– Благословенная, – по очереди поклонились трое из собравшихся и вышли.
– Опять ты! – обратилась я к оставшемуся и отчего-то ухмыляющемуся Файриду. – Ты же меня заверял, что я для тебя только друг! Так какого демона ты здесь?
– Хороший вопрос. – Слышу за спиной голос Берса, так вот кого испугались женихи.
– Я претендент на всякий случай. Если выбирать никого не захотелось, а надо. Вот. Я бы по крайней мере не мешал тебе жить своей жизнью. – Заявляет этот наглец. – А если честно, мне уже очень давно нравится Фарли, и я бы у тебя её выкупил.
– Ну, уж нет! Сам решай с ней этот вопрос! – возмутилась я.
– Она со мной разговаривать не хочет, после того как узнала, что я принц. Но если ты не против... – не договорив, он вышел из зала, оставив меня наедине с Берсом.
– А ты что здесь забыл? – удивилась я, увидев второго наследника среди тех, кто собирался принять участие в отборе на роль моего жениха.
– Я твой муж и имею полное право побороться за сердце собственной жены. – Заявляет, не отводя от меня взгляда. Так и знала, что те мои слова про избавление от козла мне еще аукнуться.
– Жены? Что-то я свадьбы не припомню. И как на такие твои порывы отреагирует твой гарем?– сложила руки на груди, давая ему понять, что не впечатлена его заявлением.
– А нет больше никакого гарема, Ираидала. Ни к чему, если в моих мыслях только глаза цвета моря.– Словно кот на охоте подбирается он ко мне.
– Да? А куда же делись твои слова, что я тебя достала со своими слезами и нытьем? Ты ведь меня даже в ссылку отправил вместе с детьми, чтобы ничего обо мне не напоминало.– Напоминаю ему о его же словах, которые он часто повторял на протяжении последних семи лет.
– У меня есть жизнь, чтобы все исправить.– Говорит так, словно и правда кроме меня никого больше не существует.
– Жизнь? Или пока азарт не спадёт? Любящая и готовая принадлежать тебе с радостью я тебя не интересовала. Но стоило фыркнуть и устроить себе счастливую жизнь без тебя, как в тебе проснулся азарт, инстинкт хищника и охотника. – Высказываю ему свои сомнения. – Ты ведь даже сейчас мне врёшь! Говоришь гарема нет, а я знаю, что ты всего лишь переселил наложниц из дворца. Припрятал, так сказать, на чёрный день. Ну и как быстро я тебе надоем, и ты опять побежишь к ним? Или думаешь, что если майриме запретила слугам при мне даже упоминать гарем, то я ничего и не узнаю?
А он стоит, улыбается, и с каждым моим словом его улыбка всё шире и всё довольнее.
– Ревнуешь? Наконец-то, думал уже и не дождусь. А можно мне узнать, откуда ты узнала про припрятанный на чёрный день гарем? – его уверенный вид начал вызывать у меня сомнения в собственной правоте.
– Майриме сказала. Точнее она не мне сказала. Она меня вообще не видела. Я сидела на скамейке в зарослях каргиза, там, где на меня напала змея. А она проходила с той стороны и кому-то говорила, что запрещает даже говорить мне о гареме, потому что не известно, как я отреагирую на то, что наложниц просто переселили в другое здание. – И тут мои сомнения сложились в догадку. – Она знала, да?
– Иррра, – произносит он, растягивая "р".– Весь дворец знает, что утром после тренировки, ты садишься на эту лавочку и ждёшь, когда дети пробегут ещё пару кругов. Садовник именно поэтому и высадил там столько кустов твоего любимого цветка. О чём тоже знает весь дворец.
Он протянул ко мне руки, словно приглашая в свои объятья. Для того, чтобы спрятать лицо на его груди мне нужно было сделать всего лишь шаг. Но решиться на него было сложно. А он ждал, не торопил, просто смотрел и улыбался.
– Чего так испугалась? Сердце бьётся, словно с ума сошло. – Шепчет он мне в висок. – Значит, отбор не имеет смысла?
Вместо слов предъявляю ему руку с росписью по запястью.
Обратно мы едем уже вместе, кроме этого к нам присоединился и Файрид. Видимо решать вопрос с Фарли он решил прямо сейчас. Спешились мы сразу за воротами, но прошли мы не далеко. Нас встретил Таргос и попросил омана уделить ему пару минут.
– Я пойду, успокою детей и вернусь. – Предупредила я и убежала.
Дети новость о том, что в нашей жизни ничего не изменится, встретили улыбками. Хотя они и так понимали, что нет ничего такого в этом мире, чтобы я согласилась отказаться от них. Когда я вернулась в сад, то немного не доходя до той самой злополучной скамейки, услышала голос майриме. Сегодня она жаловалась сыну, на этот раз на моих детей.
– Они не воспитаны, хамят, словно только что из подворотни, ведут себя так как будто они уже здесь правители, притащили зверьё во дворец, – меня взбесили эти перечисления.
– Они мои дети, и кто как не они будут здесь править!? Так что правильно себя и ведут, они и есть здесь правители. И это не зверьё, это спутники-гронхи! В первую очередь, это защитники моих детей. Но насколько помню, вас это не должно волновать вообще, потому что сегодня вы отправляетесь в старый дворец. – Отвечает ей Берс.
– Но... Разве всё не изменилось из-за того, что Ираидала дочь огня? – удивляется она. – К тому же она княжна. К чему проблемы с Севером? Пусть возвращается. Всё равно ни она, ни её дети с тобой не считаются, не уважают...
– Довольно, – не выдерживаю я. – Что вы делаете? Как вообще так можно? Ладно я, но дети тут причём? Вы обвиняете меня, устраиваете козни, стараетесь побольнее уязвить меня и рассорить с Берсом, едва мы делаем по маленькому шагу друг к другу. А сейчас? Вы его ещё и без детей хотите оставить? Чего ради? Из-за призрачного шанса, что сможете снова командовать в его доме, как вашей душе угодно... Я даже не понимаю, как можно настолько не любить собственного ребёнка, чтобы разрушать его жизнь ради того, чтобы иметь возможность просто командовать кем-то. Да что вы за мать? Вы вообще его рожали или украли у другой наложницы, выдав за своего?
– Да как ты смеешь такое говорить! Я его вынашивала, всю беременность... Берс, я хочу вернуться в свои покои... – почему-то резко решила прервать жалобы майриме.
– Сидеть! – рявкнул Берс, его лицо резко потемнело, я сразу вспомнила каким увидела его первый раз. – Ира, позови сюда Файрида.
– Сейчас. – Поспешила я во дворец не понимая, что происходит.
Файрид нашёлся легко. Собственно он стоял возле моей комнаты и мешал пройти Фарли. Но на просьбу брата откликнулся сразу, хоть и удивился. Ещё больше мы удивились, когда Берс попросил его проследить, правду ли отвечает Майхур. Причём он назвал её именно по имени и даже без приставки лари.
– Майхур, я являюсь твоим сыном? – спрашивает он.
– Да! – выкрикивает Майхур и часто моргает, словно стала плохо видеть.
– Хорошо, я спрошу по-другому. Ты меня рожала? – следует вопрос.
– Что за ужас происходит? Почему ты так меня унижаешь, за что? – заламывает она свои пальцы.
– Отвечай! – орёт оман так, что у меня уши закладывает. – Я ведь не остановлюсь и отправлю тебя к палачам!
