса?
— У Василисы пока присутствует женская обида. Это нормально, она имеет право на меня обижаться. Признаю полностью, что виноват перед ней.
— И? Как это вяжется с твоими дальнейшими планами, если вы не помирились? Зачем ты у меня просишь её руки, если она тебе отказала?
— Я и не спрашивал её пока, даю ей время остыть и простить. Однако, могу Вас уверить, что она …скоро сменит гнев на милость.
— Вот что, Егор, вижу ты настроен серьезно. Если вы с моей дочерью придете к консенсусу и решите быть вместе, я возражать не буду, но! Сам должен понимать, моя младшенькая очень ранимая, хоть старается этого не показывать. Ей, к сожалению, не передалось такой стойкости, как Александре. Сашка у меня боец, а вот Васенька. Моей девочке очень тяжело далось ваше расставание…
Молча сглатываю, слушая отповедь Васиного отца. Он, черт возьми, прав, что я болван, опустил руки и утёрся, довольствуясь подтасованными фактами и объяснениями, лелеял свою гордыню и пальцем не пошевелил, чтобы выяснить правду.
— Имей в виду, обижать Василису я тебе не позволю. Если хоть одна слезинка из глаз моей дочери прольется из-за тебя, — замолкает, делая красноречивой данную паузу.
— Понял, Георгий Максимович. Я… сделаю все возможное, чтобы больше не разочаровать Василису.
— Скажи спасибо Сашке, это она надоумила меня вчера, что Вася все еще не равнодушна к тебе. Иначе, мы с тобой по-другому бы сейчас разговаривали.
— Спасибо.
— Давай, парень, не подведи, — подал мне руку он.
Успели, потому что спустя секунду в нашу сторону уже мчалась Ксения, а впереди неё стрелой прошмыгнула черная кошка, прыгнув прямо ко мне на колени.
Признаться, я немного опешил, но рука автоматически погладила наглую животину по лоснящейся шерстке.
— Хм, занятно. Дульсинея чужих не признает, — прокомментировал это безобразие Ксюшин дед.
— Па-ап, а мы Дусю возьмем с собой? — спросила меня дочь.
— Еще чего?! — не дав мне ничего ответить, вмешался тесть. — Ксения, опять ты нашу Дуську трепала, а? Посмотри, у нее шерсть дыбом от ужаса.
— И ничего и т’епала, а гладила, — возразила внучка. — Я ж любя.
— М-да, — фыркнул дед. — Езжайте уж, куда вы там собрались.
***
С квартирой не задалось сразу. И Ксения как-то не особо радостно отреагировала на унылую коробку, хоть и с чистовой отделкой.
Когда я объявил дочери, что рассчитываю на её помощь в выборе нашего будущего жилья, она безусловно вдохновилась.
— Мне дом больше н’авится, как у деда Гоши, — выразила она свое авторитетное мнение.
К счастью, агент был изначально заточен под подобный запрос и предусмотрительно подготовился. Мы поехали на северо-запад города, по пути слушая дифирамбы по поводу поселка, в который направляемся.
И что место там живописно-красивое и престижное, у реки и леса. И инфраструктура хорошая. И находится это Метелёво в непосредственной близости от города, всего-то три километра от КАД. Не сквозной тракт, самое главное. (У местных тут вместо шоссе — тракты, чтобы я понимал). И экология, опять же, а то на юго-востоке города находятся НПЗ* и прочие заводики, а здесь все же удаленность от неблагополучного производства и воздух чище.
Трехсотметровый особняк в бетонно-блочном исполнении меня и сам не вдохновил, как, впрочем, и Ксюшу. А вот когда увидели домик из бревна, смотревшийся картинкой из сказки, то единодушно вместе с Ксюшей поняли, что он нам подходит.
Не сильно большой, и не маленький, площадью сто пятьдесят метров на участке в пятнадцать соток.
Я как-то сразу представил, что моему чертику этот пряничный домик придется по душе.
Цена приятно удивила. Моя квартира в сталинке на Фрунзенской набережной раза в два дороже будет, если не в три.
Хмыкнул, невольно подмечая за собой, что московскую квартиру я тоже брал с учетом вкуса Василисы, хоть тогда не осознавал это.
Она любила Хамовники и Замоскворечье, и как-то гуляя со мной в Парке Горького, мимоходом подметила, что должно быть какой прекрасный вид на Нескучный сад из окон домов, расположенных на том берегу реки.
А вот о чем мы оба не мечтали, так это об жилье в Москва-Сити. Удивительное единодушие и совпадение вкусов.
Только задумался освоей чертвоке, и она сразу дала о себе знать звонком на телефоне. Ух, строгая какая. Не упустил возможности немного её озадачить.
Пришлось быстро прервать наш милый разговор с Василисой, потому что агент не совсем тактично напомнил о себе, спрашивая о нашем решении.
— Берем! — озвучил вердикт обрадованному парню.
Сегодня определенно его день, за три часа работы возможность получить солидный процент от сделки.
Пока оформляли договор и соответствующие документы, время близилось к вечеру.
— А мы ско’о в ци’к поедем, пап? — напомнила об моем обещании дочь.
Моя лапочка и так удивила меня своим покладистым характером, спокойно ожидая, пока мы оформляли покупку. Играла со своей зайкой или смешила меня и присутствующих рядом людей своими вопросами, озвученные со всей её детской непосредственностью. Прелесть, а не ребенок.
— Ага, сейчас билеты купим, потом заедем за мамой, быстро поужинаем и сразу в цирк. Договорились?
