Имея основания полагать, что она скромничает, Стивен повторил одну из только что произнесенных фраз. Ее брови недоуменно поднялись:
— Что это значит? Я не вполне понимаю.
— Но ты же ответила на эту фразу всего минуту назад, когда была между сном и явью. — Он коснулся языком краешка ее уха. — Может быть, ты француженка?
Розалинда призадумалась, затем покачала головой:
— Сомневаюсь. Мария говорит, что я очень прилично изъяснялась по-английски, когда они с Томасом удочерили меня.
— Если ты получила такое же хорошее воспитание, как я, тебя должны были научить французскому еще в детской, — сказал он. Тема была интересная, но сугубо теоретическая, ибо не было никакой надежды установить, кто ее родители. Да и к чему теоретизировать, когда ее прекрасное тело было рядом и его так волновала эта близость. Он сунул руку под одеяло и начал ласкать ее. — Я думаю, что брак так популярен именно потому, что позволяет сочетать максимум искушения с максимумом возможностей.
Розалинда рассмеялась и перекатилась на спину. Ее руки также принялись исследовать его тело.
— Кажется, тебе удалось установить важный принцип. Назовем его аксиомой Ашбертона.
Он стянул с нее одеяло и, нагнувшись, поцеловал грудь. Она восторженно вздохнула, затем, когда он тронул ее соски губами, слегка вскрикнула.
Он тотчас же прекратил ее ласкать.
— Прости, я не хотел сделать тебе больно.
— А ты и не сделал, — успокоила она его. — Сегодня утром я почему-то очень чувствительна. — Она лукаво улыбнулась. — Возможно, ты начинаешь утомлять некоторые, столь излюбленные тобой, мои анатомические места.
— Ужасно! — Он мысленно прикинул, сколько раз они предавались с ней любви после того, как обвенчались, и отодвинулся. — Должно быть, мне следует дать тебе возможность отдохнуть.
— Не смей отодвигаться. — Ее рука заскользила по его телу, пока не нашла то, что искала. — Я пошутила, мой дорогой. Практика только помогает мне совершенствоваться.
Он тяжело дышал, ощущая ее медленные ласки.
— Мои благие намерения полетели ко всем чертям, леди Калибан. — Тем не менее, покрывая поцелуями ее живот, он шепнул: — Дай мне знать, если и еще что-нибудь начнет испытывать переутомление.
Судя по ее учащенному дыханию, все анатомические места, особенно ему нравившиеся, были в хорошем состоянии. Когда ее тело стало извиваться под его ласками, он лег между ее ног, чтобы наилучшим образом приветствовать утро.
Последней, его мыслью перед тем, как страсть захватила его с головой, было: «А ведь я прав. Брак сочетает максимум искушения с максимумом возможностей».
После того как они достигли кульминации, Розалинда вновь уснула. Пробудил ее поцелуй в ухо.
— Извини, дорогая, — прошептал Стивен. — Сегодня утром я должен встретиться со своим адвокатом.
Он покидал ее едва ли не в первый раз с тех пор, как они поженились. И ей это, естественно, не понравилось. Но что поделаешь, рано или поздно медовый месяц заканчивается. Чувствуя, что вот-вот зевнет, она прикрыла рот ладонью.
— А я еще посплю. Утро такое серое.
— Спи сколько угодно, только помни, что вечером мы идем в театр.
Он потрепал ее тыльной стороной кисти по щеке и перешел к себе в комнату.
Она проснулась через час, все еще ощущая легкое головокружение. Хотя, как бродячая актриса, она и привыкла к постоянным переездам, они со Стивеном путешествовали гораздо быстрее и проехали гораздо большее расстояние. Наверное, поэтому в последние несколько дней она ощущает такую усталость. Позевывая, она спустила ноги с кровати и хотела было встать, но голова вдруг сильно закружилась.
Скоро, однако, она почувствовала себя лучше. На этот раз она поднялась медленнее, надеясь, что причина ее недомогания не обычная осенняя простуда. Так не хочется терять драгоценное время попусту. Она надела пеньюар и попросила, чтобы ей принесли горячей воды. День отдыха должен полностью излечить ее, ибо она всегда отличалась завидным здоровьем, не то что некоторые изнеженные дамы.
Принимая ванну, она вдруг заметила странную чувствительность своих сосков. Ей пришлось очень осторожно вытирать их после ванны. Что это значит? Может быть, подходят месячные? Когда они были в последний раз?
Произведя несложный подсчет, она была поражена. Месячные всегда начинались у нее точно, день в день, в каждую четвертую пятницу.
На этот раз была недельная задержка.
На нее нахлынуло почти нестерпимое волнение. Она постаралась рассуждать хладнокровно. В самом начале своего первого замужества она попросила Марию назвать ей начальные признаки беременности. Три года, со все убывающей надеждой, она следила, не появятся ли эти признаки.
Но теперь она замужем за другим мужчиной. Положив полотенце, она подошла к большому зеркалу, чтобы внимательно осмотреть свое нагое тело. Мария сказала, что перемены в грудях начинаются почти сразу же. Не увеличились ли груди? Пожалуй, слегка округлились, и уж, конечно, они чувствительнее, чем прежде.
Какие могут быть другие признаки? Мария упомянула особенное обоняние. Розалинда заметила это еще накануне, но приписала остроту обоняния чересчур резким запахам Лондона. Усталость? Да, необычная усталость. И еще легкое головокружение, которого она никогда не испытывала раньше.
Она вгляделась в свое отражение и вдруг поняла, что знает. И знает абсолютно точно. Оба они со Стивеном были уверены, что у них не может быть детей, и все же сумели зачать ребенка на том затопленном солнечным светом сеновале.
Совершенно ошеломленная, она завернулась в пеньюар и присела на парчовый диван, где спала Порция. Она тут же вскочила ей на колени и поспешила вскарабкаться на плечи. Розалинда машинально погладила шелковистую шерстку. С того дня, что они провели на сеновале, она чувствовала себя — в буквальном смысле слова — другой женщиной, но полагала, что ее переродили любовь и замужество. Оказывается, причина другая, более глубокая. Ей хотелось распахнуть окно и прокричать о своей радости на весь Лондон. А когда Стивен возвратится домой…
Тут она призадумалась. Пожалуй, еще рано говорить об этом мужу. Врач, вероятно, только посмеется, когда она опишет не слишком-то заметные признаки и свое интуитивное убеждение, что в ней зародилась новая жизнь. И может быть, будет прав.
Уж не повлияло ли па ее рассудок страстное желание иметь ребенка? Поразмыслив, Розалинда отвергла такую возможность. Но что, если она сообщит Стивену, что ждет ребенка, а это окажется ошибкой? Стивен будет просто убит. Нет, надо подождать.
Она сонно откинулась на спинку дивана, лаская Порцию, как если бы та была маленькой девочкой. Устав от логических рассуждений, она вновь обратилась к своей интуиции. Всем своим существом Розалинда чувствовала, что у нее будет ребенок и что этот ребенок родится здоровым и крепеньким. Хорошо бы родился мальчик-наследник, ведь Стивен сказал, что его брат был бы только рад избавиться от бремени герцогства. А родится девочка, тоже неплохо.
