Наступил второй и последний день, когда я мог ожидать возвращения своей лари, чтобы встретить её самому. Я уже даже перестал надеяться и облачался в дорогу, когда в двери моих покоев постучал бессмертный.
– Гонец, оман. Отряд из Геликарнака пересёк границы города! – передал он мне.
– Успели! – выдохнул я.
Видно гонец отправился во дворец, когда Ираидала была уже в городе, потому что я спускался по парадной лестнице, а их кони уже останавливались на площади перед дворцом.
Далли в знакомом мне костюме шла нахмурившись, видимо дворец у неё никаких добрых чувств не вызывал. По бокам от неё шли Марс и Барлик, спину прикрывала Малис. Рядом шли гронхи, усиливая этот бойцовый клин.
Любому, кто сейчас бы посмотрел на детей, было бы понятно их отношение ко всему окружающему без слов. Они не возвращались в родной дом, или дом их отца. Они шли в место, которое было опасным и неприятным для их матери. И возвращались в мой дворец не беспомощные дети, а хищники, молодые львы. Красноречивые взгляды, которыми они окидывали всё вокруг, изучая местность, были явным предупреждением любому, кто осмелился бы приблизиться с недобрыми намерениями.
Я быстро спустился и успел к тому моменту, когда они поднялись на верхнюю площадку у центральных дверей.
– Оман. – Почти синхронно склонившиеся головы и один почти дружеский оскал от Шторма.
– Рад, что смог встретить вас сам. – Не скрываю от них необходимости уехать. – Мне необходимо отправится на рубежи. Северный князь впервые готов к переговорам с империей, упускать такого шанса просто нельзя.
– Это точно не ловушка? – хмурится моя лари.
– Нет. Северяне слишком преданы войне, чтобы пачкать искусство воевать подлостью. – Заверил я их. – Далли, я рад, что увидел тебя перед отъездом. Надеюсь, этот букет напомнит обо мне, пока я буду отсутствовать. Они не завянут.
– Но, каркиз... Это что, из камней? – я вижу, как удивлённо распахиваются её глаза. Не зря я столько времени прокорпел над этими веточками из тонкой золотой нити и рубинов, добиваясь сходства с настоящими цветами.
– Примешь их? – не могу сдержать улыбки, когда она как-то неуверенно и растерянно кивает.
Подхватываю её на руки и переношу через этот долбаный порог дворца! Ставлю её на ступеньки парадной лестницы и целую в висок под предупреждающий рык гронха.
– Лари, вы оказали честь этому дворцу, согласившись исполнить мою просьбу и вернуться сюда! Я вернусь, как можно скорее. – Последнюю фразу прошептал ей на ушко.
Впервые на моей памяти, я уезжал из дворца на рубежи с улыбкой.
Глава 38.
Ираидала, лари Марид Нави.
Почти два месяца прошло с того дня, когда после встречи с императором я отправилась из столицы обратно, в Геликарнак. Проведя, впервые с моего появления здесь, столько времени без детей, последние километры пути, я пролетела. Если кто-то увидел бы нас со стороны, то, наверное, решил бы, что либо мы спасаемся бегством, либо догоняем, потому что неслись мы так, что от свиста ветра уши закладывало.
Адик ещё только начинал притормаживать, а я уже видела, как швартуется небольшой парусник, и точно была уверена, что на нём находятся мои дети. Жеребец ещё не остановился, а я уже соскочила и неслась по пирсу, не желая больше ждать и секунды. Навстречу мне, обгоняя ветер и друг друга, бежали те, дороже кого для меня просто не существовало.
Мы не встретились, мы столкнулись, с такой силой сжимая друг друга в объятьях, что казалось, кости сейчас затрещат. Марс с гордостью продемонстрировал проклюнувшиеся рожки. А то младший брат уже давно щеголяет, дома даже лежат острые наконечники и специальные кольца для рогов.
Наш бывший сборщик Ларис сделал для каждого из детей по комплекту украшений, должных отражать их статус. Печатки из этих наборов отливали с использованием крови детей, поэтому эти кольца были особенными, они точно сели по размеру. Но главное, что в независимости от того, как сильно дети вырастут, эти печатки всегда будут им по размеру. И вот на ручке дочери её кольца с розовым жемчугом я не увидела. Украсть или отнять силой его нельзя, потерять тоже. То есть Малис отдала его сама, а так дочь могла поступить, только желая защитить кого-то. Я выразительно погладила её по пальчику.
– Отдала Чену, – прошептала Малис. – Мам, мне так нужно тебе рассказать...
– Я обязательно тебя выслушаю. – Улыбаюсь дочери и мягко глажу по светлым волосам.
А про себя думаю, что это за Чен такой, откуда он взялся, и я очень и очень надеюсь, что его голову не посетила замечательная мысль обидеть мою дочь. Иначе ему придётся срочно отращивать плавники и жабры, притоплю ведь и скажу, что так оно всегда и было.
А попутно я думала, где и как размещать омана. Ну не готова я была видеть его в нашем доме. Я и в пути-то не замечала и старалась пропускать все его намёки о том, чтобы он спал рядом. Эту проблему за меня решил Барлик.
Мальчики, заметив отца, мгновенно изменились. Куда только делись мои ласковые котята, которые вот только что подставляли рогатые лбы под ласку материнских рук. Сейчас между мной и оманом стояли илсиры, наследники и принцы крови. Хозяева здешних земель и победители. И боюсь, мой взгляд в эти минуты красноречивее всяких слов говорил о том, насколько я горда за СВОИХ детей!
Дома после ужина у нас состоялся настоящий совет в Филях. Дети рассказали мне о каждом дне, что прошёл в Карнаке без меня. Я рассказывала им обо всём, что произошло в императорском дворце. Меня подробно расспрашивали о каждом разговоре, обо всех словах, что прозвучали при мне. Не скрыла я от детей и того, что лари императора почти дочь огня. Мои дети умели хранить секреты, а вот это знание, возможно, когда-нибудь могло бы им пригодиться.
Пересказала я и доводы омана в пользу возвращения в столицу, однако дети встретили их недоверчиво.
– Всё это конечно имеет место быть, и правильно. Но я уверен, что оман не озвучил главной причины нашего возвращения в столицу и такой своей небывалой уступчивости. – Усмехнулся Марс. – Насколько я слышал, отца во дворце побаивались и старались лишний раз его внимания не привлекать. У отца репутация жесткого человека, он привык требовать, а не уговаривать.
– Да тут и так понятно, с какой такой стати мы ему сдались! Мы лишь повод, чтобы подобраться к маме. – Откинулся на стенку Барлик.
– Ты не прав. – Заступилась я за омана.
Даже столько не ради него самого, сколько ради него. И пусть даже меня иногда и саму посещали мысли, что не важно, какие правила воспитания в этом мире, отец обязан был уделять внимание детям, но это останется моей претензией к оману. А вот дети должны быть уверены, что они для отца необходимы, что думал о них днём и ночью, и вообще, всё для их же блага. А то знаем мы про конфликты отцов и детей в императорских семьях. Читали и в школе проходили.
