Тот ретировался, поджав павлиний хвост.
— Так вот, Василиса, я здесь тоже, как бы работаю, — приобнял меня за талию «муж».
— Егор, тут камеры, — возмутилась на него, пресекая возможные нежности. — И что значит, работаешь?
— У меня контракт с твоей конторой. Но это временно, чертик, временно. Расслабься, — рассмеялся он. — Пошли, лучше пообедаем?
— А я увольняюсь скоро, — поведала ему.
— Правильное решение, — одобрительно покивал головой он. — Я тебе и сам хотел предложить бросить это дело. В банке, помнится, ты не задерживалась и не перетруждалась. А еще и ходят тут всякие.
— Спасибо, Гордеев. Ты такой заботливый, — едко ответила ему.
Хотел он. Помнит, видите ли. Вот что с ним делать?
Я натурально не поспевала за ходом событий, происходящих в моей жизни со скоростью локомотива.
Цирк настоящий! И это я не об вчерашнем увиденном представлении, на которое нас с Ксюшей затащил её невозможный папка.
До сих пор поверить не могу! Какой дом? Какая свадьба?
Мне хватило прошлого опыта подобной спешки, завершившейся сокрушительным фиаско.
Я только начала оттаивать и привыкать к мысли, что мы вроде как пробуем начать сначала, но никак не такими семимильными шагами. У кого-то по-прежнему все те же методы и заскоки, когда моча в голову ударит. Теперь вот узнаю, что он еще и работает в моей организации. Сюрпризы, полагаю, не закончены.
Не знаю, то ли смеяться, то ли плакать?
Еще о венчании заговорил, зная прекрасно, что я церковь не переношу.
В бога верю, а в церковь — нет. Так сложилось. Еще в студенчестве было дело, что я свела случайное знакомство с местными семинаристами; много интересного узнала о жизни замечательных людей. Дискредитация и разочарование. Все. Без комментариев.
Так что, Гордеев со своим предложением «венчаться», мягко говоря, вообще добил.
Мне бы еще сопротивляться и не идти у него на поводу, но на это не было ни сил, ни желания. И я благополучно забила, предпочтя плыть по течению. Пусть он сам гребет веслами, если ему так надо.
Хочет спать рядышком? Хорошо. Приручает? Ладно.
В принципе, я уже и на секс согласна, особенно от воспоминаний утренних и в жар, и в дрожь бросает.
Только не отыгрывать же обратно. Ночь переживу. А там, зная Горушку, он обязательно пойдет в наступление.
Пробуждение сегодня утром было замечательным. Ну, не вырываться же мне было из его медвежьих объятий? В них так уютно, так восхитительно и нежно, что невольно начинаешь думать, что все плохое осталось позади.
— Ты меня поражаешь, Егор, — капитулирую, соглашаюсь на обед в его компании. — Поехали.
Обедали мы не в ближайшем ресторане или кафе, а поехали в другой конец города, чтобы не пересечься ни с кем из моих коллег.
Сашка, как и планировала улетала в этот же день, вечером.
Благо, перелет она выбрала ночной, и мы смогли её проводить. Куда ж без помощи Егора, ага?
В его большой машине вместились все: родители (угу, даже мама не погнушалась обществом ненавистного экс-зятя), я, Ксюшка, Сашка и Тайка.
Егор поначалу планировал мне экскурсию в своем новом доме провести, уже привычно ожидая после работы.
Только у меня сейчас Шурка была в приоритете, о чем я ему и объявила.
Совместные с Тайкой занятия пришлось спешно отменять и извиняться перед инструктором. Неловко вышло. Прошляпила, замоталась, не предусмотрела.
— Ну что, давай обниму тебя, Васька, — задорно воскликнула сестра, раскрывая объятия. — Будь счастлива, сестренка.
— И ты тоже, Сашуль. Спасибо, — обняла её от всей души, на секунду прикрывая глаза, чтобы сморгнуть невольные слезы.
— Смотри мне, — со всей строгостью проговорила Сашка.
Поначалу подумала, что она мне это грозит. А нет, Гордееву. Я прям третьим глазом почувствовала, как она потрясает кулаком в его сторону за моей спиной.
— Шурка, прекрати, — фыркнула я.
— Ничего страшного. Это я для профилактики.
— Я так и поняла, — хмыкаю.
Я отступила, давая возможность и другим попрощаться с ней. Следующей была очередь Таисии.
Мама рыдала, заламывая руки. Обычное явление в нашем случае. Сашка, как могла её успокаивала. Папа с еврейской мудростью в глазах, и неумолимым достоинством, просто обнял старшую дочь, целуя в макушку.
— Тетя Сяся, а когда ты к нам еще прилетишь? — немного скрасила грустный момент прощания Ксюшка.
— Да не раньше, чем через год, Ксеныш, — потрепала её по пухлой щечке Александра. — Лучше вы к нам в гости приезжайте.
— Что, п’авда? — искренне воодушевилась дочь. — Мам, папа, а мы поедем к тете Сясе? А когда?
— Когда-нибудь поедем, к Сясе, — дала туманное обещание я, почему-то в этот момент посмотрев на Егора.
Ох, чего мне только не обещал его пламенный взгляд.
Тот еще укротитель.
Он сам себя так назвал, уже спустя неделю, когда я ничего не успев сообразить, почему-то оказалась с вещами в «нашем» новом доме. Мои восторги по поводу данного жилища я озвучивать не стала, немного охладив пыл Гордеева.
Разумеется, я изначально ломалась и отказывалась от переезда. Тогда последовал закономерный результат, мои вещички самовольно сложили, сгрузили и отвезли в одном известном направлении.
После, просто тупо разевала рот, как рыба, честное слово. Не смогла подобрать подходящих слов, когда однажды вечером, придя с работы, обнаружила свою опустевшую квартиру.
— Гордеев, ты невыносим!
— Хватит меня динамить, Чертик, — прижался к моей спине Егор, зашедший следом.
Как всегда вовремя объявился. Я же чуть пораньше освободилась, и его не предупредила, чтобы встретил. Решила самостоятельно добраться до дома.
Низкий голос и горячее дыхание Егора у моей шеи тут же выпускают на волю полчища мурашек.
— Разве? — сипло переспрашиваю его, забывая о причинах своего гнева. — По-моему, ты сам тормозишь.
— Я торможу? — с присвистом шипит он, задирая мою офисную юбку.
— Ага. Что ты делаешь? — всхлипываю.
— Исполняю твои мечты.
— Его-о-р, — тяну на выдохе.
— Вася-я-я, — буквально рычит он, подталкивая меня к противоположной стене и вжимая в неё животом, — вот сейчас точно не прокатит сказать мне после, что «тебе все только приснилось» и «это ничего не значит».
— И не думала даже, — поддразнила я его, окончательно срывая последний мужской контроль.
А потом… Вот это было воссоединение. Всем воссоединениям — воссоединение! Хорошо, что вся мебель, в отличие от моего гардероба осталась на месте, поэтому нам было ГДЕ и на чем любиться. Заодно феерично попрощалась со своим холостяцким убежищем, на всех доступных поверхностях.
